Белый отряд - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 117

– Псы получили по заслугам! – воскликнул Дюгесклен.

– Клянусь апостолом, среди них, видно, есть весьма достойные и мужественные люди! – заметил сэр Найджел. – Будь они более знатного рода, они достигли бы немалых успехов и почестей. Но, кто бы они ни были, встреча с ними доставила мне большое удовольствие. Однако что они тащат?

– Я этого и боялся! – прорычал Дюгесклен. – Они хотят выкурить нас отсюда огнем, если не удалось прорваться. Ни одной промашки, лучники! Клянусь святым Ивом, от наших добрых мечей теперь мало толку!

Человек десять – двенадцать ринулись вперед, каждый заслонясь огромной охапкой валежника. Свалив в кучу свой груз у дверей, они бросили на нее горящие факелы. Дрова были политы маслом и мгновенно вспыхнули; длинные, шипящие языки желтого пламени взвились над головами защитников крепости, вынудив их отойти на второй этаж. Но едва они туда добрались, как оказалось, что деревянные балки и доски настила уже горят. Упав на высохший, источенный червями пол, искра превращалась в тлеющий огонек, а тлеющий огонек – в жаркое пламя. Воздух наполнился едким дымом, и пятеро смельчаков с трудом пробились к лестнице, которая вела на самый верх квадратной башни.

Удивительная картина открылась им с этой высоты. Куда ни глянь, до самого горизонта раскинулся мирный край; волнистые долины, дремучие леса – все вокруг было мягко и нежно посеребрено луной. Не видно было ни огонька, ни какого-либо движения, никаких признаков возможной человеческой помощи, только где-то далеко в холодном воздухе то слабее, то громче гудели удары тяжелого колокола. Внизу полыхало огромное яркое пламя, бушевавшее вокруг замка со всех сторон; две угловые башенки с оглушительным треском рухнули на их глазах, а сам замок казался теперь какой-то бесформенной грудой: из каждого его окна, из каждой амбразуры выбивался огонь и валил дым. Среди этого моря огня, словно последний островок, высилась черная, массивная башня, на которой они стояли, но зловещий рев и свист пламени внизу показывали, что скоро и от нее останутся только руины. У самого основания лежал квадратный замковый двор, набитый кричащими и пляшущими крестьянами; опьяненные пролитой кровью и жаждой мести, они подняли свирепые лица и угрожающе размахивали кулаками. Когда они увидели своих последних врагов, которые еще остались в живых и смотрят на них с высоты башни, раздался неистовый взрыв брани, криков и злобного смеха. Они продолжали обкладывать основание башни валежником и, взявшись за руки начали плясать вокруг пылающего костра, выкрикивая бессмысленные слова, которые в течение долгого времени служили призывным кличем жакерии:

Перестаньте, ратники и стражники,

Обирать мужика-простака!

Жан– простак с давних времен

Зовется он.

Их высокие, пронзительные голоса заглушали рев пламени и треск кирпичной кладки, казалось, это воют волки, которые видят перед собой добычу и знают, что теперь уже скоро ее настигнут.

– Клянусь эфесом, – сказал Эйлвард Джону, – сдается мне, что не видать нам Испании в этом походе. Я очень рад, что свою перину и ценные вещи пристроил у достойной женщины в Линдхерсте, пусть они ей и достанутся. Но у меня все-таки есть еще тринадцать стрел, и клянусь тетивой, если хоть одна пролетит мимо цели, я заслужил свою гибель! Первую – в того, кто размахивает шелковым платьем миледи. Попал, слава тебе, господи, хоть и на ладонь ниже, чем метил. Теперь в того негодяя – на пике у него отрубленная голова. Ага! Прямо в точку, Джон. Да и ты не зеваешь, Джон! Негодяй свалился прямо в огонь! Но прошу тебя, Джон, пускай стрелу мягко и отучись дергать тетиву, такая привычка пошла не впрок многим хорошим стрелкам.

Пока оба лучника без промаха стреляли в толпу, Дюгесклен, его жена и сэр Найджел совещались о том, как избежать уготованной им страшной участи.

– Странный конец для человека, который уцелел в стольких жарких боях, – сказал французский воин. – Мне-то все равно, какой смертью умереть, но сердце разрывается, как подумаю, что ее должна разделить моя дорогая супруга!

– Что ты, Бертран, ведь и я не боюсь смерти. Мое единственное желание – умереть вместе с тобой!

– Достойный ответ, прекрасная дама! – воскликнул сэр Найджел. – Я уверен, что и моя жена ответила бы так же. Мне по крайней мере выпало счастье жить в такие времена, когда можно завоевать немалую славу и встретиться со многими доблестными рыцарями и джентльменами. Но что случилось, почему ты дергаешь меня за рукав, Аллейн?

– Простите, достойный лорд, но вон в том углу две огромные железные трубы и много тяжелых шаров, видно, это те самые бомбарды, про которые я слышал.

– Клянусь святым Ивом, ты прав! – воскликнул сэр Бертран, шагнув в нишу, где стояли неуклюжие машины. – Это действительно бомбарды, к тому же внушительных размеров. Мы можем выстрелить вниз.

– Это из них-то стрелять? – откликнулся Эйлвард с презрением, ибо неминуемая опасность уничтожает все сословные различия. – Как же целиться из этих дурацких игрушек, и разве они могут причинить вред?

– Я покажу вам, как, – ответил сэр Найджел, – ведь тут еще большой ящик с порохом, и если ты, Джон, поднимешь его, я покажу, что надо делать. Иди сюда, вон там вокруг огня собралась самая густая толпа. А теперь, Эйлвард, наклони голову и посмотри на то, что люди считали бабушкиными сказками, когда мы только принялись за военную науку. Сними крышку, Джон, и бросай ящик прямо в огонь!

Раздался оглушительный грохот, вспыхнуло голубоватое пламя, огромная четырехугольная башня дрогнула и затряслась до самого основания, раскачиваясь, как тростник на ветру. Защитники крепости, ошеломленные, оглушенные, вцепились, чтобы не сорваться, в треснувший парапет и смотрели на летевшие мимо них огромные камни, горящие балки, искалеченные тела. Когда они наконец стали на ноги, то обнаружили, что башня покосилась, а сами они с трудом удерживают равновесие на покатой площадке. Поглядев вниз, они увидели, какие ужасные разрушения причинил взрыв. Земля у ворот на протяжении сорока ярдов была черна от корчившихся в предсмертных муках, вопящих людей, которые судорожными усилиями пытались подняться, но падали снова, метались, обожженные и ослепленные, в горящей, изодранной одежде. Их товарищи, находившиеся за этим кольцом смерти, потрясенные и сбитые с толку, согнувшись, отступали от черной башни и от непобедимых людей наверху, оказавшихся наиболее опасными, когда они меньше всего могли надеяться на спасение.