Искушение на двоих (СИ) - "Hell.ena" - Страница 11

Как всегда и бывает, он не мог припомнить, точно ли он клал ключи именно сюда, ведь потеряться они могли и часами ранее, пока он добирался сюда из лицея на общественном транспорте, а потом и пешком, что могло существенно осложнить процесс поисков. Все это вопиюще угнетало и давило Тома неподъемной горой, и он вдруг оглянулся, выискивая взглядом юную дочь Лауферов, которая обнаружилась уже вскоре рядом с разросшимся вширь и пышущим яркой зеленью деревцем, с которого днем ранее мужчине пришлось снимать пожелтевшие листья по указке этого маленького игривого начальства.

Стройная притягательная фигура красиво и гармонично замерла около тонких ветвей, ее нежная ладонь касалась трепещущих листьев, изучающе проводя по ним и будто лаская. Уже в следующий миг прелестница подарила хмурому мужчине обворожительную улыбку и лукавый взгляд, от которого Каулитц все же отказался, опуская глаза на асфальт, и снова проверил свои ненадежные и неприятно пустые карманы.

Все еще решая, как ему поступить, садовник, не вытерпев, вновь взглянул на брюнетку, и шумный выдох, пропитанный недовольством и раздражением, смешанным с приятным облегчением, вырвался из его часто вздымающейся от волнений и беспокойства груди, поскольку в руке покорившей его мысли красавицы он увидел свои ключи, которые призывно и демонстративно позвякивали, слегка ударяясь друг о друга.

Лауфер ликовал, ведь газонщик заметил утерю и, похоже, серьезно рассердился на ее виновника, но вместо зарождения в нем чувства стыда и страха перед разъяренным мужчиной бессовестного юношу завело так, что в голову ударило волнительным жаром, выжигая из нее все великое множество мыслей, кроме одной и об одном. Билл шумно сглотнул, предвкушая разговор с Томом, о котором он неустанно мечтал уже третий день, и только мужчина направился в его сторону, повязав бандану на своей шее и убрав телефон в карман, брюнет молниеносно бросился от него наутек, крепче сжимая свое нечестно добытое сокровище, уже нагревшееся от тепла его ладони.

Каулитц, откровенно говоря, был обескуражен подобным поведением, но уже успел догадаться, что таким беспроигрышным образом просто еще раз решили привлечь его внимание, и ведь этой бесстыднице действительно это удалось.

– А ну-ка постой! – твердо и требовательно воскликнул мужчина властным голосом, ускоряя шаг, поскольку Лауфер проявлял невиданные прорывы, и скорости его передвижения в легких кроссовках могли бы позавидовать даже некоторые его одноклассники. – Верни ключи! – все еще пытался вразумить девушку Том, но все же продолжал за ней гнаться.

Так или иначе, без ключей домой он попасть бы не смог, и то же самое могло бы быть с работой. Слишком уж поздно он успел пожалеть о том, что так халатно бросил свои вещи, когда рядом, оказывается, разгуливают нечистые на руку особы.

– А ты меня сначала догони! – заливисто смеясь, прокричал Билл, быстро ступая по каменной дорожке, ведущей к бассейну и небольшой беседке, скрытой в саду, которую можно было обнаружить, если зайти чуть вглубь летней душистой зелени.

Около шезлонгов юноша понял, что нужно максимально грамотно составить маршрут побега, от которого все его чувства мгновенно обострились; он ощущал невероятный тонус и желание поиграть с соблазнительным мужчиной еще, поэтому так просто сдаваться не собирался. То, что без ключей садовник никуда не уйдет, Лауфер понял уже точно, и это заставляло его продолжать новую, захватывающую авантюру, которая приносила ему невероятное наслаждение и будила в нем и без того неусыпный азарт и желание.

– Не поймаешь! – ловко перепрыгнув через небольшой столик, стоящий между двумя шезлонгами, елейно пролепетал брюнет, чем сильно напомнил разгоряченному погоней Каулитцу непослушное и любящее напакостить дитя. Он понимал, что и сам чувствует непреодолимое желание догнать маленькую негодницу и отшлепать ее уже по-взрослому.

Погоня продолжалась, и смех Билла звонкой сладостной песней разливался по цветущему саду, приятно окутывая и слух Тома, следующего за ним буквально по пятам. Но неуловимая нимфа успевала ускользнуть от его рук, ловко и изящно совершая каждое движение, и Каулитц понимал, что завелся не на шутку, и контролировать себя стало крайне тяжело. Он уже предвкушал момент, когда птичка все же попадется в его руки и будет отвечать за свои проделки, которыми сама же завлекла на себя беспощадного охотника.

– Поймай же меня, Том, – лукаво продолжал дразнить мужчину Лауфер, а в узких джинсовых шортиках уже становилось непозволительно тесно, и сейчас его радовало лишь то, что футболка была достаточно длинной и широкой, чтобы прикрыть собой этот неуместный факт, который мог разрушить ему буквально все в одночасье.

– Отдай по-хорошему, я же все равно догоню! – прищурившись и уже отдавшись этой игре, пригрозил Каулитц, устремившись вслед за своей резвящейся прелестью вокруг необычных изгибов чаши прозрачного бассейна. Сейчас его практически не беспокоило то, что кто-то мог их увидеть и трактовать эту странную погоню по-своему. – Ну, берегись! – угрожающе рыкнул он, слыша ответное испуганное взвизгивание, но Билл, шумно дыша, еще насилу справлялся со своим телом, заставляя его отчаянно бежать от преследователя, которому юноше все равно уже давно хотелось отдаться целиком и полностью.

Несколько секунд, и одним резким рывком Томас настиг свою прекрасную жертву, сзади перехватывая поперек тонкой талии, и теперь, казалось, дело оставалось за малым – забрать похищенные ключи у брыкающегося прелестного создания, в итоге оказавшегося в сильных руках мужчины, которые теперь уж точно не дадут ему куда-то от него убежать.

– Попалась, птичка, – удерживая дернувшегося Лауфера, на выдохе прошептал Каулитц прямо в аккуратное ушко и еще ближе прижал стройное соблазнительное тело к своей груди, которого сейчас он касался так тесно впервые.

Аромат нежной кожи нещадно пленил его, но разум по-прежнему отчаянно ожидал чего-то здравомыслящего от своего хозяина, все же заставляя его потянуться к вытянутой в сторону руке Лауфера, все еще надеющегося не отдавать садовнику ключи, чтобы эта сладостная игра и погоня длились снова и снова. Дрожащие пальцы сжались на теплых железках изо всех оставшихся сил, которые стремительно покидали его из-за этой волшебной близости мужчины, находящегося за его спиной так тесно и горячо, что он чувствовал, как в его ягодицы вжимается возбужденный пах Томаса.

В его груди все неумолимо затрепетало от невероятного волнения, а собственный член наливался желанием от этого откровенного трения. Он замер на месте, словно пораженный тысячью молний, и упивался этим потрясающим моментом, пока теплые крепкие пальцы садовника медленно и нежно направлялись к его кисти, попутно поглаживая тонкое предплечье. Когда они добрались до отчаянно сжатых пальцев, брюнет, так и не смевший сказать что-либо в ответ, лишь покорно расслабился, чуть поддавшись назад, чтобы стать еще ближе. Несколько раз поступательно толкнувшись навстречу упирающемуся в него члену, он прикрыл на несколько мгновений глаза, чувствуя, что возбуждение разгорелось в нем так сильно, что, казалось, он сможет кончить, даже не прикасаясь к себе.

Жаркое дыхание садовника дразняще и возбуждающе обдавало чувствительную кожу за ушком разомлевшего Лауфера, который словно лишился связи с реальностью, сходя с ума от легких стай мурашек, яркими покалывающими вспышками мечущихся по его телу. Сердцу не хватало глубоких вдохов, которые с подобным темпом ударов так и не поступали в грудь, поскольку Билл даже практически не дышал, стараясь прислушаться ко всем своим эмоциям сразу, когда они атаковали его, не заботясь о том, справится он с ними или нет.

Миг, и брюнет чуть повернул голову в сторону, нечаянно толкнувшись носом в покрытую щетиной щеку, и когда Билл так близко увидел потемневшие, горящие страстью глаза мужчины, слегка склонившего голову вперед, а пахом недвусмысленно прижимающегося к его маленьким ягодицам, он мог лишиться чувств в одночасье. Их взгляды встретились и сплелись в безмолвной связи, без слов передавая друг другу свои чувства и желание, а когда мягкий и в то же время требовательный поцелуй нетерпеливо накрыл розовые, нежные и призывно раскрытые губы юноши, весь мир мгновенно перестал для него существовать.