Полярный агностицизм - Азимов Карим - Страница 8

Объективность и субъективность

До сего момента я сделал пять предположений, которые должны упростить наше понимание реальности. На основании чего я принял их такими, а не иными? Настало время разобраться в этом вопросе более детально. Сразу отмечу, что никакого «золотого правила» здесь нет. Я строил предположения, исходя из того, что мне кажется правильным. Конкретно: лично мне кажется верной та информация, которая, являясь максимально простой, позволяет объяснить совокупность наблюдаемых событий и не противоречит ни одному из них. Так, например, я уверен, что Земля шарообразна (в некотором приближении), потому что, во-первых, она выглядит такой из космоса, во-вторых, её можно обойти вокруг, в-третьих, такой она и должна была стать во время своего возникновения согласно принятой космологической теории, в-четвёртых, другие планеты тоже шарообразны, в-пятых это было подтверждено экспериментами с измерением теней у далёких объектов в одно и то же время. Список можно продолжать. Каждый из фактов в этом списке, в свою очередь, связан со многими другими и не противоречит им. Но значит ли это, что Земля абсолютно точно шарообразная? Конечно, нет, ведь в итоге все доказательства в пользу этого упираются в веру в возможность изучения реальности путём наблюдения и эксперимента. В полном соответствии со сказанным, эта аксиома, разумеется, недоказуема и субъективна – мы уже знаем, что определить точно, истинны вещи или ложны, невозможно. Я принимаю её лишь потому, что она мне нравится. Я верю, что если я и другие люди имеют некое знание, могут понятно его объяснить, причём объяснение не противоречит другому подобному знанию и является не более сложным, чем это абсолютно необходимо, то это – истина. Всё знание, полученное впоследствии, я соотношу с тем, что уже счёл истинным, и таким образом определяю его истинность. В итоге та группа знаний (как единиц информации), которая позволяет непротиворечиво объяснить наибольшее число фактов, образует единую систему истинного знания. Также важной особенностью такой системы является возможность с её помощью не только объяснять события, но и предсказывать их. Зачастую объяснить нечто можно множеством разных способов, но только соответствующий действительности вариант позволит сделать правильный вывод о том, как оно поведёт себя в будущем. В науке именно так отличаются гипотезы – возможные объяснения процессов и вещей, от теорий – объяснений, соответствующих реальности. Пример: человек заболел. Первое возможное объяснение – болезнь вызвана микроскопическими организмами – бактериями. Второе возможное объяснение – болезнь вызвана тем, что человек редко молится. Как установить, какое из них ближе к истине? Надо попробовать на основе каждого из этих знаний предсказать состояние человека после воздействия на него какого-нибудь связанного фактора. Проследим, чтобы одна группа больных молилась чаще, а вторая приняла антибиотики. Если выздоровеет первая группа, то верно первое объяснение, если вторая – второе.

+ Естественно, неоспоримый результат можно получить, только поставив качественный эксперимент, который учитывает все известные факторы, способные оказать влияние на исход событий. В медицинской практике, например, для исследования эффективности лекарств используется метод двойных слепых рандомизированных многоцентровых плацебо-контролируемых исследований. Уже одно только название метода говорит о его строгости и достоверности. Его суть заключается в том, что в нескольких клиниках сразу производят терапию больных с использованием исследуемого препарата, причём пациенты распределяются случайным образом между опытной группой, в которой людям выдают настоящие препараты, и контрольной группой, члены которой получают плацебо – пустышку, не имеющую активных компонентов. Это делается для того, чтобы результаты исследования не искажались из-за возможности самоисцеления больных. Слова «двойное слепое» означают, что ни пациенты, ни даже врачи не знают, в какой группе находится тот или иной человек. Хотя проведение подобных исследований крайне трудоёмко, когда речь идёт о здоровье людей, нужно быть уверенным в препарате на все сто и не жалеть сил и времени на получение соответствующих действительности результатов. Учёные, знаете ли, серьёзные люди.

Но давайте вернёмся обратно в высокие сферы и подумаем, почему вообще человеку что-то кажется правильным. Причины конкретных взглядов человека на философские вопросы имеют в своей основе его инстинкты и пережитый опыт. Говоря об инстинктах, я имею в виду врождённые свойства мозга, обуславливающие, в конечном счёте, свойства разума. Принятие, например, законов логики верными относятся как раз к ним. Человек так устроен, что он считает их верными. В остальном же между людьми будут наличествовать различия касательно отношения к философским вопросам, так как их личный опыт будет разным. Причём о чем более отдалённых от базовых понятий вещах будет идти речь, тем сильнее будут различия. Поэтому, например, некоторые люди считают такое явление, как нацизм, вполне в порядке вещей, а кто-то этого понять не может; кто-то считает, что, скажем, убивать людей ради собственной выгоды – это нормально, а кто-то такого совершенно не приемлет. И попытки одной стороны убедить другую в своей правоте чаще всего оканчиваются ничем. Скажем, сколько заключённых после тюрьмы становятся благовоспитанными гражданами? Абсолютное большинство из тех, кто, отсидев, не совершает больше преступлений (а это далеко не все осуждённые), делает это лишь из страха наказания, а не потому, что оно приняло философию, которой промывают мозги учреждения пенитенциарной системы своим подопечным. В частности, поэтому я начал свой философский труд, так сказать, с самого начала, где у нас с Вами, читатель, будет наименьшее число расхождений, где я с наибольшей вероятностью смогу Вас убедить в правильности собственных мировоззренческих представлений. Если Вы согласитесь с базовыми понятиями, то потом согласитесь и с более продвинутыми воззрениями на более сложные проблемы, так как от первых ко вторым я перехожу через логические законы, верность которых, скорее всего, мы оба, Вы и я, признаём. Однако даже уже на этом этапе найдутся люди, которые не примут того, что я выдвигаю, и со словами: «Что за бред?» – закроют книгу. Я их в этом абсолютно не виню. Я ничуть не правее кого-либо из тех, кто не может принять упомянутые предположения о реальности. Ведь как, по сути, можно кого-то в чём-то убедить? Как можно доказать, что что-то – истина, а что-то – ложь? В соответствии с принципом непознаваемости реальности, я считаю, что понятия истинности и ложности утверждения имеют смысл лишь тогда, когда выбрана общая для дискутирующих людей аксиоматика – то есть набор базовых утверждений, которые не оспариваются. Аксиоматика выбирается не на основе рациональных доводов – в связи с непознаваемостью реальности это невозможно. Более того, сами рациональные доводы являются таковыми лишь при принятии определённой аксиоматики. Для человека, чьи аксиомы отличаются от, например, моих, все мои доводы будут нерациональными, как бы логично и правильно они не смотрелись с моей стороны. Но если есть общая аксиоматика, то в рамках её одни утверждения могут быть верными, другие ложными, одни люди являются правыми, другие – нет, и это можно доказать. К примеру, допустим, что мы с Вами согласились, что правила арифметики истинны. Тогда, если Вы скажете, что два плюс два – это пять, я смогу доказать, что Вы ошибаетесь, приведя аргументы, апеллирующие к правилам сложения, которые являются частью арифметики и насчёт которых мы заранее договорились. Но если Вы не верите в арифметику, то я, хоть вывернись наизнанку, не смогу Вам доказать, что два плюс два – это четыре, или три, или пять, или вообще сколько угодно. На этом основаны многие проблемы людей, которые просто не могут друг друга понять, как, скажем, фанатичные теисты и атеисты. Моя книга – для тех, кто согласен (по крайней мере, частично) со мной в том, что касается основных философских принципов. Таких людей я смогу провести к выводам из этих принципов, которые могут серьёзно изменить всё их мировоззрение и деятельность, если по тем или иным причинам они не прошли этот путь самостоятельно. В самом деле, огромная разница между мировоззрениями разных людей обусловлена не только и, возможно, не столько расхождениями в базовых принципах, сформированных под воздействием разного личного опыта, сколько неправильными логическими выводами из них (людям свойственно ошибаться) или даже (и это весьма распространено: людям особо некогда задуматься над философскими проблемами) отсутствием всякого логического анализа. Подытожу, что я хотел сказать в этой главе: