Пробуждение (СИ) - Охэйо Аннит - Страница 41

Установка дисрапторной сети в самом деле оказалась делом жутко канительным. Она и впрямь была сетью из плоских серебристых бусин и такой же серебристой проволоки, — вот только сеть эту надо было не надеть, а намертво приклеить к телу. Клей был удивительно вонючий, и, к тому же, высыхая, стягивал кожу. Во время процедуры Йаати непрерывно подергивался, — ему казалось, что его оплетают, сжимаясь, какие-то жадные растительные усики. Да и вид, как он обнаружил, у него был теперь удивительно дурацкий — черт его знает, почему, но сеть нельзя было закрепить на одежде, а только на голом теле. Йаати невольно задумался, как им, в таком вот случае, переносить боеприпасы.

К счастью, кроме импульсных винтовок тут хранились ранцы для гранат и запасных накопителей, со своей собственной дисрапторной сетью. Ограничением стал вес, а не объем, — в ранец вмещалось сорок «банок», но утащить их Йаати не смог бы, — они весили бы килограммов шестьдесят. Пришлось ограничиться десятком, — но и это тоже было очень чувствительно. С таким весом он ещё мог неплохо бегать, но вот о лихих прыжках через что-то ему явно стоило забыть. Ничем хорошим это не кончилось бы. Но Шу даже эта огневая мощь казалась явно недостаточной, — одного накопителя хватало лишь на тридцать выстрелов, а в режиме автоматического огня винтовка делала десять выстрелов в секунду.

— Надо взять с собой эффектор, — предложил он.

— Зачем? — спросил Йаати. Правду говоря, эта жуткая штуковина до сих пор вызывала у него дрожь, — и общаться с ней так близко ему вовсе не хотелось.

— Эффектор много на что можно настроить, — спокойно возразил Шу. — В том числе и на поле, аннигилирующее всё подряд — или какие-то отдельные предметы, по желанию. В пределе — на сферу, которая аннигилирует даже воздух, — получится почти черная дыра, которая будет затягивать в себя все незакрепленные предметы в радиусе нескольких десятков метров. Ну, может, и не нескольких, но уж десятков-то точно. Правда, тогда и самим рядом лучше не стоять, потому что оно будет аннигилировать и в самом деле всё. Обычно-то их на атмосферные крейсеры ставят…

— Кто ты? — вдруг спросил Йаати. На вид Шу было всего лет пятнадцать… только вот с тем, что он тут говорил, это не вязалось совершенно.

Шу прямо взглянул на него, и под этим его взглядом Йаати стало вдруг очень неуютно. Шу сейчас казался ему не вполне человеком… а может, и не был им на самом деле.

— Я тут вырос. И остался один. Тебе этого достаточно?

Какое-то время они молчали, не глядя друг на друга. Йаати чувствовал себя как-то странно, — словно попал в какую-то чужую страшную сказку. Он боялся представить, что пришлось пережить Шу. Что он тут узнал. Чему ему пришлось здесь научиться — просто, чтобы выжить. Но, так или иначе, им пора уже было идти.

Они быстро и осторожно пробирались вперед почти в полной темноте, — фонари тут горели, но из-за накрывшего город даймерного поля они словно просвечивали сквозь темное стекло. Йаати почти ничего не различал, — все очертания вокруг скорее угадывались, — но легкая, почти незаметная паутина Верхнего Зрения, того самого, что открылось у него ещё в первую ночь в этом мире, лежала сейчас на всем, что он видел, и он уже совсем неплохо ориентировался здесь. Повезло, что в даймерном поле оно почему-то вернулось…

Сейчас они пробирались по узкому длинному скверу вдоль трехэтажных, ступенчатых, как сказал Шу, университетских корпусов. С другой стороны, за высоченной сетчатой оградой, за темной пропастью двора, смутно просвечивали синие звезды фонарей. Ощущения реальности не было, — казалось, что всё происходит в каком-то бредовом диком сне.

Йаати ощущал, как легкий ветерок мягко обтекает его обнаженное сейчас тело, как его босые ноги глубоко вдавливаются в мягкую, прохладную землю. В руках он сжимал тяжелую и не слишком удобную импульсную винтовку, а к его спине был приторочен замысловатый ранец с запасными накопителями и другим снаряжением. У Шу был такой же, плюс винтовка на спине. Он толкал перед собой эффектор. Тот был вставлен в гравистат, и тяжеленная вообще-то штуковина беззвучно и мягко плыла на упругой подушке силового поля.

Впереди, вдруг, как это обычно и бывало в даймерном поле, показалось облако рыжеватого света, — они вышли к площади, вроде бы пустой, но… Не говоря ни слова, они соскользнули с дорожки, свернув влево, и замерли там, где сходились две стены, — одна высоченная задняя стена какого-то склада и другая, с низкими столбиками и решеткой, высотой им по грудь, — она отделяла сквер от площади. Им здорово повезло, что даймерное поле пока что держалось, — вокруг было полно тварей, и без него они ушли бы совсем недалеко. Но вскоре, — Шу не знал точно, — поле должно было отключиться, так что приходилось спешить.

К счастью, до озера света оставалось ещё метров двадцать. В самом его центре стояла четверка высоких фонарей, — каждый с шестью расходившимися звездой «рогами», увенчанными рыжевато-красными лампами. Их свет словно сгущался в туманной дымке горько пахнущего дыма, — и за сквером они ничего уже не видели. Листва на невысоких деревцах в нем пожелтела, но сейчас почему-то было очень тепло.

Такие вот резкие перемены погоды уже никак нельзя было назвать естественными, и Йаати боялся даже думать, с чем они тут связаны. На ум упорно шли мысли о колоссальных порталах, которые открывались то в арктические снега, то в знойные пустыни. Следующий портал мог открыться вообще где-нибудь на дне океана, — и он очень хорошо представлял, как километровая бурлящая волна накрывает их двоих, и заодно весь город, но тут уж он поделать ничего не мог, только верить в то, что такого не случится, и их самих вдруг не забросит черт знает куда…

Он посмотрел на Шу, встретив взгляд пары сумасшедших карих глаз, — похоже, и у него самого взгляд сейчас такой же. На коже и в густых волосах Шу серебристо блестела намертво приклеенная паутина дисрапторной сети. Всё тело Йаати покрывала такая же, и он понимал, что выглядит сейчас донельзя странно, — словно склеенный из кусочков.

Они напряженно всматривались в сквер, едва выглядывая из-за забора. Там совершенно ничего не двигалось, до них доносилось только слабое жужжание ламп, — но их осторожность оказалась не напрасной.

Из светящейся мглы выплыла темная, неестественно массивная фигура баффла. Он не быстро, но целеустремленно направлялся прямо к ним, точнее, — к калитке в ограде. Несколько секунд Йаати надеялся, что это одиночка, но тут же до него донеслись посвистывающие, переливчатые, невероятно чужие голоса и шарканье шагов, а потом он увидел неровную колонну баффлов, — двадцать или тридцать.

Шу резко дернул его за руку. Они забились в самую тень, в щель между стеной склада и плотной массой кустов. Он быстро нажал несколько кнопок на маленьком пульте, вделанном в тыльную сторону эффектора. Тот беззвучно завибрировал, и мир вокруг потускнел ещё больше: как оказалось, эффектор, среди прочего, мог создавать поле с односторонней прозрачностью, не выпускающее изнутри ни кванта света. Сейчас со стороны они выглядели, как сфера абсолютного мрака, — тень в тени. Оставалось надеяться, что баффлы не заметят этой небольшой странности, потому что физически это поле ничуть не защищало, а времени поменять режим эффектора при столь близком контакте у них уже не было.

По коже волной побежали колючие мурашки, и Йаати невольно передернулся, — дисрапторная сеть работала. Впрочем, он уже понимал, что без неё им пришлось бы куда хуже…

Звук поле тоже не глушило, и Йаати замер, стараясь даже не дышать. Казавшееся невероятно резким в ночной тишине шарканье баффлов приближалось, потом скрипнула калитка, и невероятные круглые фигуры одна за другой поплыли перед ним. Вдруг одна из них, — меньше других, — свернула в их сторону.

Йаати крепко сжал винтовку, готовый в любое мгновение нажать на спуск. Как сказал Шу, импульсная винтовка была страшным оружием, — один её выстрел мог убить на месте любое живое существо, — но Йаати не знал, сможет ли уложить за раз три десятка баффлов, и выяснять никакого желания не имел.