Реализация - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 25

Штукин неопределенно пожал плечами:

– Ну… В лифте, кстати, не только я нервничал, но и Денис. У мертвых семьи остались. А насчет того, что комбинация моя, – так она наша с вами. Да и торгую-то я вами, а не кем-то, Александр Сергеевич.

Валера действительно попал в нужное настроение, потому что Юнгеров снова расхохотался, а потом сказал, продолжая улыбаться:

– За Дениса не переживай, он свою компенсацию еще возьмет, это мы покумекаем… Насчет мертвых: у Оси-покойника никого не было, а об остальных позаботились. Ну, а по поводу того, что ты мной торгуешь, – так я тебе сам лицензию выписал… Да и не продал ты меня еще пока, только договорился… Так ведь?

– Так, – кивнул Штукин, чуть не вздрогнув от последней фразы.

Александр Сергеевич, однако, ничего не заметил:

– Ну, вот и не гоняй. Возьмешь эти бабки – на обзаведение. Ничего. Нехай платит, тварь. Не обеднеет. Пока. А там – посмотрим. Давай, Валера, отдыхай и занимайся текущими делами у Дениса. А через несколько дней я сам тебя найду – и будем смотреть, как жить дальше.

Юнгеров протянул Штукину руку для прощания. Валера ответил на рукопожатие и пошел искать выход из огромного особняка…

Домой к себе Штукин приехал уже очень поздно. Он заварил чай, сделал себе большой бутерброд с сыром и колбасой и присел за кухонный стол. Жуя бутерброд и запивая его горячим чаем, Валерка не переставал думать о том, что случайно подслушал в доме Юнгерова: «…Два миллиона долларов… Это же сумасшедшие деньги… "Остров сокровищ" какой-то, и я случайно увидел пиратскую карту. Нет, смех смехом, а если бы я был налетчиком, то ничего не стоило бы эти "лимоны" взять. Я знаю время и практически знаю место. Время – послезавтра в 16.00. Место – "у Вадика в пушкинском офисе"… Вадик – это Вадим Колесов, школьный друг Юнгерова, капиталист и финансист их империи. Узнать адрес его пушкинского офиса – говно вопрос – завтра под залегендированным предлогом спрошу у Дениса – и все дела… И – теоретически можно организовать налет. Делов-то… Народу там будет мало, пригород все-таки… У Крылова и Рахимова – по стволу, но они нападения не ожидают, так что если грамотно зайти с двух сторон – они свои "плетки" и вытащить не успеют… Да, был бы я налетчиком и имел бы двух-трех лихих корешей с "железом" – плакали бы ваши "лимоны", гражданин Юнгеров… Вот бы Гамерник порадовался!…»

Штукин внезапно поперхнулся горячим чаем, долго откашливался, а потом положил недоеденный бутерброд на тарелку и достал сигареты. Когда он подумал о Гамернике, в голове что-то щелкнуло, и сама собой вдруг выстроилась красивая комбинация – мат в три хода…

Валера закурил, запустил пятерню себе в волосы и продолжил мысленный разговор с самим собой: «Так, так, так… Интересное домино складывается… Если я сливаю Гамернику информацию про два "лимона" – он ведется? Скорее всего, что ведется. Если поверит – то поведется. Я предлагаю Гамернику устроить налет на Крылова с Рахимовым. Кому Гамерник сможет поручить такую акцию? Ну, не своей же дебильной службе безопасности! Только "лифтерам". Других у него наверняка нет. Стрелков никогда не бывает много, что ни говори, а профессия хлопотная и дефицитная… Мы идем на дело вместе, Крылова с Рахимовым я предупреждаю, и мы вяжем пацанов с поличным, с оружием, с говном-пирогом… И не кто-нибудь их вяжет, а Крылов с Рахимовым да еще с учетом того, что на них же и напасть хотели… Тут – все. Тут пацаны расскажут все… и про расстрел в лифте тоже. И я бы все сказал в этих лапах. В итоге: деньги целы, Гамерник в кровавом говне, а я весь расписной… Да после такого и в Москву не понадобится эти бабки отволакивать…»

Валерка нервно ерошил волосы, не замечая, что сигарета в пепельнице уже догорела до самого фильтра, и думал, думал, думал… Нет, кое-какие слабые стороны в только что придуманной комбинации он, конечно, видел… Например, совершенно непонятно было, как объясняться с Ильюхиным, если все сложится удачно. С Виталием Петровичем, конечно, не избежать неприятного разговора. Но на руках будут и козыри – раскрытый убой в лифте… А победителей, как известно, не судят. И всегда можно будет сказать, что просто технической возможности предупредить не было… Хотя Ильюхин, конечно, не мопс, он все поймет. Он сразу глянет в корень и спросит: почему Штукин не рассказал об эпопее внедрения к Гамернику…

Валерка нахмурился и закурил новую сигарету. В голову ему пришла мысль и вовсе крамольная: «А может быть, мне просто послать мое настоящее внедрение на три буквы? Если все сложится – пойти к Юнгерову да и рассказать все, как есть? Александр Сергеевич, правда, тоже будет вопросы задавать, в том числе и неприятные… Будет выяснять, как я узнал про два "лимона", – выяснится, что я подслушал. Потом будет разбор, почему я, придумав план, не пришел с ним сразу к тому же Юнгерову… Ну, тут я объясню легко… А почему, действительно, Юнгерову не предложить сейчас? Да потому, что он ни за что не согласится. То, что я предлагаю, – это риск. А так рисковать никто не захочет. Все скажут, что план красивый, но найдут сто сорок две причины, почему именно сейчас не стоит воплощать его в жизнь… Но – если все получится, конечно, пиздюлей выпишут, но больше для порядка, как своему… Как Чкалову, который пролетел под мостом. То есть – хулиганство, конечно, но ведь пролетел же! И, по-любому, в таком раскладе мои позиции у Юнгерова вырастут – это, кстати, и для Ильюхина может быть доводом, если сразу все мосты не сжигать…»

Чем больше Валерка размышлял, тем больше ему нравилась придуманная им комбинация. Она захватила его настолько, что он просто не видел (точнее, не хотел видеть) ее откровенно слабые стороны.

Главная же ошибка Штукина заключалась даже не в том, что он вписал в свой план «лифтеров», ничего, по сути, не зная о них. А они, между прочим, даже не состояли, строго говоря, в коллективе Гамерника. Эти парни не были «торпедами», не были и «доберманами». Они обладали волчьими манерами и гуляли сами по себе. Это были люди, которые могли выслушать что угодно и от кого угодно, но могли и легко пристрелить «хозяина на час». Этого Штукин не знал – когда он получил данные киллеров от Ильюхина под совершенно разумную мотивацию, что, дескать, ему по оперному правилу хочется на них взглянуть – времени найти их и посмотреть на них вживую как раз и не хватило. Слишком Валера погряз в интригах с Гамерником и Юнгеровым. А если бы он понаблюдал бы за парнями, посмотрел бы на их лица и повадки… Ну да что говорить об этом… Прав был Ильюхин, когда утверждал, что его история не знает сослагательного наклонения.