Имам Шамиль - Казиев Шапи Магомедович - Страница 23

Формирующееся государство оказывало все большее влияние на сопредельные области. Даже «мирные» горцы в ответ на требования начальства отвечали, что сделают что-либо, только если имам разрешит. Когда какому-то обществу требовалось построить мост или исправить дорогу, то, испрашивая денег у царского начальства, они не забывали спросить разрешения и у Шамиля.

Уже первые реформы привлекли к Шамилю такое количество горцев даже из неподвластных ему областей, что для их поселения, как некогда в древней Палестине, предоставлены были покинутые аулы со всеми их землями, а также государственные льготы и пособия.

Из самых преданных приверженцев имам образовал гвардию — подразделения мюридов. Они, в отличие от тарикатских мюридов, более походивших на монастырских послушников, стали самыми деятельными проводниками имамских установлений, примером мужества и отваги в ратных делах.

Предвидя, что в покое его не оставят, Шамиль принялся возводить столицу Имамата — крепость Ахульго. Остатки крепости на огромной скале, окруженной глубокими ущельями, и теперь еще поражают своей грандиозностью. Тогда же твердыня Ахульго (Призывная гора) считалась и вовсе неприступной. Мощные защитные сооружения, обустроенные пещеры и подземные ходы, многоярусные боевые укрепления строились лучшими мастерами под руководством наиба Магомеда Ахвердилава (сына беглого армянина Ахвердяна) и искусного военного инженера чеченца Хаджи-Юсуфа, изучавшего премудрости фортификации в Египте и Турции.

Жена Шамиля уже не справлялась с разросшимся хозяйством имама. Двое непоседливых сыновей и непрерывные визиты многочисленных гостей превращали ее жизнь в сущую каторгу. К тому же гимринцы роптали, что Шамиль предпочел жену из другого аула. Шамиль решил взять вторую жену. Гимринка Джавгарат ладила с первой женой имама, помогала ей с детьми, а вскоре и сама родила сына. Мальчика назвали Саидом.

Когда новая столица была более-менее обустроена, Шамиль перевез в Ахульго свою семью. Примеру имама последовали и его сподвижники. Даже большая библиотека Шамиля была привезена в Ахульго и помещена в специальном подземном хранилище.

ГОЛОВИН ГОТОВИТ ЭКСПЕДИЦИИ

Сплочение горских народов в единое государство открывало новые военные перспективы. Шамилевские стратеги задумывали походы в ханские владения, а пути сообщения между царскими крепостями стали небезопасны.

Не имея сил для радикального решения проблемы, Головин пробовал покончить с Шамилем иными способами. К нему направлялись доверенные люди с предложением прекратить сопротивление. В ответ Шамиль предлагал царским властям оставить Дагестан и обещал казнить новых «доброжелателей». Регулярно велась работа по дискредитации Шамиля, по обществам распространялись всевозможные пасквили. Однако эти предприятия не имели успеха. К имаму засылались и тайные агенты, которым за голову Шамиля была обещана большая награда. Но вместо головы имама обратно прибывали в мешках головы самих охотников.

Получаемые сведения рисовали тревожную картину: повсюду в Дагестане проходили народные сборы, постановлявшие присоединиться к Шамилю, толпы мюридов стекались в его ставку, казна Имамата пополнялась, выделка оружия принимала промышленные размеры, а бегство русских солдат к Шамилю стало обычным делом.

Все говорило о том, что Шамиль необычайно усилился и реально угрожает царскому владычеству на Кавказе. В результате к концу 1838 года взгляды Головина резко изменились. Теперь он сообщал императору: "На правом фронте мы хотя и имеем сильного неприятеля, но там никогда не было единства, там народ не соединяется общими силами, как это есть в Дагестане… По этим соображениям, я считаю усмирение Дагестана делом первостепенным, для которого употребить должно все способы. Усмирение же племен черкесских считаю делом второстепенным".

Николай вполне разделял опасения Головина и велел покончить с Шамилем одним решительным ударом, "ибо без оного ни покоя, ни верного владычества иметь на Кавказе не можем".

Новая экспедиция в глубь Дагестана готовилась долго и основательно. Необходимы были не только опытные войска, но также припасы и обоз, без которых движение в горы встречало множество трудностей. На прежних союзников теперь нельзя было положиться, а провианта и фуража в горах было не достать. Охрана же большого обоза сама по себе была нелегкой задачей ввиду непременных покушений на него горцев.

Горы и леса, вечные и самые надежные союзники горцев, предоставляли обширное поприще любителям дерзких набегов. Когда же отряд был обременен неповоротливым обозом, то ждать можно было чего угодно. Если горцам недоставало сил для атаки, в дело вступали снайперы, деятельность которых сильно затрудняла продвижение отряда. Поджидали непрошеных гостей и искусственные горные обвалы, лесные завалы и разрушенные мосты. На привадах, особенно ночью, целыми табунами пропадали лошади. Особым удальством считалось у горцев угнать лошадей особых — артиллерийских — и оставить противника без тяжелого вооружения. А «проводники» из горцев частенько заводили солдат в такие дебри, выбраться из которых уже было подвигом, если не чудом.

ДАБЫ ИМЕТЬ СВЕДЕНИЯ…

Головин делал попытки разведать дороги, подступы к аулам, расположение укреплений и воинских подразделений Имамата.

Начало тайным службам на Кавказе положил еще в 1830 году фельдмаршал Паскевич: "Дабы иметь сведения о всех происшествиях между горцами и о намерениях их и предприятиях, нужно послать лазутчиков". Он скрупулезно расписал, сколько, каких и в каком народе нужно иметь осведомителей и куда они должны доставлять сведения. Определил Паскевич и их жалованье: "…Всех лазутчиков — 21, и на содержание их — 420 руб. в месяц, каждому по 20 руб. серебром, для чего отпустить начальникам сумму из экстраординарного распоряжения главнокомандующего. В случае важнейших услуг и открытий лазутчики представляются особо к наградам сверх жалованья. Они должны служить на своих лошадях.

Полезно склонить для сего людей, оказавших преданность, и из фамилий, значущих между теми народами, куда посылаются".

Не особенно полагаясь на купленные сведения, в горы направлялись и профессиональные разведчики для обозрения и описания местности. Для больших экспедиций требовались точные карты, а их не было. Картографическая служба в русской армии была поставлена отменно, сохранилось множество подробнейших карт и планов, замечательных как в научном, так и художественном отношении. Ни один штурм не начинался без детальной рекогносцировки местности, плана устройства подкопов и проведения других фортификационных работ. В отсутствие картографических сведений не только об укреплениях горцев, но даже о дорогах, ведущих к ним, задачей разведчиков была, в первую очередь, глазомерная съемка местности.

Ценные сведения собрал картограф полковник Генерального штаба барон Федор Торнау, которому удалось дважды перейти через Кавказский хребет. Но удача, в которую он так верил, все же отвернулась от него. Торнау оказался в плену у кабардинцев, где и провел два года. Один из местных князей, хоть и считался «мирным», но затаил на что-то обиду и взял барона в плен. Поначалу он собирался получить за Торнау большой выкуп, но затем решил оставить его у себя. Иметь в плену большого начальника считалось делом необычайно престижным. Торнау жил у князя довольно свободно, почти на положении гостя. И не терял времени даром, внимательно изучая быт и нравы горцев. "Лета у горцев в общежитии выше звания, — писал Торнау. — Молодой человек самого высокого происхождения обязан вставать перед каждым стариком, не спрашивая его имени, уступать ему место, не садиться без его позволения, молчать перед ним, кратко и почтительно отвечать на его вопросы. Каждая услуга, оказанная седине, ставится молодому человеку в честь".

Торнау пытался бежать, но неудачно. По просьбе главнокомандующего выручил его из плена кумыкский князь. Он подкупил охрану и увез Торнау прямо из дома, в котором тот содержался.