Гений - Драйзер Теодор - Страница 149

- Сколько вы получаете сейчас, если дозволено будет спросить?

- Меньше, чем я заслуживаю, - ответил Юджин. - Всего пятьдесят долларов в неделю. Но я согласился на это, так как рассматривал свою работу как средство для поправления здоровья. У меня было несколько лет назад сильное нервное расстройство. Теперь мне много лучше, и я не хочу оставаться на этой работе. Заведование же художественным отделом - мое призвание, так по крайней мере мне кажется. И вот я здесь, к вашим услугам.

- Вы хотите сказать, что раньше никогда не заведовали отделом? спросил Саммерфилд.

- Никогда.

- Понимаете ли вы что-нибудь в рекламном деле?

- Когда-то мне казалось, что понимаю.

- Давно это было?

- Когда я работал в газете "Морнинг Эппил" в Александрии, штат Иллинойс.

Саммерфилд не мог удержаться от улыбки.

- Это, надо полагать, такой же крупный орган, как и викхемская "Юнион"? И, надо полагать, с такой же обширной сферой влияния?

- О, с гораздо большей, с гораздо большей, - невозмутимо отозвался Юджин. - Из всех провинциальных газет к югу от Сангамона александрийская "Морнинг Эппил" выходила самым большим тиражом.

- Понятно, понятно, - шутливым тоном согласился Саммерфилд. - То же самое можно сказать и про "Юнион". Но как же случилось, что вы разуверились в своем призвании к рекламе?

- Во-первых, я стал немного старше, - сказал Юджин. - А затем я решил, что мне суждено сделаться великим художником. Я приехал в Нью-Йорк и в горячке растерял все свои идеи относительно рекламы.

- Понимаю.

- Но, хвала небу, я опять нашел их, - теперь они у меня всегда при себе. И вот я здесь.

- Знаете, Витла, откровенно говоря, вы на обыкновенного и вполне надежного заведующего художественным отделом мало похожи. Но, возможно, что вы и справитесь. Если исходить из утвердившихся у нас здесь вкусов, вы, пожалуй, недостаточно "брызжете талантом". Все же я не прочь пойти на отчаянный риск. Вероятно, - как это всегда случалось, - я буду потом раскаиваться, но я так часто раскаивался, что пора мне уже привыкнуть к этому. Все мое тело покрыто болячками от укусов ос, которых я принимал за пчел. Но предположим, что вы получите в свое ведение настоящий, в натуральную величину художественный отдел, - что, по-вашему, можете вы с ним сделать?

Юджин подумал, раньше чем ответить. Эта пикировка забавляла его. Он чувствовал, что теперь, поговорив с ним, Саммерфилд его возьмет.

- Прежде всего я получил бы жалованье, а затем позаботился бы о том, чтобы допуск ко мне в кабинет был обставлен должным образом, - чтобы каждый, кто захочет меня видеть, думал, что я английский король... А потом уж...

- Я действительно был вчера занят, - извиняющимся тоном вставил Саммерфилд.

- Нисколько в этом не сомневаюсь, - весело ответил Юджин. - И, наконец, если бы меня хорошенько попросили, я снизошел бы до того, чтобы немного поработать.

Эта манера разговаривать и раздражала и забавляла Саммерфилда. Он любил людей с характером. С человеком, который не трусит, даже в том случае, когда не знает по-настоящему, как взяться за дело, можно будет сговориться. А у Юджина был, очевидно, изрядный запас знаний. К тому же его манера говорить и вести себя была сродни саркастическому и полушутливому тону самого Саммерфилда. В устах Юджина насмешка звучала значительно мягче, чем в его собственных, но это был тот же веселый, подтрунивающий тон. Он решил, что Юджин ему подходит. Во всяком случае испытать его нужно, и немедленно.

- Вот что я вам скажу, Витла, - сказал он наконец. - Я не знаю, справитесь вы с этим делом или нет, - весьма вероятно, что не справитесь, но у вас есть, по-видимому, кое-какие идеи или они могут возникнуть под моим руководством, и я, пожалуй, дам вам возможность показать себя. Заметьте, однако, что большой уверенности в успехе у меня нет. Личные симпатии обычно роковым образом подводят меня. Но как бы там ни было, вы здесь, вы мне нравитесь, никого другого у меня нет на примете, так что...

- Благодарю, - сказал Юджин.

- Не благодарите. Вам предстоит тяжелая работа, если я решусь вас взять. Это не детская забава. Однако не мешает вам, пожалуй, пойти со мной и взглянуть на нашу контору. - И он повел Юджина в огромный главный зал, где в это время находилась лишь часть служащих (перерыв на завтрак еще не кончился), но по всему видно было, какое это внушительное предприятие.

- Здесь работает семьдесят два человека - стенографистки, счетоводы, агенты по сбору объявлений, составители реклам и коммерческие консультанты, - заметил он, сопровождая свои слова небрежным жестом, и двинулся дальше по направлению к художественному отделу, расположенному в другом корпусе, окна которого выходили на север и восток. - А вот это интересующий вас отдел, сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой стояло тридцать два рабочих стола и столько же мольбертов. Большинство художников ушло завтракать. Юджин был изумлен.

- Неужели вы столько народу держите? - спросил он, чрезвычайно заинтересованный.

- От двадцати до двадцати пяти человек постоянно, а иногда и больше, ответил Саммерфилд. - Часть работы мы отдаем на сторону. Все зависит от степени загруженности.

- И сколько вы, как правило, платите?

- Это, видите ли, смотря кому. Вам я думаю положить для начала семьдесят пять долларов в неделю, если мы договоримся. Если вы оправдаете мои надежды, я через три месяца повышу ваш оклад до ста долларов в неделю. А дальше видно будет. Другие столько не получают. Это вам подтвердит управляющий конторой.

Юджин понял, что Саммерфилд увиливает от прямого ответа, и слегка сощурил глаза. Все же здесь перед ним открывались большие возможности. Семьдесят пять долларов много лучше, чем пятьдесят, тем более что в дальнейшем эта сумма может увеличиться. Он будет сам себе хозяин, человек с весом. Он не мог не испытать горделивого трепета при виде комнаты, которую показал ему Саммерфилд, заметив, что здесь, если они договорятся, будет его кабинет. В ней стоял огромный письменный стол полированного дуба и несколько обитых кожей стульев. На стенах были развешаны эскизы, на полу лежал прекрасный ковер.