Властелин Колец - Толкин Джон - Страница 72

– Неплохо, малыш, – сказал ему Бильбо. – Получился бы хороший рассказ, если бы тебя все время не перебивали. Я пытался делать заметки, но чтобы записать все это в Книгу, мы к этому еще вернемся и ты все мне повторишь. Ведь только сюда добрался, а уже на несколько глав хватит!

– Да, длинновато, – ответил Фродо. – И мне все равно еще не все ясно. Я хотел бы многое узнать, особенно про Гэндальва.

Его услышал сидевший рядом Гальдор из Серой Гавани.

– Ты подумал то же, что и я! – воскликнул он и обратился к Элронду. – Мудрым, может быть, и ясно, что находка полуростика – действительно Великое Кольцо, за которое долго ломались копья, но тем, кто знает меньше, пока не все понятно. Нам нужны доказательства. И я хочу еще спросить, где Саруман? Он тщательно изучал все о Кольце, но здесь его нет. Что бы он посоветовал, ведь ему, наверное, известно то же, что и нам?

– Все твои вопросы, Гальдор, тесно переплетаются, – сказал Элронд. – Я их предвидел, и ты получишь ответ. Но об этом расскажет Гэндальв. Предоставляю ему честь говорить последним и завершить Повесть о Кольце, ибо в этом деле он играет самую важную роль.

– Видишь ли, Гальдор, – начал Гэндальв, – рассказ Глоина и преследование Фродо служат уже достаточным доказательством того, что находка полуростика имеет большую ценность для Врага. Хоббит нашел «колечко». Что дальше? Девять магических Колец – у назгулов. Семь гномьих – захвачены Врагом или уничтожены (Глоин при этих словах заволновался, но ничего не произнес). Судьба Трех Эльфийских нам известна тоже. Какое же Кольцо так сильно желает получить Враг?

От Реки до Горы, то есть от потери до находки Кольца – большой разрыв во времени. Мудрые постепенно выяснили, что же за это время произошло. Но мы действовали слишком медленно. Ибо Враг шел по тому же следу и был к истине ближе, чем я подозревал. К счастью, он узнал ее лишь сейчас, летом этого года.

Некоторые из присутствующих помнят, как много лет назад я рискнул переступить порог замка Дол Гулдур, тайно проследил за Чародеем и узнал, что наши страхи не напрасны: это был не кто иной, как Саурон, наш старый враг, нашедший, наконец, новый облик и собиравшийся с силами. Некоторые, вероятно, вспомнят, как Саруман уговаривал нас не предпринимать открытых действий, и очень долго мы только следили за ним. Когда его Тень выросла до зловещих размеров, даже Саруман согласился применить военную силу, и войско Белого Совета выгнало Врага из Темнолесья – как раз в тот год, когда нашлось Кольцо. Странное совпадение. А совпадение ли?

Как и предвидел Элронд, Мудрые опоздали. Саурон тоже не упускал нас из виду и долго готовился отразить наш удар, управляя Мордором издалека, используя для этого Минас Моргул, где обитали его Девять пособников. Когда все было готово, он применил обманный маневр, – будто бы бежал от нас, а сам сумел быстро прорваться в Черный Замок и открыто провозгласил себя Властелином. Тогда был созван последний Совет Мудрых, ибо мы узнали, что он неустанно ищет Единое Кольцо, и опасались, что он добыл сведения, которых у нас еще нет. Но Саруман сказал: «Силой – нет», и повторил то, что говорил раньше: Единое Кольцо для Среднеземья погибло.

«Самое большее, что может знать Враг, – сказал он, – это то, что у нас пока Кольца нет. Оно считается потерянным. Он думает, что потерянное может найтись. Не бойтесь! Он обманывается. Я ли не изучал все, что об этом известно? В Андуин Великий упало оно, и давным-давно, пока Саурон спал, Река укатила его в Море. Пусть оно там и лежит до конца мира».

Гэндальв замолчал и некоторое время смотрел в восточное окно на дальние пики Мглистых гор, у мощных корней которых так долго скрывалась гибель мира. Потом вздохнул и сказал:

– Это моя вина. Меня усыпили речи Сарумана Мудрого. Если бы я раньше стал искать истину, мы бы сейчас подвергались меньшей опасности.

– Вина наша общая, – сказал Элронд. – Если бы не твоя бдительность, Тьма, может быть, уже поглотила бы нас. Но продолжай.

– Я обманулся с самого начала, вопреки всем доводам разума, – сказал Гэндальв. – И первым делом решил узнать, как эта вещь попала к Голлуму и как долго он ею владел. Я стал следить за ним, рассудив, что он, наверное, выползет на свет в поисках своего Сокровища. Он выполз, но от меня ускользнул, я не поймал его. А после этого – увы! – я бездействовал, только ждал и наблюдал, как мы и до этого часто себе позволяли.

Время шло, забот прибавлялось, но однажды во мне снова проснулись сомнения, и мне вдруг стало страшно. Откуда все-таки взялось Кольцо, которое нашел хоббит? И что с ним делать, если мои худшие опасения подтвердятся? Вот что надо было решать. Но я никому не говорил о том, чего боюсь, знал, как может подвести преждевременное слово, пусть произнесенное шепотом. Во всех долгих войнах с Черной Башней самой страшной бедой всегда была измена.

Колечко Бильбо заинтересовало меня примерно семнадцать лет назад. Вскоре после этого я уже знал, что вокруг Хоббитшира собираются соглядатаи, шпионят даже отдельные звери и птицы. Их становилось все больше, и мои страхи росли. Я призвал на помощь дунаданов, они удвоили бдительность, и тогда же я открыл все, что знал, Арагорну наследнику Исилдура.

– А я согласился с Гэндальвом, что надо обязательно найти и изловить Голлума, пока не поздно, – вставил Арагорн. – Мне казалось, что именно я, наследник Исилдура, должен исправить его роковую ошибку, и мы с Гэндальвом начали поиски, которые казались безнадежными и оказались очень долгими.

И Гэндальв рассказал, как они с Арагорном прочесали Дикие Земли до самых сумрачных гор Тени, ограды Мордора.

– Там до нас дошли слухи о нем: по-видимому, он долго скрывался в темных горах, но обнаружить его нам не удалось, и я совсем отчаялся. В отчаянии чувства и мысли обостряются, я подумал, что ведь можно проверить Кольцо без Голлума. Оно само скажет, является ли тем Единым. Я вспомнил одну фразу, произнесенную на Совете. Говорил Саруман, и тогда я не отнесся к его словам с должным вниманием, а теперь они ясно зазвучали у меня в душе: «Девять, Семь и Три отличаются друг от друга камнями. Единое – без камня. Оно гладкое, будто самое простое и обыкновенное. Но в него врезаны знаки, которые посвященный, вероятно, сможет обнаружить и прочитать». Что это за знаки, Саруман не сказал. Кто мог знать о них? Тот, кто создал Кольцо. А Саруман? Как ни велики были его знания, он их где-то почерпнул. Чья рука, кроме Черной Руки Саурона, касалась Кольца перед тем, как оно пропало? Только рука Исилдура.

Рассуждая так, я прекратил преследование Голлума и быстро направился в Гондор. Было время, когда нас, магов, там хорошо принимали, особенно Сарумана. Он часто и подолгу гостил у правителей города. Мне наместник Дэнетор оказал гораздо более прохладный прием, чем раньше, и очень неохотно разрешил доступ в хранилище старинных свитков и книг.

«Если тебе в самом деле нужны только древние записи о первых годах Гондора, читай! – сказал он. – Для меня прошедшее ясней будущего и поэтому меньше заботит. Моя боль – грядущее. Думаю, будь ты даже мудрей Сарумана, который долго все изучал, и то не найдешь здесь ничего, что не было бы известно мне, знатоку здешних преданий».

Так говорил Дэнетор. Но у него в хранилище лежит немало рукописей, которые даже не всякий мудрец сможет прочитать, ибо их языки и знаки, которыми они написаны, давно забыты. Знай, Боромир, в Минас Тирите есть свиток, по-видимому, не читанный никем со времен последних Королей, кроме меня и Сарумана. Свиток написан Исилдуром собственноручно, ибо Исилдур после победы над Врагом вернулся в Гондорское Королевство, а не ушел сразу, чтобы где-то бесследно исчезнуть, как говорят некоторые.

– Может быть, так говорят на севере, – сказал Боромир, – но в Гондоре все знают, что Исилдур действительно приходил в Минас Анор, чтобы передать Южное королевство своему племяннику Менельдилу и дать ему совет. Тогда он и посадил последний росток Белого Древа в память об убитом брате.