На Краю (СИ) - Ломакина Ирина - Страница 43

— Я же один из них. Они сами так решили, вот и ведут себя соответственно. И к тому же, Добрыня…

— А что Добрыня? — насторожилась Анна.

Я рассудил, что если поделюсь с ней своими подозрениями, особого вреда от этого не будет. Напротив, у нее появится дополнительная причина, чтобы быстрее связать меня с крейсером и отправить восвояси.

— Добрыня что-то мутит, — пояснил я. — Он сам предложил привезти тебя в Ключи. Хотел проверить, следят ли за мной с небес, с крейсера.

— Не следят? — Анна, только теперь догадавшись о такой возможности, испуганно взглянула вверх.

— Как видишь, нет. Иначе мы уже были бы на орбите. Я ему об этом говорил, но он не верил. На крейсере не в курсе, куда мы отправились. Место посадки «Птахи», конечно, они найдут, но это ни о чем не свидетельствует. Мы могли сделать базу подальше от области поиска. Поэтому высматривать меня с орбиты или с воздуха — все равно, что искать иголку в стоге сена. Но Добрыня хотел проверить. И вообще, у меня сложилось впечатление, что ему зачем-то нужна небесная лодка с чужаками.

— Чтобы уничтожить?

— Он вел себя так, как будто это главная цель. Но что-то там есть еще.

— Что, например?

— Не знаю, — честно ответил я. — Возможно, он ищет контакта. Хочет восстановить связи с остальным миром.

— Добрыня? — поразилась Анна. — Он же простой воевода! И зачем ему это?

— Понятия не имею — я пожал плечами. — Может, я придумываю, и все проще: ему нужен внешний враг, чтобы держать в тонусе своих мальчиков.

— В это я могу поверить, — кивнула Анна. — А контакт — это ты загнул.

— Пусть так. Но любопытства Добрыне уж точно не занимать. Потому он и меня не казнил, и за тобой поэтому послал, помяни мое слово. С таких людей все перемены и начинаются.

— Не пойму я тебя, Алексей, — тихо проговорила девушка. — На планетах Края ты перемен не хочешь, а о здешних с радостью говоришь. Это оттого, что тебе тут не жить?

— Это оттого, что перемены сами приходят, никого не спрашивая, — огрызнулся я. — Да и не радуюсь я, ты ошибаешься. И Добрыне говорил, чтобы он не вздумал с чужаками переговоры вести. На Краю народу ушлого полно. Быстро найдут, как Землю использовать, и Солнца не испугаются. Их только страх перед аборигенами сдерживает. И знаешь что? Насчет нового прибора ничего Добрыне не говори. Не будет же он проверять все, что ты делаешь. Соберешь, научишь меня пользоваться и вали на все четыре стороны. С остальным я сам разберусь. Поняла?

Я грубил ей намеренно, чтобы не начинать очередную дискуссию. Я уже заметил, что от разговоров в таком тоне она старается уйти. Так вышло и на этот раз: Анна коротко кивнула, не глядя на меня.

— И хватит об этом, — добавил я. — Мы подъезжаем. Вон и Добрыня, сам к заставе вышел.

И действительно, у ворот маячила могучая фигура.

7.

Следующие два дня я мало видел госпожу Бовва — она занималась тем, что чинила деревенскую аппаратуру, общалась с Добрыней и сводила с ума местных парней. Дружинники лишь о ней и судачили. Из каждого уголка двора доносилось: «Анна то, Анна сё». Я не участвовал в разговорах. Если честно, мне хотелось скрыться куда-нибудь подальше от всех, не смотреть никому в глаза и ни с кем не общаться. Эти люди приняли меня не так уж и плохо, не убили, хотя могли, а в последние дни и вовсе относились как к своему, а я собирался их обмануть. По-тихому скрыться и девушку прихватить с собой.

В конце концов я напомнил себе, что проблемы Края куда важнее, чем хорошее отношение местных ко мне. Без хорошего отношения я как-нибудь обойдусь, а вот Союз без Анны Бовва — нет. А раз так, то и рефлексировать нечего. Поэтому я продолжал заниматься верховой ездой и стрельбой вместе с Андреем, Семеном и остальными, делая вид, что твердо намерен стать дружинником. Физические упражнения на свежем воздухе хорошо помогали от лишних мыслей: вечером я падал на топчан лицом вниз и засыпал без сновидений.

На третий день я столкнулся с Анной утром на пороге дома Добрыни. Во дворе как раз никого не было. Я схватил девушку за локоть и увлек в сени, в дальний угол, заставленный какими-то бачками и ведрами.

— Ты делаешь прибор? Или между свиданками некогда? — спросил я, не здороваясь.

— Пусти! — она вырвала руку, но не закричала, заговорила вполголоса. — Я тебе ничего не должна, забыл? И никаких свиданок у меня нет. Я работаю, если ты не заметил. А еще мне трех учеников привели. Я хотела здесь по-быстрому разобраться, но теперь, наверное, не получится. Да и вообще… — Она запнулась.

— Что — вообще? — напрягся я.

— Добрыня предлагает переехать. Вот я и думаю: какая разница, где мне жить, там или тут? Может, согласиться?

— Кто-то понравился, что ли? Из парней? — неожиданно предположил я.

Анна опустила голову, и я понял, что угадал. На душе стало совсем погано, но вместо раскаянья я почувствовал, что злюсь. Я ненавидел эту девчонку, из-за которой я оказался в такой передряге, а Союз — на грани распада.

— Ты вот что, — прошипел я. — Можешь гулять, с кем хочешь. Хоть замуж выходи, но прибор мне сделай. Я вызову крейсер и тихо уйду. Никто моего отсутствия и не заметит, у них же теперь ты есть.

— Прости! Я помню, что ты просил. И я все сделаю. Потерпи немножко.

— Сколько?

— Дня два-три. Но знаешь, сигнал ведь засекут. У местных точно не будет неприятностей?

— Да с чего бы? — я удивился как можно натуральнее. На самом деле, я понятия не имел, как поведет себя крейсер Союза в такой ситуации. — Меня же здесь никто силой не удерживал, чтобы деревню с землей ровнять. Заберут аккуратно с ближайшей поляны в лесу, да и дело с концов.

— Хорошая идея, — согласилась Анна. — Так и договоришься, обещаешь?

Я кивнул. Обещанием больше, обещанием меньше — какая разница, если ни одного сдерживать не собираешься?

— Хорошо. Жди. Я за тобой приду, когда все будет готово.

— Договорились, — буркнул я и выпустил ее из угла. — Иди. Добрыня к завтраку ждет?

— Да, просил зайти, — она зарделась, и тут меня озарило. У воеводы не было ни жены, ни детей, что для его возраста было странно. Отчего, я не спрашивал, неловко было. Мало ли что произошло. Или не положено ему по статусу, или какое-нибудь несчастье случилось. Вот кто Анне приглянулся, несмотря на разницу в возрасте лет в десять, не меньше. Да и она ему понравилась, раз остаться пригласил… для начала. А там, глядишь, и до чего-нибудь более серьезного дело дойдет.

Могло бы дойти, напомнил я себе. Но увы, ничего этим голубкам не светит. Я заберу Анну. Мне в любом случае придется это сделать, за мной одним десантный бот не пошлют. Но наивной Анне я сообщать об этом не стал. Пусть и дальше верит, что СБС готова прислать катер за пропавшим агентом-неудачником.

Интересно, куда делась Виктория, задумался я в очередной раз. Бывший аналитик, да к тому же с техническими знаниями и опытом, теоретически способен взломать пароли к системе «Птахи». Но крейсер на орбите засек бы старт и… Я поежился. Вспышку я бы отсюда не увидел, тем более днем. Да и ночью вряд ли. Слишком далеко я нахожусь от места предполагаемого взлета. Но Вики не такая дура, она не станет подставляться под бортовые орудия. Скорее всего, она действительно улизнула на катере на Марс. Это реально, хотя и рискованно. Что ж, надеюсь, за поимку Анны Бовва мне простят то, что агента Краснову я упустил.

Следующие три дня я жил обычной жизнью начинающего дружинника и как будто начал к ней привыкать. За это время я здорово подтянул свой навык стрельбы, да и в рукопашном бою научился кое-чему новенькому. С Добрыней мы почти не виделись. С появлением Анны он потерял ко мне интерес. Должно быть, беседы с девушкой с небес полностью удовлетворяли его тягу ко всему необычному. Что ж, тем проще мне было. Добрыня мог заметить перемены во мне и что-то заподозрить, а ребят-дружинников можно было не опасаться.

На досуге я размышлял о том, что делать с Анной, как заставить ее пойти со мной к десантному катеру. Силой? Тогда придется брать и лошадь. Нас, разумеется, хватятся, но вряд ли успеют вмешаться. Таиться мне ни к чему, я все равно не собираюсь сюда возвращаться. Или попробовать заманить девушку на поляну обманом? Нет, не получится. Она не пойдет со мной. Зачем? Полюбоваться на агентов СБС, которых она обвела вокруг пальца? Такого рода тщеславие ей чуждо. А значит, выбора у меня нет. Только похищение.