Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Крестовый поход детей - Дугин Александр Гельевич - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Только прошедшие инициацию юноши и девушки могут основывать семью, которая также воспроизводит сакральные модели. Девушка в инициации получает контакт с "женскими духами", "матерями", "лунными силами". Юноши роднятся с силами мужского начала. В этом случае сам брак становится не просто физио-психологическим, но мистериальным актом, наделенным особым магическим измерением. Это тоже способ соучастия в мифе, в таинственном и напряженном магическом мире "обратной стороны".

Более того, сама инициация обязательно несет в себе половой характер. Hо пол здесь берется в сверхбиологическом аспекте. То существо, которое рождается в момент инициации, не является в полном смысле человеком, это человеко-дух. А, следовательно, и ритуальные "родители" такого существа не могут быть просто людьми - это мужской и женский духи. Как слияние двух тел является необходимым для рождения третьего тела, так и слияние двух духов необходимо для "инициатического рождения". Hо этот "оккультный брак" осуществляется на особом уровне, к которому посвящаемый причащается в процессе драматического ритуала.

4. Правы только подростки

Итак, стремление к инициации является глубинным импульсом наиболее архаических аспектов человеческой души. Это - наследие предков, элемент "коллективного бессознательного", которое все мы носим внутри. Подростковый романтизм, экстремизм, радикализм, вера в добро, мечты о "прекрасном принце/прекрасной даме" - все это не наивные штампы, навеянные лицемерной культурой и не переходные отклонения. Hет. Как раз наоборот. Именно подростки несут в себе тайную память о том, как должны обстоять дела в нормальном традиционном обществе, где взрослая жизнь не скучная рутина механических прагматиков и социальных винтиков (пропитанных истерическим нарциссизмом и нервным цинизмом) как у нас, а непрерывное соучастие в мифе, в сказочной реальности, в ткани единого непрерывного круговорота. В этом круговороте грань между нормальным и сверхнормальным, обычным и чудесным, человеческим и божественным стерта, размыта. Окна и двери, распахнутые в первой инициации, остаются открыты до конца земного пути. В них входят и выходят сущности тонкого плана, оживляя природу, быт, секс, войну, труд, отдых, страдания и радость. В этом и есть смысл сакрального. Именно оно утеряно в нашей нормальной жизни. И именно оно говорит о себе в тяжелой и страшной статистике детских и подростковых самоубийств.

Архаические пласты души подсказывают внимательному подростку: ты подходишь к черте, где природное существование прекратится. Эта грань смерть. За ней - новая жизнь. Коварный разум может подсказывать любые доводы - неудачная любовь, проблемы в семье, неуверенность в себе и т.д. Hо не разум, а дух говорит в юношах и девушках, выбравших столь страшный путь. Именно неосознанная, потаенная воля к сакральному, запечатленная в душе, знак особого духовного достоинства человека как вида, толкает на суицид. Так как сегодня нет инициатических ритуалов и сакральных обрядов, то вместо инициатической смерти и сакральной драмы, все кончается смертью тотальной, за которой, увы, не следует нового рождения. Hо и в этом случае, поступающий так более прав, чем поступающий иначе. Признать мир взрослых таким, как он есть сегодня, не бросить ему вызов, не восстать против десакрализованного общества, где нет места ни мифу, ни Священному, может только существо духовно ущербное, еще более мертвое, чем трупы несчастных самоубийц.

5. Взрослые дети или детские взрослые

Известный антрополог Маргарет Мид, исследовавшая архаические общества Полинезии, обнаружила крайне интересный факт. Дети в этих обществах коренным образом отличаются от европейских детей тем, что вообще не знают сказок, наделены подчеркнутым рационализмом и склонностью к материалистическому объяснению всех явлений, даже самых таинственных, и совершенно не верят в сверхъестественное. Лишь в момент инициации, т.е. становясь взрослыми, они открывают для себя миры мифов, сверхъестественное, сказки, фей, потусторонних существ и т.д. У европейцев все наоборот: дети живут в мифическом мире, взрослые - скучные скептики и прагматики.

Это наблюдение вполне верно и для нашего общества. Оно добавляет еще один элемент к остальным духовным причинам "подростковых самоубийств". Предчувствуя, что мифологический период их бытия заканчивается, некоторые душевно тонкие дети переживают это настолько остро, что не могут переступить черту и войти в усеченную реальность взрослых. И здесь снова речь идет о глубоко обоснованном выборе, о системе ценностей и установок, которые уходят корнями к самым внутренним сферам человеческой души, хотя, естественно, сознание ребенка не способно адекватно сформулировать эти импульсы, подобрать к ним правильные названия, выстроить логическую цепь.

6. Переворот

Если наш анализ верен, то ситуация представляется почти безнадежной. Пубертатный суицид оправдан на уровне души и коренится не в болезненности, а напротив, в исключительном и неожиданном здоровье, прорывающемся сквозь напластования профанической культуры, отрицающей у бытия сакральное измерение.

Есть два выхода. - Первый - отменить мифологизацию детского сознания. Запретить сказки, мифы, легенды. С колыбели обучать детишек нормам взрослой жизни - расчетливость, рациональность, скепсис, цинизм и т.д. Hо это в пределе. А на промежуточном этапе поместить любимых детских персонажей в демифологизированный контекст, где доминируют нормативы взрослой жизни. Кстати, именно это и осуществляется (хотя и не в полную силу) американскими мультсериалами, где наиболее позитивные персонажи рациональны и похожи на взрослых (например "дядюшка Скрудж"), а негативные берутся из традиционного фольклора. В таком случае последние следы архаической сакральности будут постепенно стираться в человечестве, и когда-нибудь выведут поколение, у которого в переходном возрасте вообще не будет возникать никаких проблем.

Второй выход еще более сложен. Он заключается в том, чтобы силой или хитростью (как сложится) вернуть общество к сакральным нормам, возродить традицию, восстановить инициатические культы и ритуалы, возвратить и взрослой и детской жизни полноценное мифологические, духовное, магическое измерение. Конечно, нормальному "взрослому" человеку это покажется абсурдом. Hо для многих, для очень многих - для людей искусства, мистиков, шизофреников, революционеров, радикалов и т.д. - и в первую очередь для самих подростков такая перспектива будет явно привлекательной.