Черный Ангел - Коннолли Джон - Страница 14

Никто не отреагировал.

Наступила неловкая пауза.

— Мочить, — попытался объяснить Эйнджел. — Это значит...

— Глупость какая-то.

— Ну а мне смешно, — ерепенился Эйнджел.

Кто-то тронул меня за рукав, я обернулся. За спиной стоял Уолтер Кол.

Он уже ушел на пенсию, но в свое время, когда мы оба были полицейскими, он преподал мне очень многое. У нас были плохие дни, но теперь все позади, и он примирился с тем, кем я стал, и с тем, на что я был способен. Я оставил Эйнджела и Луиса препираться, и мы с Уолтером пошли назад к дому.

— Есть разговор. О твоем псе.

— Хороший пес. Не слишком умен, но зато предан.

— Я не нанимаю его на работу. Ты назвал его Уолтером.

— Мне нравится имя.

— Ты назвал своего пса в честь меня?

— Я думал, тебе это польстит. Остальным, во всяком случае, до этого нет дела. И он вовсе не похож на тебя. У него как минимум волос побольше.

— О, как смешно. На этого пса смотреть веселее, чем тебя слушать.

Мы вошли на кухню, Уолтер вытащил бутылку пива «Себаго» из холодильника. Я не предложил ему стакан. Я знал, он предпочитает пить из горлышка, как только появляется такая возможность, и каждый раз это означает, что он выпал из поля зрения жены. Я смотрел, как во дворе Рейчел разговаривала с Пэм.

Сестра Рейчел была ниже ее ростом, как говорится, кости да кожа. Всякий раз, обнимая Пэм, я опасался, как бы ее острые кости не проткнули меня насквозь. Сэм спала в одной из верхних комнат. С ней осталась мать Рейчел.

Уолтер заметил, что я следил за тем, как Рейчел двигалась через сад.

— Ладите вдвоем?

— Втроем, — напомнил я ему. — Кажется, все о'кей.

— Трудновато, когда в доме младенец.

— Я знаю. Еще не забыл.

Уолтер слегка приподнял руку. Казалось, он вот-вот коснется моего плеча, но его рука медленно опустилась.

— Прости. Нет, я не то чтобы забываю их. Не знаю, как и объяснить себе это состояние. Иногда все словно из другой жизни, другое время, что ли. Я понятно излагаю?

— Да. Я знаю, что ты хочешь этим сказать.

Подул ветер, и веревочные качели на дубу медленно завернулись дугой, как если бы невидимка-ребенок играл ими. Я мог видеть ручьи, серебрящиеся вдали на болотах, местами они сталкивались между собой, там, где их путь лежал через тростники, вода одного смешивалась с водой другого, и каждый изменялся безвозвратно после этих встреч. И в жизни людской все так же.

Когда пути наши пересекаются, мы уже не те, кем были до встречи, она навсегда меняет нас, подчас совсем ничтожно и неприметно, но в иной раз изменения бывают настолько глубокими, что ничто потом уже никогда не возвращается в прежнее состояние. Мы заболеваем другой жизнью, а потом и наша жизнь откладывает отпечаток на всех тех, кого мы встречаем после.

— Думаю, она тревожится.

— О чем?

— О нас. Обо мне. Ею слишком рискуют, и ей это причиняет боль. Она не хочет больше бояться, но она боится. Она боится за нас и за Сэм.

— Вы уже говорили об этом?

— Нет.

— Может, сейчас самое время, пока не станет хуже.

Куда уж хуже. Именно тогда мне было трудно вообразить, как еще могут сложиться обстоятельства. Мне невыносимо больно было отдаляться от Рейчел. Я любил ее и нуждался в ней, но одновременно я был раздражен и нервничал. Бремя вины всей своей тяжестью слишком быстро придавило меня в те дни. Я устал тащить его на себе.

— Много работы? — поинтересовался Уолтер, меняя тему.

— Есть немного.

— Что-нибудь интересное?

— Ты имеешь в виду что-то вроде неразрешимой головоломки?

— Примерно.

— Не думаю. Ты бы никогда так не подумал, но я силюсь стать разборчивым. Все довольно примитивно. Мне тут предложили дельце посложнее, но я отказался. Я стараюсь уберечь их, но...

Я замолчал. Уолтер ждал.

— Продолжай.

Я покачал головой. На кухню зашла Ли, жена Уолтера. Она нахмурилась, заметив, что он пьет из горлышка.

— Стоит мне отвернуться даже на пять минут, как ты напрочь забываешь о цивилизованном поведении, — заворчала она, улыбаясь при этом. — Скоро ты начнешь пить прямо из унитаза.

Уолтер прижал ее к себе.

— А ты знаешь, — добавила Ли, — они назвали собаку в твою честь. Надо думать, именно поэтому. Так или иначе, но теперь многим хочется взглянуть на тебя. И пес жаждет с тобой познакомиться.

Уолтер нахмурился, но она схватила его за руку и потянула в сад.

— Ты с нами? — спросила она меня.

— Немного погодя.

Я наблюдал, как Уолтер и Ли пересекают лужайку. Рейчел помахала им, и они подошли к ней. Наши взгляды встретились, и она чуть улыбнулась мне. Я поднял руку, затем прижал ладонь к стеклу, прикрыв ее лицо.

"Я стараюсь уберечь вас от боли, тебя и нашу дочь. Я выбираю спокойные дела. Но боль все равно приходит. Это то, чего я боюсь. Беда нашла меня тогда, и она найдет меня снова. Я сам представляю опасность для тебя и для нашего ребенка и думаю, что ты знаешь об этом.

Мы отдаляемся друг от друга.

Я люблю тебя, но мы отдаляемся".

Праздник продолжался. Одни гости разошлись, другие, из тех, кто не смог присутствовать на самих крестинах, заняли их места. Темнело, Эйнджел и Луис уже не разговаривали между собой, но еще больше отстранились от всего происходящего вокруг.

Оба не спускали глаз с дороги, которая шла от шоссе к побережью. Между ними лежал сотовый телефон. Еще днем позвонил Арно. Он позвонил, как только благополучно посадил женщину на скоростной экспресс на Бостон.

— Она не назвала своего имени, — сказал он Луису, его голос слегка потрескивал из-за плохой связи.

— Я знаю, кто она, — сказал Луис. — Ты правильно сделал, что позвонил.

И вот на дороге показались огни. Я присоединился к ним и стоял, слегка опираясь на спинку скамьи. Вместе мы наблюдали, как такси пересекло мост через болото, как закатные лучи скользили по воде, как свет фар отражался в их глубинах. В животе моем заурчало, голова затрещала, словно ее сжали тисками.

Я увидел, как там, в окружении гостей, застыла Рейчел. Она тоже, не шелохнувшись, наблюдала за приближающимся автомобилем. Луис поднялся, когда такси свернуло на дорогу к дому.

— Это не к тебе. У тебя нет повода для беспокойства.

Интересно, что этот человек принес с собой в мой дом.