На Краю (СИ) - Ломакина Ирина - Страница 45

— Хорошо. Мы отправляем катер. Конец связи.

Анна вырубила передатчик. Я сбросил наушники.

— А что мне было делать?!! — воскликнул я. — Они бы иначе не полетели. Я не единственный, кого можно отправить на Землю искать тебя! Я просто пешка. И к тому же неудачник. Меня спокойно пустят в расход.

— Не говори так, — сердито сказала Анна. — Они бы все равно за тобой вернулись.

— Сомневаюсь, — пробормотал я. — Мне нужно идти.

— Удачи, капитан Артемьев.

Я медлил, глядя на нее. Это оказалось не так легко: взять и нарушить слово. Обмануть ее доверие. Применить силу к хрупкой девушке, в конце концов. Но выбора у меня по-прежнему не было.

— Прости, — сказал я.

— За что.

— За это. Вставай. Ты пойдешь со мной.

Она догадалась сразу. Все же ее наивность протиралась лишь до определенного предела, не переходя в клиническую глупость.

— Нет! — Она вскочила. — Нет! Не подходи!

Зря она поднялась со стула. Это была ошибка. Конечно, я все равно бы с ней справился, но понадобилось бы чуть больше времени и сил, и кто знает, вдруг эти минуты оказались бы решающими. Да и ударить сидящую женщину мне было куда сложнее психологически. Но Анна вскочила, облегчив мне задачу. Я вспомнил все то, чему меня научили за это время ребята-дружинники, сжал кулак и с размаху ударил ее кулаком по уху. Она жалобно вскрикнула, схватилась рукой за пострадавшее ухо, но не упала.

Тем хуже было для нее. Я приблизился, схватил ее за руку и выдернул из-за стола. Она плакала от боли, но пыталась сопротивляться. Без толку. Я скрутил ей руки и повалил на пол. Она закричала, но я рывком оторвал край рукава от ее платья, скомкал и засунул ей в рот. Она оцарапала мне руку, за что немедленно получила оплеуху и обмякла. Я оторвал рукав окончательно и завязал ей рот, так чтобы она точно не вытолкала кляп. Осталось связать ей руки, и дело будет сделано. Я хотел оторвать шнур от наушников, но в последний момент остановился. К черту. Этот антиквариат — последнее, что есть у бедных сектантов. Справлюсь и своим ремнем, брюки не потеряю.

Я связал Анне руки за спиной, рывком поднял на ноги и вывел на улицу. Она вырывалась, мычала, несколько раз пыталась упасть на землю. Я понимал: если нас увидят, мне конец. На месте, конечно, не убьют, но вот потом, когда все выяснится, пощады не будет.

Я бы давно оглушил девушку, чтобы дотащить до конюшни спокойно, но боялся не рассчитать силу удара. Мертвая Анна Бовва вряд ли устроила бы СБС, да и я не хотел брать на себя такого. Поэтому я тащил ее за собой до самых конюшен едва ли не волоком, матерясь сквозь зубы и молясь о том, чтобы никто не попался нам по дороге. Конюшни не охранялись, и ночью здесь никого не было. Обычаи играли мне на руку. Я втащил Анну внутрь и швырнул на пол.

— Замри, а не то я спущу лошадей, и они тебя затопчут! — пригрозил я.

Это было не очень просто сделать, но я надеялся, что девушка этого не знает. Сработало — Анна притихла. Я отвязал Орлика, погладил по шее. Я понятия не имел, как он отреагирует на дополнительный груз, который, к тому же, орет и дергается, но колебаться было некогда. Я быстро набросил на гнедого седло, закрепил подпругу. Поразительно, как быстро я научился этому. Руки все делали сами, как будто я имел дело с лошадьми всю жизнь. Я еще раз погладил гнедого и за узду подвел его к Анне. В темноте я не видел ее глаз.

— Будешь дергаться, он тебя укусит, — предупредил я. — Это боевой конь. Он обучен нападать на врагов. Вставай!

Анна послушно поднялась. Похоже, она поверила. Прекрасно. Я вышел из конюшни, держа одной рукой повод, а другой локоть девушки. Темнота служила мне подспорьем. Не было даже луны. Я остановился, подхватил Анну за талию и посадил на коня.

— Ногами держись! — приказал я и запрыгнул сам. Мы с трудом, но поместились вдвоем в седле. — Сиди смирно, — тихо сказал я прямо в ухо Анне. — Иначе я тебя не удержу. Будешь дергаться, упадешь на полном скаку, и мало не покажется.

И я пустил коня в галоп, спеша покинуть деревню.

8.

Большую часть пути гнедого пришлось вести в поводу: ездить верхом по незнакомому лесу в полной темноте я пока не умел. Нужная поляна нашлась быстро, я хорошо запомнил, как до нее добираться. Усадив девушку в снег, я принялся торопливо ломать еловый лапник и складывать в кучу. Спички у меня были, и вскоре еловые иголки затлели и вспыхнули. Анна, смирившись со своей участью, сидела молча, не шевелясь. Я подошел и развязал ей руки, чтоб не отмерзли на морозе, но кляп оставил. Боялся, что она начнет меня стыдить или уговаривать, или кричать и звать на помощь. В общем, действовать мне на нервы.

Межпланетный катер я услышал издалека. Характерный низкий гул трудно было с чем-нибудь спутать. Огней пилот не зажигал, хватало той телеметрии, что шла на экраны от радаров. Я пнул ногой костер и, подхватив девушку под руку, отступил под деревья. Пусть сначала приземлятся полностью и заглушат двигатели.

Гул усилился, земля задрожала. Анна сделала попытку вырваться из моих рук, и я раздраженно встряхнул ее: «Не дергайся!» Она что-то замычала, но я не стал прислушиваться.

Катер на мгновение накрыл темной тенью поляну и замер на другом ее краю. Это был крупный десантный бот, не чета маленькой шлюпке, которую похитила Вики. Та была и тише, и маневреннее. Гул стих. Я отпустил повод гнедого, и тот шарахнулся в сторону. Я хлопнул его по крупу, прогоняя прочь. Конь найдет дорогу домой, я в этом не сомневался. А мне пора сдавать груз и возвращаться на «Птаху».

Я очень хотел еще немного пожить обычной жизнью капитана торгового флота Края Галактики. Никто не узнает о моей роли в поимке Анны Бовва, а создание и внедрение сети м-связи — не такое уж легкое дело. Это займет годы. Я успею. Но теперь Край точно не захлестнет волна беспорядков, контрабандисты не узаконят своих доходов, а политики не смогут сыграть на чувствах людей и на их любви к красивому слову «свобода». Да, они будут играть на чем-то другом. Так уж устроен мир. Каждого не спасти. Но я сделал все, что было в моих силах, чтобы люди не умирали за чужие идеи.

Катер зажег носовые огни, и его хищный силуэт обозначился на фоне леса. Боковая дверь отодвинулась, над ней вспыхнул прожектор, освещая поляну. Наружу высунулись стволы автоматов, потом показались и фигуры десантников в шлемах.

— Капитан Артемьев! — позвал один из них. — Вы здесь?

Я вышел на поляну, толкая впереди себя Анну. Внезапно она снова начала вырываться и мычать что-то неразборчивое.

— Спокойно! — я сердито встряхнул девушку. — Все кончено. Тебе придется вернуться.

— Отпустите ее, и пусть идет к нам! — крикнул десантник.

Анна замотала головой, продолжая что-то мычать и прижиматься ко мне спиной. Я прикусил губу и подтолкнул ее вперед, но отпускать не спешил. Так мы прошли половину поляны. Откуда раздались выстрелы, я понял не сразу, просто упал, повинуясь инстинкту, и потянул за собой Анну. Десантники вскинули автоматы и принялись палить очередями в нашу сторону. Пули свистели над головой. Анна дергалась, пытаясь то ли уползти, то ли вскочить. Я слышал, что в такой ситуации люди часто теряют разум, встают, бегут и попадают под пули. Я держал ее крепко, а сам попытался поднять голову и посмотреть, кто начал палить из-за наших спин. Местные? Но земля загудела, подсказывая: ничего подобного. Шлюпка с «Птахи» спикировала сверху и зависла почти над нами. Автоматные пули щелкали по обшивке и сыпались вниз, не причиняя машине никакого вреда.

— Вики? — прошептал я.

Она твердой рукой опустила шлюпку еще ниже, вклиниваясь между нами и десантным ботом. Я и не знал, что с этой верткой посудиной можно проделывать такие маневры. Вики не просто умела ее водить, она делала это виртуозно. И она никуда не пропадала — она наблюдала с воздуха, слушала эфир и ждала, когда я приведу Анну в условленное место. Ей тоже была нужна госпожа Бовва. На кого работала агент Краснова? Кто ее заказчики?