Белый отряд - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 115

– Это хворост из леса. Они складывают его у стен и поджигают. А кто этот человек, который пытается их остановить? Клянусь святым Ивом, это наш добрый священник, он и ходатайствовал за них! Вот он опустился на колени, он молится, упрашивает? Что? Негодяи, неужели вы не пощадите того, кто был вам другом! О, палач ударил его! Он упал! Они топчут его ногами! Сорвали рясу и размахивают ею! Смотрите, языки пламени уже лижут стены! Разве не осталось никого, кто помог бы нам? Да, с сотней воинов мы, вероятно, выстояли бы.

– Если бы здесь был мой отряд! – воскликнул сэр Найджел. – А где же Форд, Аллейн?

– Его зверски убили, милорд!

– Царство ему небесное! Мир праху его! Но вот идут те, кто мог бы дать полезный совет, – отсюда опасно двинуться без провожатого.

Оруженосец-француз и богемский рыцарь сбежали по лестнице, у рыцаря текла кровь из раны на лбу.

– Все пропало! – крикнул богемец. – Сенешал убит, замок в огне, мы уже ничего не можем сделать.

– Наоборот, – отозвался сэр Найджел, – можно еще многое сделать, ведь перед нами почетная задача – здесь прекрасная дама, за которую надо отдать жизнь. Есть разные пути к смерти, но этот самый достойный.

– Не можете ли вы объяснить нам, Годфруа, – обратился Дюгесклен к оруженосцу-французу, – каким образом эти люди проникли в замок и есть ли у нас надежда на спасение. Клянусь святым Ивом, если мы будем медлить и не примем какого-нибудь решения, нас изжарят, как птенцов в гнезде под крышей.

Оруженосец, крепкий, загорелый юноша, заговорил решительно и уверенно, как человек, привыкший действовать быстро.

– Тут есть подземный ход, – ответил он, – несколько мужиков прошли по нему в замок и отворили ворота для остальных. У них был сговор с кем-то из здешних слуг, а ратники напились. Очевидно, эти дьяволы незаметно прокрались из комнаты в комнату и перерезали им горло своими ножами. Госпитальера сэра Амори, который выскочил из своей спальни раньше нас, зарубили топором. Наверное, только мы и остались в живых.

– Что же вы посоветовали бы?

– Пробраться в главную башню. Ею пользуются только в военное время, а ключ висит на поясе лорда, моего несчастного господина.

– Здесь два ключа.

– Надо взять больший. Когда мы попадем в башню, можно будет надеяться, что мы удержим узкую лестницу; во всяком случае, в башне стены толще и спалить их не так легко. Если нам удастся пронести леди через двор, может быть, мы и спасемся от гибели.

– Обо мне не беспокойтесь, леди имеет кой-какой опыт в войне, – сказала Тифен, выйдя вперед, бледная, серьезная и такая же невозмутимая, как обычно. – Я не буду вам обузой, дорогой мой муж и доблестный друг. Можете не сомневаться. А на худой конец у меня есть вот это, – заявила она и вытащила из-за пазухи небольшой кинжал с серебряной рукояткой, – и мне не страшны эти низкие кровожадные негодяи.

– Тифен! – воскликнул Дюгесклен. – Я всегда горячо любил вас, а сейчас, клянусь святой девой Реннской, сейчас люблю сильнее, чем когда-либо! Если бы я не знал, что ваша рука столь же крепка, как ваши слова, я бы сам убил вас, чтобы вы не попали в руки негодяям. Ведите нас Годфруа! И еще одна золотая дароносица засияет в Динанском соборе, если мы выберемся отсюда целы и невредимы.

Бунтовщики, позабыв о своих врагах, оставшихся в живых, увлеклись грабежом; их возгласы и радостное гиканье разносились по всему замку, когда они тащили оттуда богатые тканые ковры, серебряные фляги, дорогую мебель с резьбой. Полуодетые бедняки, руки и ноги которых были измазаны кровью, расхаживали внизу во дворе, напялив на головы шлемы с плюмажем, а за ними по земле волочились пояса от шелковых платьев леди Рошфор, которыми они обвязывали себя вокруг бедер. Выкатив из погребов бочонки изысканных вин, умирающие от голода крестьяне, присев на корточки, глотали кружка за кружкой выдержанные напитки, которые де Рошфор припас для особо именитых гостей и лиц королевского дома. Иные, нацепив на пики свинину или куски вяленого мяса, совали их в огонь или жадно рвали зубами. Однако нельзя было сказать, чтоб они вовсе не сохраняли порядок, ибо сотни крестьян, снаряженных получше, стояли, опершись на свое незамысловатое оружие, и молча смотрели на пламя, которое уже целиком охватило одну стену замка. Едкий дым от горящего дерева клубился в накаленном воздухе, и Аллейн слышал теперь треск и рев огня.