Кривые дорожки к трону - Чернышева Юлиана - Страница 11

И я принималась. Конечно, основную часть выполняли совсем другие люди, и я давалась диву, как сестре удается контролировать и координировать всех сразу, но были вещи, которые действительно зависели только от меня. Например, приглашения астэт-арлам и их семьям подписывать полагалось исключительно собственноручно, хотя лишь единицы из них знали мой почерк. А еще нужно было выбирать цвета тканей для портьер, драпировок, скатертей и салфеток, цветы для украшения зала и свадебного кортежа, утверждать состав теней[22] невесты… А главный повар? Совершенно пассивный с первого взгляда мужчина едва ли ни хвостом за мной ходил с просьбами попробовать то или иное блюдо для главного стола. И если поначалу я была вовсе не против незапланированных перекусов, то вскоре начала сомневаться, влезу ли с такими темпами в приготовленное платье.

— Гера! — Бертран, личный помощник отца, окликнул меня в тот момент, когда я вдумчиво вглядывалась в два по виду совершенно идентичных образца ткани. Нейни, вручившая их мне, так вовсе не считала и велела выбрать один, наиболее подходящий для обивки постамента, на который будут складываться подарки гостей. — Лайд Навастир просил зайти к нему, когда у тебя будет время.

— Светлого дня, Берт. Смотри, тебе какой больше нравится? — Я подняла оба образца на уровень глаз, держа их как носовые платочки.

В течение нескольких секунд он повторял мой опыт с гипнотизированием ткани, а затем поднял взгляд на меня.

— А разве они не одинаковые?

— Нейни уверяет, что совершенно разные, — вздохнула я, откладывая их в сторону. — Ладно, скажу, что доверяю ее вкусу. Проводишь к папе?

Бертран молча предложил мне руку и, лишь дождавшись, пока мы выйдем в коридор, а поблизости не будет никого постороннего, тихо поинтересовался:

— Как продвигается подготовка? С ума еще не сошла?

Берт знал, о чем говорил. Его собственное семейное положение изменилось чуть больше полугода назад, так что все ужасы предсвадебной суеты были еще свежи в памяти. И я говорю ужасы, потому что так оно и было. Лилиан — его супруга — моим безразличием к деталям не обладала, так что все вокруг доводились буквально до белого каления, пока она добивалась идеального соответствия всех и вся картинке в ее голове. На месте Бертрана я бы сбежала где-то между истерикой о «недостаточно алых» розах и заявлением, что глаза у куклы, традиционно преподносимой женихом матери невесты, должны быть серо-голубыми, как у самой Лили, а не просто голубыми.

— Пока нет, но уже где-то на пути. Вот скажи, неужели кому-то будет важно, какого оттенка платья теней — лазурного или морской волны? Они же выглядят совершенно одинаково!

Или сколько цветов в букете невесты. Вот кто их считать будет? И вообще это нечестно, что я тут мучаюсь, а жених где-то прохлаждается. Это и его свадьба тоже.

— Кажется, добрая часть женского населения дворца с тобой бы поспорила. Они бы душу продали за то, чтобы оказаться на твоем месте.

— С большим удовольствием это место уступила бы, — тихо призналась я, оглядываясь по сторонам. — Вместе с женихом и всей этой суматохой на пустом месте.

— Ну, извини, ты теперь королевская родственница. Без суматохи не обойтись. Просто не нервничай и учись видеть плюсы. А теперь иди, отец тебя ждет. — И Берт аккуратно подтолкнул меня к двери, учтиво ее распахнув.

Миновав приемную со столом, за которым обычно сидел сам Бертран, я постучалась в еще одну дверь, чтобы войти после резкого папиного «Да!».

— К тебе можно? — остановившись на пороге, поинтересовалась я. Когда он был в таком настроении, я чувствовала себя неуютно.

— Гера? — Кажется, закопавшийся в очередных бумагах папа совершенно забыл, что сам просил меня зайти. По крайней мере, голос у него звучал удивленно. — Да, проходи.

Этот кабинет был разве что слегка больше домашнего, но куда менее уютным. Точнее, излишне претенциозным. Когда-то я спросила, почему папа не велит все переделать под себя, а он ответил, что место для комфортной работы у него уже есть, а это предназначено для работы продуктивной. Это формально отец состоял в должности придворного мага. На самом же деле круг его прав, а также, что важнее, обязанностей был гораздо шире. Фактически именно он являлся главным советником короля, что подразумевало — ни одна из государственных сфер не могла остаться без его внимания.

Еще некоторое время папа что-то стремительно набрасывал на бумаге, нумеруя один за другим пункты, и лишь затем отложил лист на край стола. Потом уставился на меня, словно пытаясь разглядеть нечто, взгляду неподвластное.

— Знаешь… — наконец произнес он, — ты так похожа на мать. Смотрю — и не вижу ни одной своей черты.

Это был первый раз, когда он заговорил о подобном. Даже в детстве, когда я не могла понять, почему у всех девочек есть мамы, а у нас с сестрами — нет, объясняла все тетушка Силета. И вот папа сам поднял эту тему. Почему? Почему именно сейчас? Зачем бередить то, что отболело и зажило давным-давно? И чего он ждал от меня? Может быть, вопроса, кто она? Или кем была в его жизни? Так это лишь его дело, не мое.

— Так, может, я не твоя дочь? — поинтересовалась я. — Ты же не проверял.

Папа усмехнулся, словно я сказала что-то смешное. И качнул головой.

— Моя, Гера, моя. Мне не нужны проверки, я знаю это. Я сказал не для того, чтобы обидеть тебя. Скорее предупредить.

— Предупредить? Я… не понимаю.

— На свадьбу съедутся представители королевских семей других стран. И я не хочу, чтобы для тебя стало шоком, когда вы увидитесь.

— Ты шутишь? — подавшись вперед, переспросила я. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!

— Меньше всего мне хотелось, чтобы ты вообще когда-то пересеклась с Аюми. Но кто двадцать шесть лет назад мог предугадать, что младшая дочь королевы сама взойдет на трон при трех-то старших братьях?

Сказанное никак не укладывалось в голове. Теоретически существующая мать вдруг обрела плоть и имя, что само по себе было удивительным. Но то, кем она оказалась в итоге, было удивительно вдвойне.

— Прости, пожалуйста, за вопрос, но… как тебя угораздило? — Надеюсь, ситуация позволяла мне задать его. — Это ведь принцесса! А тут — внебрачная дочь, да еще и от подданного другой страны.

— Никто вообще не должен был узнать о твоем существовании. Я сделал для этого все возможное. У самой Аюми пассивный дар, но в ее семье поколениями рождались сильные маги. Так что она была хорошим вариантом. А сумма отступных давала гарантии, что информация не всплывет.

Глаза зачесались скорее всего от усталости, но я сдержала желание потереть их, помня о макияже. Вот так придуманная когда-то давным-давно история, что моя мама принцесса, заточенная колдуном в высокой башне где-то на краю мира, поэтому никто не может ее отыскать, оказалась не так уж далека от истины. Правда, прошла коррективы временем и реальностью.

— Отказные документы в порядке?

— Что ты имеешь в виду? — Кажется, моя реакция не совпадала с той, которую представлял себе отец.

— У королевы Шинтая двое детей — сын и дочь, — припомнила я, — но они оба младше меня. Поэтому я и спрашиваю, в порядке ли документы. Она ведь официально отказалась от меня, так?

— Так, — согласился отец, ожидая продолжения.

— Тогда все хорошо.

— Я подумал… если ты захочешь познакомиться с ней, я не буду против, — непривычно мягко проговорил папа спустя некоторое время.

— Зачем? — Я внешне спокойно пожала плечами, не чувствуя и малой доли этого спокойствия на самом деле. — Какая разница, кто меня выносил или родил — королева или повариха. Зайни Силета — вот кто моя настоящая мама. Это она заботилась обо мне, вытирала слезы и воспитывала настоящей лайди. И никакие факты этого не изменят.

— Я никогда не был горд тобой так, как сейчас, — признал папа, и это чувство на самом деле звучало в его голосе.

— Спасибо, что рассказал, — вместо ответа поблагодарила я. — Боюсь, такая встреча действительно могла оказаться слишком шокирующей. Но теперь я готова. Все будет в порядке, обещаю.