Венок Альянса (СИ) - "Allmark" - Страница 9

Арвини прищурился. Сеть морщин по его лицу разбегалась, как сложный узор на розетке над храмовыми воротами, и была такой же тёплой, как нагретый солнцем и миллионом прикосновений старинный камень этих ворот.

– Аскетизм – обратная сторона несдержанности, знаю. Многие богатые центавриане по молодости лет баловались такими практиками – усмирение плоти, посты, сон на гвоздях… Всё ради новых ощущений, ради контраста. Я не осуждаю вас, молодость идёт причудливыми путями. Но куда они могут завести? Я слышал краем уха о первом нашем после на Минбаре… сейчас уже не разобрать, конечно, что из этого правда, что слухи, усердное замалчивание порождает волну домыслов… Но достоверно известно, что он настолько увлёкся минбарской культурой, что отказался от гражданства Центавра.

– Я тоже слышал эту историю, - хмыкнул Винтари, - она уже навроде страшилки, передаваемой шёпотом. То, о чём нельзя говорить, и чем можно напугать… Я знаю, что я центаврианин, и никакая сила не может сделать из центаврианина минбарца, но речь не об этом. Мы не можем изменить свою природу, свой вид… но мы многое можем изменить в себе в том пределе, который нам отпущен природой. Вы боитесь дурного влияния других рас… но ведь с соседями вы разговаривать не боитесь? А в галактике мы все соседи.

Старый центаврианин странно улыбался, покачивая головой, жидкий седой гребень его печально колыхался.

– Минбар, принц – это странное место… Большинство из нас оно пугает и отвращает, по крайней мере издали. Это всё такое холодное, такое выморочное, такое не наше… Эти постные физиономии, бесчисленные невразумительные обряды и традиции, фанатизм и полуправда, полу-ложь… Но когда один из нас попадает в эти сети… я не знаю, что с ними происходит, что привлекает их там, где нет чувственных удовольствий и пиров честолюбия… Бывало, я сам шёл по этим улицам и себя не помнил от восторга: Великий создатель, красота-то какая! Но я держусь памяти, держусь корней… я стар, принц. Но вы молоды и нестойки… Родина пугает вас сейчас, и это можно понять – там сейчас для вас… не безопасно… как и для многих… Минбар – сияющая бездна. Вы будете убеждать себя, что это только на время, из соображений безопасности, потом будете убеждать себя, что это только интерес исследователя… Чем дальше, тем всё меньше вам будет хотеться возвращаться домой, родина станет для вас одним невнятным тёмным пятном в вашей памяти. В конце концов вы примете их религию, женитесь на минбарке…

– Ну, уж это вряд ли…

– Кстати, выбранная вам матерью невеста вышла замуж за другого…

– Слава богам.

– Будьте очень осторожны, принц. Минбар – сияющая бездна… Быть может, само сияние этих кристаллов околдовывает…

Сейчас Винтари думал о том, что, возможно, это так. Слишком странно сейчас было на сердце… И легко, и сладко, и щемящее, и больно. Сияющая бездна перед ним… Бездна новых чувств, бездна тоски, неясных страхов… Увидит ли он ещё Дэвида, когда тот уйдёт в рейнджеры? Не станет ли он после этого не нужен Шеридану и Деленн – когда не за кем будет присматривать, некому быть старшим братом? Тогда, когда сердце его слишком привяжется – к голосам и лицам, к тихому шелесту адронато и мелодичному перезвону колокольчиков, к прохладной неге ткани его повседневной одежды – длинная рубаха и халат ученика, такие же, как у Дэвида, к камням и воздуху… Быть может, и правда он тогда… глупости, конечно… Непрошенным, вспомнилось событие полугодовой давности – их с Дэвидом шуточный спарринг. При несопоставимости весовых категорий, ввиду разности подготовки это было интересное состязание… И Дэвид таки уложил его на лопатки. И в этот момент, нечаянно – тело Винтари уже не защищал центаврианский жилет – коснулся одного из его органов. Винтари вздрогнул, почувствовав, как он пришёл в движение.

– Ваше высочество! Что случилось? Вам больно? Я…

– Нет, ничего… - Винтари повернулся на бок, стараясь скрыть шевеление органа. Лучше умереть, чем позволить заметить такое! Как же глупо и постыдно, как не вовремя, господи… Минбарская одежда делает тело центаврианина таким беззащитным…

«Минбар – сияющая бездна»… Сейчас сияющая бездна разверзлась перед ним, и он не в силах был противиться её притяжению.

…Падая, он успел ухватиться за основание защитного ограждения, но спасение это было призрачным, пальцы медленно скользили и разжимались. Ноги на гладкой стене здания не находили опоры. Быстрые шаги… Чья-то сильная, словно из свинца отлитая рука схватила его и вытащила обратно.

– Неосмотрительно подходить так близко к краю… Разве вы не знали, что ведутся ремонтные работы?

– Я…

Винтари поднял голову, взглянул в лицо своего спасителя и едва не попятился и снова не сорвался с площадки. Перед ним стоял нарн. Нарн не в традиционной нарнской одежде, а в длинной тёмной мантии с таинственно мерцающей на груди крупной брошью. Винтари видел в своей жизни не столь много нарнов, а уж так одетых и дружелюбно улыбающихся – никогда. Поэтому, отходя от ступора, он просто переминался с ноги на ногу.

– Вы ведь, судя по одежде, не рабочий? Как же вас сюда пропустили?

– Я просто сказал, что пошёл посмотреть. Меня пропустили, никто ничего не сказал…

– Вы сказали: «посмотреть»? странно… а как дословно вы сказали?

Ничего не понимая, Винтари повторил. Собеседник рассмеялся.

– Вам следует детальнее подучить лен-а. Есть один нюанс… То, что вы сказали, означает не «посмотреть праздно на окрестности», а «последить, всё ли делается как надо». Они приняли вас за руководителя работ, потому и пропустили беспрепятственно в опасную зону. Хорошо, что всё закончилось благополучно. Больше не рискуйте так.

Нарн попрощался кивком и повернулся, чтобы идти, и Винтари наконец отошёл от ступора.

– Позвольте мне спросить имя своего спасителя…

– Тжи’Тен. Но, прошу вас…

– Я должен сказать ещё кое-что… Должно быть, мой внешний вид, отсутствие причёски и одежда ввели вас в заблуждение, и вы приняли меня за человека… Я центаврианин. Я принц Винтари.

– Тут вы ошибаетесь, я прекрасно понял, что вы центаврианин, хотя имя ваше на вашем лице, конечно, прочесть не мог…

– Тогда почему? Почему вы меня спасли?

Нарн подошёл к нему.

– Потому что это естественно и необсуждаемо… Вы имеете в виду, почему я помог вам, если я – нарн, а вы – центаврианин? Ваша одежда не обманула меня, а моя многое должна пояснить вам. Я рейнджер. Для нас это и долг, и образ мыслей, не подвиг и не повод для похвал, а повседневное и естественное. Помогать только тем, кто тебе приятен – для этого вовсе не обязательно становиться рейнджером, это может любой.

Винтари на короткий миг растерял все слова, которые мог бы по такому случаю произнести. В самом деле… Видя рейнджерскую брошь и мантию, он мог бы не говорить такой очевидной и вопиющей глупости. Но что поделать, в таком состоянии шока, когда оба сердца наперебой колотятся о грудную клетку, эта глупость вышла из него как шумный, отчаянный выдох. Естественно, как все наши настоящие страхи и предубеждения.

– Удивительно… Ещё вчера я думал о том, что мне, наверное, ещё долго не посчастливится познакомиться с рейнджерами, что достаточно досадно… и вот…

– Что ж, тогда могу вам предложить пойти познакомиться с моими товарищами. Правда, одни в ожидании начала повторяют свои речи – требуется несколько коротких речей об истории вступления в орден, мы жребием определили, кто из нас это будет, остальные тоже время от времени носятся с какими-нибудь поручениями… мы помогаем тут чем можем…

Тжи’Тен привёл его в небольшую комнату двумя этажами ниже, где за двумя столами расположилась куча разномастного народу в одинаковых тёмных мантиях. За одним столом собирали какой-то мудрёный механизм, за другом на портативном компьютере просматривали информацию с кристалла. Ещё двое о чём-то тихо беседовали у окна.

– Здесь, конечно, не все… Всего в нашем лагере 33 воина, три отряда по 11. Полностью сформирован всего год назад, когда к нам присоединились последние члены… Состав мультирасовый, специально подбирали так, чтоб были представители всех рас, каких возможно.