Горечь Пепла (СИ) - Фален Элен - Страница 43

действия — физическое отображение того, что творится в моей голове.

Перевернутое кресло, разбитая вдребезги настольная лампа и зеркало, постельное белье

разорвано в пух и прах. И это я еще не начинал.

Следующая — кухня.

Здесь я отвожу душу, пока громыхаю посудой, смахивая все со стола, яростно

выдвигаю и опрокидываю все приборы с ящиков на пол, ломая кухонную мебель.

Похож ли я на сумасшедшего? Возможно. Но мне все равно. Это всего лишь вещи,

без души и чувств, которые наглым образом смеют оставлять отпечатки в моем

подсознании, вызывая болезненные воспоминания.

Да это замечательный метод избавления от надоевшего барахла и прекрасный повод

обновить интерьер!

Осматриваю изменения в интерьере, и мой взгляд останавливается на бутылке

виски. Я уже и не помню, когда в последний раз заливал свое горло этой бурдой. Хотя

нет, помню: Ди, ночь, пляж на озере. И снова все к чертям!

Ловким и таким знакомым движением руки я откупориваю крышку и нещадно

выливаю это пойло в раковину до последней капли. Пустая бутылка летит в дальний угол,

когда кратковременную тишину оглушает звон разбитого стекла. Я понимаю, что одну

ошибку не повторяют дважды, потому как это уже не ошибка, а скорее твой осознанный

выбор.

Я выбираю Ди, а не продолжение того существования — прожигания жизни, которая

была до нее. Я не дал ей ничего сказать, моя обида и гнев затуманили мой разум. Как

минимум я должен ее выслушать. Не может же девушка признаться тебе прилюдно в

любви и тут же блуждать в поисках прошлого влечения.

Наконец, мою и без того больную голову, посетили здравые мысли.

Поэтому я тороплюсь. Поднимаю ключи и хватаю шлем от мотоцикла.

Мне известно, где живет мистер Барлоу. Совсем недавно, после его звонка и еще одного

гребаного смс, я навел все интересующие меня справки. Я намерен вернуть себе Ди.

Направляясь туда, просто лишний раз хочу убедиться, что после наших разборок ее

нет в его доме, и она не помчалась к нему, и все, что я видел через окно ресторана — это

лишь плод моего воображения. Я ведь так и не дал ей объясниться из-за своей тупой

ревности.

Дерьмо. Из-за всего этого я могу потерять ее навсегда. Ненавижу себя, пока гоню

мотоцикл по улицам ночного города.

Как назло, начинает капать мелкий и противный дождь. Через несколько минут

моросящий дождик превращается в неистовый ливень. Мое сердце обливается кровью, а

душа плачет, будто солидарна с погодой. А может, это слезы Ди? И погода сопутствует

нашим с ней внутренним переживаниям?

Я весь промок. Стучу зубами, но не от холодного ливня, а скорей от злости и

предвкушения встречи с так называемым доктором.

Мне не приходится долго колесить вокруг района, где живет этот мудак. Его дом

отличается от некоторых здешних. Не сказал бы, что он выглядит богаче, но визуально его

жилище почти в два раза больше остальных. К чему этот выпендреж?

Всего пару шагов и я у его крыльца.

Долго и настойчиво насилую дверной звонок.

Он, что там, уснул?

Смотрю на часы. Проклятие! Одиннадцать вечера. А вдруг у него ночная смена?

Мысленно молюсь о том, чтобы это оказалось неправдой, иначе сейчас во всей этой

ситуации

я

выгляжу

полным

идиотом.

Кажется, удача не совсем от меня отвернулась.

Всего-то пару минут «дверной какафонии», и я уже могу расслышать недовольное

«кого там черти носят» и щелчок замка от поворота ключа.

Из-за двери показывается заспанный в одних трусах мистер Барлоу.

Трусы-плавки? Чувак, да ты шутишь! Разве их еще носят?

Видели бы вы его физиономию, когда до него дошло, кого именно занесли к нему черти.

Без раздумий толкаю ногой дверь, врываясь внутрь без приглашения. От моей наглой

неожиданности доктор Майло отскакивает как ошпаренный. В это время я уверенно

движусь на него, сжимая руки в кулаки. Они у меня чешутся… с той самой первой нашей

встречи в больнице.

— Доброй ночи, док, – толкаю его в грудь и резко бью по лицу.

Хотелось бы ударить посильнее, но понимаю, что и так сойдет, когда замечаю

моментально распухший нос ублюдка. Я же, в конце концов, не убивать сюда пришел,

всего лишь немного проучить.

— Эй! Да ты охренел?! — ревет на меня этот Барлоу, закидывая назад свою голову и

зажимая пальцами переносицу. — Какого хрена тебе здесь нужно? — смотрит на свои

слегка окровавленные руки.

Думаю, ничего страшного. Зря он, что ли, на доктора учился?!

Но прямо сейчас мне не до него, меня беспокоит нечто другое и никаких трудов не

составляет сложить дважды два: вечером он делает романтическим образом предложение,

ночью — скрепление союза сексом, тем более, от меня никак не ускользает тот факт, что,

застигнутый врасплох, он стоит передо мной, практически, в чем мать родила. И я чую

запах недавнего совокупления, поэтому, как полицейский пес, начинаю быстро шарить по

его дому в поисках одной жгучей брюнетки, которую собираюсь вернуть, чего бы мне

этого ни стоило.

— Эй, куда ты направляешься, мать твою? — продолжает скулить Майло, еле

поспевая за мной.

Он, вообще, собирается надавать мне тумаков в ответ или нет?

Господи, Ди, что ты в нем нашла?

Когда прохожу мимо кухни, на глаза попадается бутылка добротного вина, два

бокала и ваза, наполненная фруктами.

Все понятно и без слов. От этой картинки еще больше зверею и распахиваю первую

попавшуюся дверь, застывая на месте.

На кровати лежит обнаженная девушка с перепуганным видом, отчаянно

прикрываясь простыней. Мой взгляд цепляется за огромный сверкающий бриллиант на ее

пальце, тот самый, что я видел в ресторане. Да, и она брюнетка, но не та, которую я

рассчитывал здесь найти.

Спасибо, Боже!

— Майкл! — визжит девица. — Какого черта здесь происходит?

Какого черта?! И она туда же. О, они идеально подходят друг другу.

— Все в порядке, дорогая, — начинает лебезить Майло, когда я облегченно

выдыхаю и разворачиваюсь, чтобы двинуться к выходу.

Слышу, как Барлоу продолжает обещать своей избраннице, как он разберется со

мной за вторжение в их личное пространство посреди ночи и прочее пугающее до

чертиков дерьмо.

Сейчас мне все это безразлично.

На крыльце его дома бесцеремонно присаживаюсь на одну из скамеек под навесом.

Достаю сигарету и закуриваю. Дым щекочет мне ноздри.

Погодные изменения, похоже, не намечаются: льет, как из ведра.

После трех глубоких затяжек слышу:

— Дерьмовая погодка.

Выходя из дома, док кутается в махровый халат, а его ноги утопают в уютные

домашние тапочки. Очень жаль, что на них нет плюшевых зайцев. Скорее всего, они бы

подняли мне настроение.

Скрестив руки на груди, он вглядывается в стену дождя.

Я не из тех, кто распыляется в извинениях. И даже сейчас, понимая, что в данной

ситуации я не совсем прав. Мой кулак и его опухший нос — это ему за страдания Ди.

— Не угостишь? — просит меня поделиться с ним сигареткой.

Я протягиваю ему пачку и зажигалку. Он вытягивает одну, обнюхивает и тут же

подпаливает. Затягивается не глубоко.

— Не курил со времен колледжа.

Какое-то время никто из нас не произносит ни слова.

— Вообще-то, мне ничего не стоит вызвать копов прямо сейчас, — прерывает

тишину Майло.

— Так чего же ты ждешь? — в моем голосе лишь холод и безразличие.

— Я не стану этого делать из-за уважения к Ди. Она любит тебя, придурок.

Все-то он знает.

— Уже не уверен в этом, — затягиваюсь глубже.

Майкл поворачивается ко мне.

— Что ты уже успел натворить?