Властелин Колец - Толкин Джон - Страница 19

Тишина длилась долго. Гэндальв снова сел и, закурив, сделал вид, что задумался. Попыхивала трубка, глаза маг прикрыл, но из-под век напряженно следил за Фродо. Фродо смотрел, не отрываясь, на красные угли в камине, пока не перестал видеть все, кроме них, и ему стало казаться, что он смотрит в бездонный огненный колодец. Он думал о Роковых Расселинах из легенды и об ужасах Огненной горы.

– Ну что? – сказал, наконец. Гэндальв. – О чем задумался? Решил, что будешь делать?

– Нет! – ответил Фродо, приходя в себя, словно возвращаясь из темноты и с удивлением обнаруживая, что в комнате светло, а в окне виден залитый солнцем сад. – Или, может быть, да. Насколько я понял то, что ты сказал, мне, наверное, придется хранить и стеречь Кольцо по крайней мере в ближайшее время, что бы оно со мной ни сделало.

– Что бы оно с тобой ни сделало, быстро оно тебе причинить зло не сможет, если ты будешь его только хранить, – сказал Гэндальв. – Для этого много времени надо.

– Надеюсь, – сказал Фродо. – И надеюсь, что ты скоро найдешь хранителя получше. Но пока все остается, как есть, я, похоже, в большой опасности, и все, кто рядом со мной живет, тоже. Мне нельзя оставаться здесь с Кольцом. Мне надо уйти из Торбы, уйти из Хоббитшира, все-все покинуть! – он вздохнул. – Я бы хотел спасти Хоббитшир, если смогу. Пусть я иногда думал, что его обитатели такие глупые и бестолковые, что слова на них не подействуют, и чтобы их проучить, нужно землетрясение или нашествие драконов, теперь я так не думаю. Я чувствую, что мне легче будет идти, зная, что за мной останется покойный и уютный Хоббитшир. Так я легче перенесу трудности: буду знать, что где-то есть твердая почва под хоббичьими ногами, даже если самому больше не придется ступать на эту почву.

Конечно, я уже иногда думал о том, как бы уйти, но я воображал себе что-то вроде отпуска, Приключение, как у Бильбо, или еще занятнее, с мирным концом. А ведь это будет как изгнание, побег из опасности в опасность, куда я, туда и она. И, наверное, идти придется одному, если мне надо все совершить и спасти Хоббитшир. Но я уже чувствую себя таким маленьким и бездомным, и – и я не надеюсь на успех. Враг так силен и ужасен.

Он не сказал Гэндальву, что пока он все это произносил, в сердце у него загорелось отчаянное желание последовать за Бильбо. Пойти за ним и, может быть, разыскать. Желание было так сильно, что превозмогло страх: он был почти готов сорваться и бежать из дому вниз по дороге без шляпы, как много лет назад в такое же утро побежал Бильбо.

– Фродо, дорогой ты мой! – воскликнул Гэндальв. – Хоббиты в самом деле удивительные создания, я не зря это говорил. Можно за месяц изучить все их особенности, а они через сто лет удивят всех, поступив в трудную минуту самым неожиданным образом. Такого ответа я даже от тебя не ожидал. Не ошибся Бильбо в выборе наследника, хотя вряд ли думал, что это окажется так важно! Боюсь, что ты прав, Кольцо скоро нельзя будет удержать в тайне в Хоббитшире. Чтобы спастись самому и спасти других, тебе придется уйти и даже имя Торбинса оставить дома. За пределами Хоббитшира и в Диких Землях такое имя носить опасно. Давай, я тебе придумаю дорожное имя. Когда пойдешь, назовись Подхолмсом.

Только мне кажется, не надо тебе идти одному. Возьми кого-нибудь еще. Есть у тебя верный друг, который бы согласился идти с тобой, и с которым ты бы охотно разделил неведомые опасности и тяготы пути? Только выбирай осторожнее. И следи за тем, что говоришь: даже ближайшим друзьям не болтай лишнего. У Врага много шпионов и много способов подслушать.

Вдруг маг замолчал и прислушался. А Фродо сразу ощутил, как тихо кругом – и в комнате, и в саду. Гэндальв подкрался сбоку к окну, потом одним прыжком подскочил к подоконнику, протянул вниз руку – раздался визг, и над подоконником возникла курчавая голова Сэма Гэмджи, поднятая за ухо.

– Ну и ну, клянусь бородой! – сказал Гэндальв. – Сэм Гэмджи, не так ли? И чем же ты тут занимался?

– Честное слово, ничем, господин Гэндальв! Ничем не занимался, только траву подстригал под окошком, вот, не верите? – Он поднял с земли ножницы и предъявил их как доказательство.

– Не верю, – хмуро сказал Гэндальв. – Твоих ножниц я уже давно не слышу. Долго ты подслушивал?

– Подпушивал? Не понимаю, вы уж простите. Здесь подпушивать нечего, трава и так растет.

– Не паясничай! Что ты слышал и зачем подслушивал? – Брови Гэндальва встопорщились, а глаза метали молнии.

– Господин Фродо, хозяин! – закричал Сэм и затрясся от страха. – Спасите меня от него! Пусть он меня ни во что не превращает! Мой Старик меня тогда не признает! Я ничего плохого не хотел, право слово, хозяин!

– Да ничего он тебе не сделает! – сказал Фродо, еле удерживаясь от смеха, хотя сам удивился и несколько растерялся. – Он, как и я, прекрасно знает, что ты не замышлял ничего плохого. Ты лучше встань, как полагается, и отвечай на его вопросы, только не ври!

– Хорошо, хозяин, – сказал Сэм, все еще вздрагивая. – Слышал я много, но толком не понял, про Врага и про Кольца, и про господина Бильбо, и драконов, и огневую гору, и – и про эльфов тоже. Я слушал, потому что было интересно, ну просто не мог удержаться, чтобы не подслушать, ну неужели непонятно? Чтоб мне пропасть, господин Фродо, я очень люблю такие сказки! И я в них верю, что бы там Тед ни говорил. Эльфы! Я бы так хотел их увидеть! Возьмите меня с собой, когда пойдете, на эльфов посмотреть, а, хозяин?

Тут Гэндальв, неожиданно расхохотавшись, громко крикнул:

– А ну, иди сюда!

Он двумя руками поднял через подоконник изумленного Сэма вместе с ножницами и пучком настриженной травы и поставил на пол.

– Взять тебя на эльфов посмотреть, а? – Маг вперил в Сэма пристальный взгляд, но при этом улыбался уголками губ. – Значит, ты услышал, что господин Фродо собирается уходить?

– Услышал, господин. Поэтому я и поперхнулся, а вы, видать, тогда меня услышали. Я старался не дышать, а оно из меня вырвалось: очень я расстроился.

– Ничего не поделаешь, Сэм, – печально произнес Фродо. Он вдруг понял, что бежать из Хоббитшира – это значит распрощаться не только с уютной Торбой, и что прощаться больно. – Мне придется уйти. Но если ты в самом деле меня любишь, – тут он пристально посмотрел на Сэма, – то будь нем, как могила, понял? Если проболтаешься, если прошепчешь хоть одно слово из того, что здесь услышал, пусть Гэндальв превратит тебя в пятнистую жабу, а в огород ужей напустит.

Сэм, дрожа, упал на колени.

– Вставай, Сэм! – сказал Гэндальв. – Я придумал кое-что получше, чтобы закрыть тебе рот и как следует наказать за подслушивание. Ты уйдешь с господином Фродо!

– Я?! – воскликнул Сэм, прыгая, как пес, которого позвали на прогулку. – Я пойду с хозяином, увижу эльфов и все такое? Ур-ра-а! – закричал он и разрыдался.

Глава третья. Четвертый лишний

– Уходить тебе надо незаметно и поскорее, – сказал Гэндальв.

Прошло уже две или три недели, а Фродо, похоже, еще не был готов идти.

– Да, я знаю. Но мне и то, и другое трудно, – возразил он. – Если я исчезну, как Бильбо, весь Хоббитшир тут же болтать начнет.

– Исчезать ни в коем случае нельзя! – сказал Гэндальв. – Этот номер не пройдет! Я сказал «поскорее», но не «сию минуту». Если ты придумаешь, как убраться из Хоббитшира, чтобы не все сразу узнали, можно немножко и задержаться. Только не задерживайся слишком надолго.

– А что если осенью, в Наш День Рождения или после? – сказал Фродо. – Я, кажется, смогу к тому времени подготовиться.

Сказать правду, когда дошло до дела, выходить из дому ему совсем расхотелось. Торба стала казаться уютной, как никогда, и он не смог отказать себе в удовольствии полностью насладиться последним летом в Хоббитшире. Он знал, что когда придет осень, ему легче будет решиться, ибо осенью к мысли о путешествии относишься терпимее. Про себя он уже решил уйти в день своего пятидесятилетия, Бильбо же исполнится 128 лет. Этот день стал ему казаться самым подходящим, чтобы последовать за стариком. Мысль о том, что он именно следует за Бильбо, была теперь главной и помогала легче относиться к предстоящему пути. Он старался не вспоминать о Кольце и о том, куда оно может его привести. Но с Гэндальвом он своими мыслями не делился. О чем маг догадывался, о чем нет – сказать было трудно.