Гений - Драйзер Теодор - Страница 117

- Что это ты делаешь? - с удивлением спросил он.

Юджин рисовал за столом, у окна, в которое струилось яркое солнце, и поглядывал на блестевшую вдали реку. Он уже поел - он успел обзавестись коробкой-бутербродницей и приносил с собой вкусные завтраки миссис Хиббердел - и, подкрепившись, сидел, лениво раздумывая о красоте пейзажа, о необычайности своего положения, о любопытных вещах, которые наблюдал в мастерской, - обо всем, что приходило ему в голову.

- А вот увидишь, - благодушно ответил он, так как они с кузнецом были большие друзья.

Кузнец продолжал смотреть с интересом и, наконец, воскликнул:

- Ба, да ведь это я! Верно?

- У-гу! - отозвался Юджин.

- А куда ты эту штуку денешь, когда кончишь? - с жадным любопытством спросил кузнец.

- Отдам тебе, а то что ж еще!

- Да ну? Вот спасибо! - ответил восхищенный кузнец. - Женато как обрадуется! Ты ведь, говорят, художник? Я слыхал от ребят. А мне, знаешь, никогда не случалось видеть настоящего художника. Вот здорово, прямо замечательно. Вылитый я, верно?

- Да, похож, - спокойно ответил Юджин, продолжая рисовать.

Подошел помощник кузнеца.

- Ты что делаешь? - спросил он.

- Картину рисует, простофиля ты этакий, не видишь, что ли? авторитетным тоном сообщил ему кузнец. - Ну, куда лезешь? Не мешай.

- А кто ему мешает? - раздраженно отозвался помощник кузнеца.

Джимми сразу стало ясно, что начальство пытается в этот исторический момент оттеснить его на задний план, но он твердо решил не поддаваться. Кузнец сердито глянул на него, но слишком уж интересно было следить за тем, как подвигается у Юджина работа, и он не стал настаивать, так что Джимми получил возможность подойти совсем близко и, в свою очередь, посмотреть.

- Хо-хо-хо! Да ведь это никак вы? - с горячим любопытством спросил он кузнеца, указывая большим грязным пальцем на рисунок.

- Не мешайся, - ответил тот высокомерно. - Конечно, я. Говорю, не налезай!

- А это я? Хо-хо-хо! Вот здорово! И каким я здесь молодцом. А что, нет? Хо-хо-хо!

Маленький помощник кузнеца радостно осклабился, рот его растянулся до ушей. Он не обращал ни малейшего внимания на окрики начальства.

- Если ты будешь хорошо вести себя, Джимми, - весело сказал Юджин, не отрываясь от работы, - я, пожалуй, и тебя как-нибудь нарисую, отдельно.

- Ну? Неужели нарисуешь? Брось шутить! Нет, ей-богу, вот это будет дело! Хо-хо-хо, что ты скажешь на это? Небось, там на родине меня и не узнают. А уж как мне хотелось бы иметь такую штуку.

Юджин улыбался. Кузнец был огорчен. Такое разделение почестей было ему не по душе. Но так или иначе, а его собственный портрет вышел прекрасно. И кузница тоже. Юджин продолжал работать, пока не раздался гудок. Когда захлопали передаточные ремни и загудели маховики, он встал.

- Ну, вот и готово, Форнз, - сказал он. - Нравится?

- Чего лучше, черт возьми! - ответил тот и понес набросок в свой шкафчик. Немного спустя он, однако, достал его оттуда и повесил на стене, против горна, чтобы все видели. Это было для него целое событие. Набросок Юджина тотчас же сделался темой самых оживленных обсуждений. Он, оказывается, художник, он умеет рисовать картины, - уже одно это было необычайной новостью. К тому же сходство разительное, - и Форнз, и Садз, и кузница вышли как живые. Всех разбирало любопытство и зависть. Все отказывались понимать, почему кузнецу такое предпочтение. Почему Юджин не нарисовал их сначала? И сейчас не предлагает нарисовать? Первым явился Джон-Бочка, которого Джимми Садз успел уже обо всем оповестить и привести лично.

- Ну и ну! - воскликнул он, еще больше выкатив свои рачьи глаза. - Вот это класс, а? И как вы похожи, Форнз! Провалиться мне, если не похожи. А Садз-то! Убей меня бог, ежели это не Садз! Ведь это же ты, чучело! Как живой! Будь я проклят, коли вру! Вот здорово! Сберегите эту штуку, кузнец.

- Я и сберегу, - гордо ответил тот.

Джон-Бочка с сожалением вернулся к себе в машинное отделение. После него явился Джозеф Мьюз, сутулый и по-утиному качающий на ходу головой.

- Нет, что вы скажете! - воскликнул он. - Вот красота! Да он рисует нисколько не хуже тех, которых во всяких там журналах печатают. Я иногда смотрю эти штуки. Прямо замечательно! Вы только поглядите на Садза, там, сзади. Ну, Садз, это тебе повезло, ей-ей! А теперь ему бы и нас нарисовать. Хуже мы, что ли? Чем вы можете перед нами похвастать, а?

- Как же, станет он возиться с вами, рисовать всякий сброд! добродушно ответил кузнец. - Он только стоящих людей рисует. Не забывай этого, Мьюз. Ему нужны настоящие ребята, каких не жаль и нарисовать, а не такие, как вы, несчастные строгальщики и пильщики!

- Ну уж нет, не скажи, - презрительно отозвался Джозеф, в котором под действием этой перепалки заговорило чувство юмора. - Если он искал стоящих ребят, нечего было ходить сюда. Настоящие ребята там - снаружи. Не советую тебе забывать это, кузнец. И никогда я не видал, чтобы они водились в кузницах!

- Эй, вы, потише! - крикнул Садз, занявший наблюдательный пост в дверях. - Старшой идет!

Джозеф сделал вид, будто направляется в машинное отделение попить воды, а кузнец - будто ему необходимо раздуть пламя в горне. В мастерскую, не торопясь, вошел Джек Стикс.

- Это кто рисовал? - спросил он, окинув взглядом помещение и заметив набросок на стене.

- Мистер Витла, новичок, - почтительно ответил кузнец.

- Здорово сделано, а? - сказал мастер довольным тоном. - Картина хоть куда. Выходит, он художник?

- И мне думается, что так, - вкрадчиво сказал кузнец, всегда старавшийся ладить с начальством. Он подошел к мастеру и, став рядом, добавил: - Он эту штуку в перерыв за полчаса нарисовал.

- Вишь ты! А ведь славно! - И мастер в раздумье пошел своей дорогой.

Если Юджин умеет делать такие вещи, то зачем он здесь? Не иначе, как из-за расстроенного здоровья. И он, пожалуй, дружен с кем-нибудь из большого начальства. Надо быть с ним полюбезнее. До сих пор мастер относился к новичку с чувством опасливой подозрительности, этот человек был для него загадкой. Кто его знает, зачем он здесь - может, подослан за ним шпионить? Теперь же он подумал, что, вероятно, ошибался.

- Не давайте новичку слишком тяжелой работы, - сказал он Биллу и Джону. - Он еще недостаточно окреп. Ведь его прислали к нам для поправки здоровья.