Астрея. Год первый (СИ) - Богданов Арт - Страница 53

  - А вот так могу! - Я тут же сделал колесо по залу и снова гордо выпятил грудь.

  Это был удар ниже пояса, но он был нужен. Девушка резко погрустнела и замолчала, а я снизу вверх глянул ей в лицо, тоже с легкой грустью и недоумением.

  - Ты же тоже так умеешь и даже лучше. Все наши знают. Заловые рассказывали. - Слегка обижено засопел я. - Я думал ты и меня научишь новому. Я уже большой и не хочу больше быть кладовым. А заловые вредины. Если ты не умеешь как они, к себе не принимают.

  - Я уже не умею. - Глаза девушки подёрнулись влажной пеленой.

  - Как это? - Я обошел вокруг нее с недоумением. - Ты же гибкая девушка.

  - Иногда и гибкие девушки ломаются.

   - Ты вроде не поломана. Все на месте. - Удивился я.

  - Поломана. - Девушка показала на стальные подпорки на ногах. - Без них я даже стоять не смогу. А чтобы просто идти мне нужны костыли и передвигать ноги руками. Вот так.

  Девушка подхватила ногу и переставила на шажок вперед.

  - Что? - Я снова с полным непониманием уставился на нее. - Починись. А потом научи меня как надо прыгать. И кувыркаться. А то меня заловые не примут.

  - Я стараюсь, но у меня не получается! - Помимо воли девушки, слезинки все равно покатились по ее щекам. - Я очень стараюсь!

  - Ты не веришь! - Нахмурился я. - А все кто не верит - поломаны!

  - Во что?

  - В волшебство.

  - Волшебства не бывает! - Уже сквозь слезы усмехнулась Яна. С горечью сожаления, что его действительно не бывает.

  - Значит и меня не бывает? - Обиделся я. - Так значит?

  - Ты просто маленький мальчик!

  - А ты просто вредная девочка! Глупая и вредная! А еще не хочешь меня учить! Злюка!

  Я сделал совсем уж обиженный и слегка поникший вид, и пошел в кладовку. Хлопнув дверью, еще раз ее открыл, показал ей язык и снова закрыл. Портал. Уходим. Дальше наблюдаю за ее реакцией.

  Она некоторое время в задумчивости постояла. Потом видимо стала звать меня. В ответ тишина. Проковыляв до кладовки, открыла дверь и с изумлением уставилась на комнатушку без окон, вентиляции и люков. Только швабры, ведра и всякий хлам. Костылем простучала стены, пол и потолок. Ничего. Я просто исчез. Что ж, крючок заброшен.

  Следующие два дня я занимался делами колонии, потому следил за ней зондом. Раньше она оставалась на ночь в госпитале, только когда начиналось серьезное обследование. Сейчас же осталась сама, отказавшись уезжать.

  Лишних порталов у меня не было. Все уходило на нужды колонии и стройку ГРЭС, но наблюдать я мог. Еле выдернул возможность поискать подходящее для моих целей место на Астрее и отправить туда команду во главе с Дедом.

  Дед все больше приобретал влияния в колонии, и в отличие от меня не дистанцировался от народа, а наоборот сближался, но после получения дворянства не перечил мне ни словом и даже не задавал вопросов. Если я высадил его  с командой на берегу озера, в весеннем лесу, и дал задачу построить природный и сказочный дворец-шалаш из одних доступных в лесу материалов, засадить все цветами, то он просто принял это как данность. Все вопросы - зачем, даже не поднимались. Только что и как должно выглядеть. И сроки.

  И я был уверен, что под эту задачу он выбрал лучших для этого людей.

  В течение следующей недели, пока Яна оставалась в госпитале, всего две ночи проведя дома, я оставлял ей маленькие сюрпризы.  То розу на подушке, то маленькую жемчужину, которые изредка находили наши аквалангисты, что для профессуры исследовали море, то тропическую рыбку в стакане с морской водой. Все это было с Земли, потому как ученные пришли к выводу, что флора и фауна Астреи, несмотря на похожесть с земной, все же достаточно отлична. Не тот состав сока или запаховых ферментов в цветах, немного смещенный генетический код. Все это улики, что могут мне помешать в будущем. Однажды ночью разбудил ее, высыпав через портал над ее кроватью мешок цветочных лепестков.

  Она просто обязана поверить в чудеса. И, похоже, верила. Потому как она среди ночи сидела под дождем из лепестков и улыбалась. А потом полночи, передвигаясь чуть ли не ползком, сметала их под кровать. Тут уже я тупанул и не подумал, как она сможет объяснить это поутру. Но тоже вышло интересно. Я потом открыл горизонтальный портал под кучей лепестков и они просто исчезли, оставив лишь пыль среза и аромат весны.

  Зато в зале она уже улыбалась намного искреннее и часто открывала кладовку и что-то говорила. Я добился своего. Она начала верить в то, что я не просто заблудившийся в госпитале.

  Спустя еще две недели моих фокусов я решил, что мы оба готовы. Потому выскочил в ее палате из стены, едва дежурные медсестры легли спать.

  Скрип открываемого окна и холодный апрельский воздух разбудили девушку.

  - Ты вернулся!

  - А я и не уходил. - Пожал плечами я.

  - Я звала тебя.

  - Нет. Ты звала себя. И только сейчас дозвалась.

  - Я верю тебе! Я верю в волшебство!

  - А я не верю, что ты веришь! Для тех, кто не верит в Бога - Бога нет. Для тех, кто не верит в волшебство, нет - волшебства. У всего есть своя цена.

  - Я верю! - Упрямо заявила Яна.

  Ну еще бы! Я уже месяц манкировал своими обязанностями Князя, ради ее веры в себя. В волшебство!

  - Проверим! - Я кивнул на открытое окно. - Залезай!

  - Туда? - Удивилась девушка.

  - Именно! Знаешь, что такое прыжок веры?

  - Нет.

  - Значит, сейчас узнаешь.

  Ежась от холода, она встала с постели. Долго возилась со своими железками и костылями, а я пытался не стучать зубами. В палате стало холодно. Я же волшебник, черт возьми!

  - Что дальше? - Спросила Яна.

  - Успокой родителей. Даже волшебству нужно время.

  - Как?

  - Напиши записку! - Пожал я плечами. - Что ты ушла с другом и скоро вернешься.

  - Хорошо.

  Девушка вырвала из тетради лист и быстро что-то нацарапала на нем карандашом.

  - Готово!

  Ну, надеюсь! Шорох тут начнется знатный! Я сильно рискую, но Яна того стоит! На все сто!

  - Встань сюда. - Указал я на подоконник.

  Еще полчаса занял ее путь к окну и попытки взобраться на окно. Думал, я околею, но глядя на ее упорство, понимал, что она мне нужна. Мне холодно? А каково ей? Потому вместе с ней скрипел зубами и даже не пытался отогреться прыжками или трением ладоней. Я должен быть достоин ее, без всяких фокусов. Иначе я снова себе лгу. И все закончится провалом. А сейчас от этого пострадает куда больше людей. На это я не имею права.

   Когда она все же смогла залезть на подоконник и встать в полный рост, я снова взял слово.

  - Повернись ко мне.

  Девушка послушно развернулась спиной к проему. И дрожала всем телом. От холода и страха.

  - Я могу быть злом. Тогда ты умрешь! Ты можешь не верить мне! Тогда ты тоже умрешь! В этом суть веры! Не оглядывайся, иначе волшебство пропадет и ты умрешь. Просто спустись на пол и я больше не появлюсь! Или падай назад! Веря в меня и волшебство!

  Яна не оглядывалась. Она просто смотрела на меня. Во тьме, лишь при блеске  отсветов уличного освещения. Долго.

  - Я поняла! - Усмехнулась она. - Глаза.

  - Что?

  - Глаза! Они тебя выдают! - С этими словами, девушка, не оглядываясь, словно подрубленная, выпала из окна четвертого этажа.

   Сильный ход, пусть она и не знала, что ей ничего не угрожает. Прыжок веры!

   Приземлилась она в огромный стог сена и провалилась по самые уши. Выбираться оттуда ей пришлось очень долго. Я сидел и ждал у очага возле хижины. Дед действительно расстарался вовсю. Он не знал, зачем, но многое понял между строк.

   - Где мы? - Яна долго барахталась в стоге, но все же выбралась.

  Лязгая  своими железками, она проковыляла ко мне.

  - Присаживайся! - Я указал ей на плетенное кресло-качалку возле костра. - Скоро будет обед.

  Я жарил на палочке грибы. Не скажу, что они были совсем уж съедобными. Точнее любой землянин, скорее всего, бы скопытился от пары кусочков. Но нагваль все поправит. А вот вырубит мою девочку основательно. Восстановление  нервных клеток не требует огромных затрат материала, а вот по времени  это было достаточно долго. Одна из самых сложных структур в человеческом организме. Отсюда и сложности.