Медицина и магия Древнего Востока - Зельцер Д. - Страница 2

Однако, границы обеих систем разделены далеко не строго, так как они ведь имеют одну общую базу. Да и самые иероглифические тексты, как папирус Эберса и медицинский папирус Британского музея, говорят, что их учения заимствованы из Азии. То же самое нужно сказать о египетских заклинаниях для матери и дочери (изданные Эрманом). Они взяты большей частью из клинописных учений. Характернее всего то, что в греческих школах выводы и клинической, и египетской медицины, несмотря на их значительные контрасты, соединены в один общий сборник, который еще до самого недавнего времени приписывался одному человеку, Гиппократу.

А это, понятно, не может подлежать никакому сомнению, что, раз эти выводы были уже достоянием клинописной и иероглифической медицины, то классическая наука переняла их оттуда готовыми и не имела никакой надобности, при взаимных отношениях, существовавших между Грецией и Востоком, вновь их выдумывать и изобретать, как полагают поклонники эллинизма. Таким образом и эта классическая медицина исходила из той же астрально-числовой системы.

III

Если же мы себя спросим, когда именно медицина была подчинена этой общей всему мировоззрению Древнего Востока системе, то мы, вероятно, будем очень недалеки от истины, предположив время постройки пирамид – о котором папирусы Эберса, Бругша, и лондонский говорят, как о времени составления некоторых своих частей – той эпохой, в которой медицина подведена под астрально-числовую систему, положенную в основание всего вавилонского мировоззрения.

Приблизительно об этом же времени – около 3500 лет до Р. Хр. – говорят и некоторые медицинско-прогностические тексты куюнджикского собрания, приписывая свое составление эпохе Нарам-Сина.

Древность этой системы и устойчивость её в продолжении долгого времени нисколько не должны возбуждать нашего сомнения. Ведь находим же мы такие лечебные средства, как жир черных змей во время около 1600 г. до Р. Хр. и 1000 лет после Р. Хр. или экстракт беленного семени тоже в 16 столетии до Р. Хр. и в 1300 г. после Р. Хр. и т. п. В этих и подобных фактах одни и те же медицинские средства проходят перед нами на расстоянии 3000 лет через много стран и языков, сохраняясь в полной неприкосновенности. А потому нас нисколько не должно удивлять, если основы этой медицины оказываются на какие-нибудь 2000 лет еще древнее. Ведь, принимая 3500 лет до Р. Хр. за период, когда основы медицины были согласованы со всем мировоззрением клинописной культуры, мы этим временем затрагиваем только конец эпохи возникновения всей этой системы, которая, по набунаидскому (правда, сомнительному) счислению определяется, на основании прецессии весенних равноденствий, приблизительно[1]) временем между 6000 до 3500 лет до Р. Хр.

Другое дело, господствовала ли в медицине раньше этой системы какая-нибудь другая, или же бессистемная до того времени медицинская эмпирика составляла собрание разрозненных, собственных и унаследованных, приобретений опыта каждого отдельного врачевателя, – на этот вопрос мы в. настоящее время еще не можем с уверенностью отвечать. Во всяком случае, Геродот говорить о таком времени в Вавилонии, когда еще там врачей не существовало, а больные должны были пользоваться случайными сведениями своих ближних.

Как мы несведущи во всем, касающемся времени, предшествовавшего подчинению медицины системе, – точно также мы не имеем никаких данных относительно эпохи, последовавшей за этим и потому не можем установить какую-нибудь хронологию и определить какие-либо даты в этой науке. Вся клинописная медицина ограничена царствованием Ашурбанипала (668–626). Больше мы никаких показаний не имеем, и одно только можно сказать, что прогрессивный ход её обозначается скачками. Часто наука заходит в тупики, и тогда она возвращается к древнейшим текстам. Может быть, в этих ссылках на древность текстов и есть кое-какая фальсификация: следует только вспомнить о смешении настоящих сочинений Гиппократа с Псевдогиппократом. Но, в общем, нет оснований сомневаться в древности клинических текстов. Ведь если медицинский клинописный текст Константинопольского музея содержит в себе дословно параллельное место с одним египетским текстом 16-го столетия и, в то же время, содержит и рецепт, совершенно одинаковый с текстом библиотеки Ассурбанипала, – то такое сохранение рецептов на расстоянии одной тысячи лет делает вероятными и правдоподобными те сведения, которые удостоверяют и трехтысячелетнюю передачу текстов в неизмененном виде. А раз это так, то ведь мы в ассирийских текстах имеем древне-вавилонскую врачебную науку; из этого же неизбежно следует, что и египетская медицина, по крайней мере, в части своей, составляет заимствование из Вавилонии. To же самое нужно сказать о медицине китайской, которая, в своих теоретических основах, весьма сходна с клинической. То, что китайцы, которые питают особую любовь к очень древним эпохам, приписывают свое древнейшее сочинение по медицине, Ней-Кинга, времени от 2698 до 2599 г. до Р. Хр. и, таким образом, датируют начало своей медицины на 500–1000 лет позже времени, установленного нами для вавилонской и египетской врачебной науки, указывает на старшинство последней, в отношении к которой китайская медицина может быть рассматриваема, как дочь к матери.

Эта вавилонская медицина, вероятно, распространялась на север по мере того, как народы этих стран переходили из дикого в культурное состояние. Дело в том, что геолог, Лепсиус, полагает последний ледниковый период северного полушария в эпоху до 3000 г. до Р. Хр. К этому времени, приблизительно, китайцы приурочивают и потоп, вероятно, как к конечному пункту ледникового периода, когда, вследствие усиленного таяния глетчеров, низменные места были затоплены водою. Таким образом, это состояние потопа для различных стран, наступало в разное время. В это ледниковое время, в нынешних культурных странах, несомненно, царствовал негостеприимный холод, а обитатели их жили в условиях, близких к нынешним условиям жизни самоедов и эскимосов. Пояс же между 20° и 30° сев. шир. пользовался умеренным климатом, и отсюда-то систематизированная медицина шла к северным народам, по мере их перехода к культуре.

IV

Вообще, характер врачебной науки, оставшийся на протяжении тысячелетий неизменным во всех своих странствованиях по самым различным странам мира, указывает на международную природу всей вообще древней науки, в которой медицина составляет одну часть. Как мы уже видели выше, не только врачебное искусство египтян и китайцев было в основе своей одинаково с вавилонским, но из последнего оказывается заимствованной и наука Гиппократа, взгляды которой господствовали во всю эллино-римскую эпоху, вплоть до позднейших Средних веков; под влиянием же гиппократовых учений, как известно, отчасти находится еще и новейшая наука. Народное же врачебное искусство разных стран еще и в настоящее время есть ничто иное, как незначительно измененная вавилонская медицина.