Обещанная дочь - Головина Оксана - Страница 63

— Так не все померли, — возмутился его непонятливости толстяк, — один живой остался. Еле ноги уволок…

Варя и Карамель переглянулись. Те самые разбойники, что напали на группу подростков, которые в местном лесу ягоды собирали. Неподалеку от того поселения все случилось, где они потом и остановились в трактире Мигелла. Девочку трактирщика удалось спасти, хорошо хоть в обмороке была и не увидела всего «представления». Очнувшись, она только «Ланселота» с клинком в руке и обнаружила, да треск на весь лес стоял, когда разбойники улепетывали.

Испугались они не на шутку, когда буквально случайно напоролись на негодяев, будучи безоружными. Как и предполагала Карамель, удалось отыскать неплохую дорогу и спуститься к реке. Вот только подобной встречи они не ожидали. Да еще и дети поблизости оказались. Карамель с перепугу и забыла, что теперь не фея размером с кулак, а девица бескрылая. Идиотами разбойников обозвала и велела убираться восвояси. А потом собралась улететь, да только ничего не вышло. Ох и злющие мужики те стали…

Она тогда решила, что им конец пришел. Убьют и имени не спросят! Но только один из разбойников за клинок свой схватиться успел, как что-то помутилось в сознании Вари. В груди разгорелся жаркий огонь, словно раскаляя все тело, и она кинулась на обидчика. Потом, уже после того, как угроза была ликвидирована невероятной силой, что пробуждала в ней призрачная Иша, Варя очнулась. Она стояла на лесной поляне с оружием в руках, рядом с той девочкой, что подарила ей на прощанье подарок.

Ледяной ветер обжигал лицо, вынуждая прикрываться рукавом и щуриться. Ревард вглядывался в размытые из-за снежной бури очертания Жестокой гряды. Погода явно не способствовала полету франгара. Борта могли обледенеть, и пришлось применить все свое мастерство, чтобы в итоге побороть стихию и наконец увидеть пробивавшееся сквозь пелену мокрого снега солнце.

Владения лескатов остались позади. Трой как мог усмирял ледяную стихию, чтобы корабль уцелел, Нейл в это время стоял у штурвала, выводя франгар к спасительной границе. Лескат оглянулся на своего товарища, который сейчас походил на снеговика. Энр с тихим рыком отряхнулся, убирая с волос и одежды снег.

У них был груз, хоть и пришлось задержаться из-за разгулявшейся непогоды. Теперь путь лежал к солнечному Скендеру, раскинувшемуся на побережье, а оттуда через море — на Азелфлад. При попутном ветре и благоволении богов франгар за пару дней достигнет прибрежного города Церун. Трой по-прежнему стоял у борта и смотрел вниз, на распростершиеся под ними земли. Нейл глянул на снежного леската. Сегодня хоть меньше похож на нежить, видимо, рана перестала мучить его постоянной болью. Воин хотел окликнуть своего товарища, но лескат сам обернулся к нему:

— Твой корабль выдержит этот перелет, Ревард? — поинтересовался Трой, немедленно замечая, как энр нахмурил светлые брови.

— Пусть корабль и был не так давно в бою, но достойно справится с возложенной миссией, — проговорил Нейл, крепче удерживая штурвал. — Главное, чтобы вы его выдержали, эйсель Миклос.

Энр ухмыльнулся, когда услышал ворчание леската. Трой замолчал и вновь принялся смотреть вперед, на белые безмятежные облака. Одежда обоих путешественников вымокла после пребывания в снежной буре, но никто из них не спешил переодеваться.

К вечеру франгар уже несся над свободным морем, оставляя за спинами путников родной берег. Скендер прощально таял в ночной дымке и переливался множеством огней. С корабля было убрано все, что могло выдать в нем принадлежность к Роеланду, включая гербовую эмблему Бриартака. И Трою, и Реварду пришлось переодеться, что лишь прибавило хмурости сыну снежного правителя, поскольку по роли ему отводилось место помощника свободного торговца.

Энры были суровым народом, обособленно жившим в горах и промышлявшим охотой. Никто бы не поверил, что один из них связался с лескатами, да еще и в товарищи его записал. Но уж очень походил юный эйсель на нимерладский народец кехнеров, таких же беловолосых и светлоглазых, хоть и не обладавших ни каплей магии, да и особым гонором не отличавшихся. Вот и приходилось лескату терпеть унизительное положение, позволяя нанести на левый висок и часть открытой шеи замысловатые узоры, чтобы усилить сходство с кехнерами.

Трой готов был немедленно рукавом стереть черную краску, но сдержался, только выше поднимая воротник врученной Ревардом куртки. Ладно, все стерпит, лишь бы их поиски увенчались успехом. Нейл, поглядывая на своего сообщника, застегнул удлиненную черную куртку, на которой блеснули затейливые пуговицы, и ловким неспешным движением руки надел на голову черную шляпу.

Вот выпендрежник… Трой хмыкнул, проходя мимо энра, и собрался спуститься в каюту. Ревард посмотрел вслед лескату и сложил руки на груди. Долго красоваться не пришлось, поскольку почувствовал, как его охватывает холод, а голова тяжелеет от того, что великолепная шляпа наполнилась противным снегом.

— Никакой магии! — проворчал он, отряхивая одежду. — Так мы далеко от порта не отойдем…

Трой спустился по небольшой лестнице, которая вела на нижнюю палубу, и вскоре оказался в одной из немногочисленных кают корабля. Лескат хлопнул дверью и прошелся по небольшому помещению, останавливаясь напротив круглого окна. Деревянные половицы скрипнули под ботинками.

Поток ветра, что врывался в каюту, ворошил разбросанные по столу бумаги, грозя смести их на пол. Трой оперся обеими ладонями в старую потемневшую раму окна, ощущая под пальцами правой руки зазубрины, видимо, оставшиеся после одного из боев, которые пришлось пережить франгару.

При неосторожном движении спина вновь заныла, и Миклос стиснул зубы, но не от боли, скорее, от сдерживаемых чувств. Несмотря на то что была глубокая ночь, спать вовсе не хотелось. Все мысли были о невесте, пропавшей без вести. Если бы только он мог знать заранее, хоть на мгновение предположить, что Варвара — та, за кем охотятся ведьмы пустоши, то не раздумывая увез бы ее в Ильхад, скрывая от опасности. Или, на худой конец, не позволил бы ей покинуть столичный дом Кайонаодх, раз уж оказались в самом эпицентре случившегося.

Можно было долго перебирать в уме варианты, да только проку в них не было никакого. Трой ударил ладонями по раме, оцарапывая кожу о поврежденный деревянный край. От помощника Делмы удалось узнать о предположениях Девина. Дракон считал, что ведьмы намерены призвать умершую давным-давно Ишу Игрэйн. От мысли, что жалкие сестры Вахайра посмели использовать для своей цели возлюбленную, у него вскипала кровь, не хуже, чем в венах Кайонаодха. Рама пошла изморозью, выдавая чувства молодого леската.

Легенду о великой победе над инглеронами он слышал еще в детстве, ее знал каждый, кто родился на земле снежного Ильхада. Легенда передавалась из поколения в поколение, как песня гордости и бесспорного величия ледяных лескатов. Порой Трою казалось, что его народ постигнет та же участь, что и возгордившихся жителей Баэль-Маргада, тешивших свое тщеславие, пока оно не выжгло их землю дотла, обратив в пепел.

Инглероны повелевали стихией огня, правили жестоко, захватывая все новые и новые земли и оставляя за собой лишь смерть и разрушения. Это вынудило сплотиться многие народы. Разразилась великая война, в которой удалось победить инглеронов. В легендах Ильхада говорилось, что Иша была повержена доблестным полководцем Велди Теринге, статуя в честь которого высилась в главном храме лескатов. Но похожая легенда, конечно же, имелась у любого народа, включая мелкорослых фарийцев. Чей клинок сразил великую королеву, можно было спорить бесконечно, ведь свидетелей тому не осталось. Каждый народ рассказывал эту историю по-своему.

Ведьма начала обряд призыва, и теперь Троя мучила мысль, удалось ли ей причинить вред Варваре и не коснулось ли невесты проклятие огненной Иши. Не пострадала ли она? Напугана ли? Ранена? Верит ли в то, что он ищет ее?

— Услышь меня… — проговорил он одними губами, прислоняясь горячим лбом к обледенелой раме. — Каждый раз, когда тебя одолевают страх или отчаяние, услышь меня.