Умелая защита - Чейз Джеймс Хедли - Страница 2

— Я знаю, — буркнул он, заглатывая сандвич. — Но у меня для вас ничего нет.

— Меня интересует только одна вещь, — сказал я. — Она заговорила?

— Ни слова, ни единого слова, черт бы ее побрал.

— О'кей, капитан. Не стану вас больше допекать. — Я слез с табурета. — Очень даже миленькую рыженькую вы ввели в искушение вчера вечером, восхищен вашим вкусом. Ну все, капитан, я удираю.

Капитан обрел такой вид, будто его сейчас хватит удар. Шея раздулась, и глаза стали как яйца вкрутую.

— Эй! — произнес он сдавленным голосом. — Откуда у вас эта чепуха?

Я сделал паузу.

— Никакой чепухи, капитан, у меня нет, — пояснил я. — Это вы завели интрижку.

— Ну, послушайте, — выпалил он лихорадочно. — Вам следует помалкивать насчет этого. Это было по службе… вы понимаете?

— Вы представляете интерес для публики, — сухо заметил я. — Это пойдет в мою колонку новостей. Ваша жена рассердится, но мне-то какое до этого дело, черт возьми?

Он съежился, как лопнувший воздушный шарик.

— О'кей, — выдавил он с горечью. — Что вы хотели бы узнать?

Я снова взгромоздился на табурет и заказал фирменный сандвич.

— Поделитесь со мной информацией, капитан. И не говорите, что вы не откопали ничего такого, что может меня заинтересовать. А я не буду публиковать ни строчки без вашего разрешения. Я был при начале этого дела и могу развить свой успех по мере его завершения.

Потребовалось еще какое-то время, чтобы окончательно уломать капитана, но угроза насчет рыженькой действовала волшебно.

Он рассказал мне, что Рейбнер был мозгом одной из крупнейших организаций по торговле наркотиками. Ночной клуб он использовал в качестве прикрытия. Ему требовалось место, куда регулярно и безопасно могли приходить люди из его организации. Что может быть лучше, чем пользующийся известностью, всегда оживленный ночной клуб? Рейбнер оказался также и убийцей. Хотя много лет тому назад он был просто мелким жуликом. Слава беспощадного убийцы медленно, но верно вела его вверх по лестнице гангстерской карьеры. Он был очень ловок. Он всегда держался в тени. Других крупных бандитов хватало ФБР, а Рейбнер ухитрялся оставаться чистеньким.

Наркобизнесом он решил заняться, когда отменили запрет на продажу спиртного. И он подготовился к этому очень тщательно, долгие годы никто не подозревал, что ночной клуб был распределительным центром сети по торговле наркотиками.

Так или иначе, но теперь в эту картину укладывался поступок Фэнкуист. Капитан не был вполне уверен, что она тоже замешана. В полиции не смогли установить ее связи с сетью торговцев наркотиками. Они вообще ничего не смогли от нее добиться. Мелкие сошки всей этой сети исчезли. Фэнкуист была единственной, кто бы мог просветить полицию, но она отказывалась говорить.

— Наверное, боится, что ее пришьют, если она расколется, — предположил я.

— Ага. Может быть, и так. Но все-таки, почему она убила Рейбнера?

— Мне бы тоже хотелось в этом разобраться, — сказал я. — Думаете, она открутится?

Капитан пожал плечами.

— Я не огорчусь, если ей это удастся, — сказал он. — Красивая мордашка, не так ли?

Я от всего сердца выразил свое согласие.

Наконец был назначен день суда. Публика набилась в зал до потолка. Чтобы пробраться внутрь, сильные мужчины отталкивали слабых женщин. Сильные женщины сами отступали в отчаянии. Это был настоящий мужской праздник, ей-богу! Они пришли поглазеть на Фэнкуист, и ни одно двуногое существо не смогло бы их остановить. В кресле судьи восседал вялый полусонный старикан.

Окружной прокурор заметно нервничал. Защитник выглядел чертовски самоуверенным. Среди присяжных не оказалось ни одной женщины. Я подумал, что почти неизбежно эти присяжные оправдают Фэнкуист.

Я сидел в первом ряду с пакетом сандвичей и фляжкой водки. Никто не собирался перетягивать на свою сторону популярного фельетониста. Со мной был и Джексон, ночной редактор. Мы оба ощущали личную заинтересованность в этом деле.

Фэнкуист выглядела превосходно. Она сидела рядом со своим адвокатом, спокойная, безмятежная. Господи! Как она умеет одеваться! Любому юному сопляку, жаждущему узнать, что такое настоящие женские формы, надо просто подойти и бросить взгляд на Фэнкуист. За один этот взгляд он узнал бы больше, чем из всех учебников анатомии, над которыми он прокорпел бы целый год.

— Если бы мне пришлось взирать на эту дамочку с утра до вечера, — проворчал ночной редактор, — я бы сбрендил.

Я понимал его чувства, значит, дошло и до этого грубого недотепы. Судебный зал бурлил от возбуждения.

Поднялся окружной прокурор и сказал свое вступительное слово. Оно было лишено той пламенной страсти, какую он обычно вкладывал в обвинительные речи.

— Этот парень, — проворчал ночной редактор, — вовсе не заинтересован своей работой. Если хочешь знать мое мнение, то в нем сейчас заговорили куда более низменные интересы.

Но не имело в общем-то значения, как будет окружной прокурор разыгрывать тему убийства. Факты были неопровержимыми. Ведь Фэнкуист застрелила Рейбнера на глазах у множества свидетелей. Даже если бы окружной прокурор и не хотел брать на себя ответственность за отправление этой красотки на электрический стул, он ничего бы не смог поделать.

Встал со своего места ее адвокат.

— Ваша честь, — начал он вкрадчиво, — прежде чем продолжится этот судебный процесс, я бы хотел задать вопрос окружному прокурору.

Судья разрешил ему задать этот вопрос.

Адвокат повернулся туда, где сидел окружной прокурор.

— В состоянии ли вы предъявить доказательства, — спросил он, — что пуля, обнаруженная в черепе Рейбнера, была выпущена из пистолета моей подзащитной?

И тотчас воцарилась такая тишина, что на нее можно было повесить шляпу.

По лицу окружного прокурора проплыли все цвета радуги. Он еле поднялся на ноги.

— Ваша честь… Я протестую!

Судья, не отрывавший взора от Фэнкуист, охладил его гнев:

— Я полагаю, что все в полном порядке. Фактически я пойду дальше и скажу, что это весьма надлежащий вопрос.

Адвокат победно улыбнулся.

— Я уверен, что вы не в состоянии предъявить доказательства, — продолжал он все с той же вкрадчивостью. — В таком случае я вынужден просить об отсрочке слушания дела, пока не будет получен ответ экспертов.

Судья посмотрел на него очень внимательно.

— Почему вы ставите этот вопрос? — спросил он.

— Ваша честь, — ответил адвокат. — Моя подзащитная не убивала Рейбнера. Будет установлено, что пуля в черепе Рейбнера выпущена не из маленького пистолета. Эта пуля, как мне представляется, выпущена из револьвера марки «смит-и-вессон». Впрочем, тут я должен подождать, пока не разберутся с этой пулей.

Судья отложил заседание на два часа.

Это произвело сенсацию. В течение двух часов ни один человек не покинул здания, атмосфера была насыщена электричеством.

Я думаю, что, когда суд снова расселся по местам, единственным человеком, не охваченным общим возбуждением, была Фэнкуист.

Судья посмотрел на окружного прокурора.

— Ну-с, — произнес он, — и что же вы обнаружили?

Выглядел окружной прокурор совершенно больным.

— Ваша честь, — заявил он, — защита права. Пуля, убившая Рейбнера, была выпущена из армейского боевого пистолета.

Когда шум утих, судья бросил грозный взгляд на адвоката.

— Тогда зачем это дело рассматривают в суде? — спросил он.

Адвокат встал.

— Я готов все объяснить, ваша честь, и сделаю это немедленно. Вспомните, что в вечер убийства Рейбнер представил своим клиентам особый вид развлечений. Идея состояла в том, чтобы это был спектакль и на сцене и среди публики с театрализованной стрельбой, щекоткой нервов и так далее. Рейбнер уговорился с Фэнкуист, что и она примет участие в этом представлении. Он считал, что получится очень забавно, если она на глазах у публики будто бы убьет его. Ей вручили пистолет, заряженный холостыми патронами, и она выполнила полученные указания. Она даже не догадывалась, что Рейбнер был на самом деле убит в тот момент, когда она выстрелила. Откуда ей знать, что кто-то выстрелил в Рейбнера из оружия, снабженного глушителем, одновременно с ней. Она вернулась в кабинет. А когда ее арестовали, она сначала думала, что по какой-то случайности ее пистолет зарядили не холостыми, а настоящими патронами. Сознание, что она убила человека, было для нее таким ударом, что последовала реакция несколько ненормальная, но ничего иного и не следовало ожидать. Рейбнера убило неизвестное лицо, применившее глушитель и армейский боевой пистолет. Это пока лишь мое предположение, но я взял на себя труд осмотреть рану, и мне показалось маловероятным, чтобы такая маленькая пуля могла проделать такую большую дыру в голове Рейбнера. Меж тем обвинение, располагая большим числом свидетелей, действительно видевших, как моя подзащитная выстрелила в Рейбнера, не позаботилось о том, чтобы проверить все детали, обвинение не позаботилось даже о проверке пистолета Фэнкуист, который был заряжен всего лишь одним холостым патроном.