Пробуждение (СИ) - Охэйо Аннит - Страница 15

Осторожно, но быстро, балансируя руками, он перешел мост, попав в пустую бетонную комнату без крыши и передней стены. Напротив стояла лебедка с электрическим мотором. К ней сверху, от рамы, тянулся маслянисто поблескивающий трос. Йаати подошел к ней и бездумно нажал большую зеленую кнопку на маленьком щитке.

К его удивлению, мотор сразу загудел, трос дернулся, и мост медленно, рывками, пополз вверх. Через минуту он с лязгом ударился об раму, трос натянулся, как струна. Йаати потянулся к кнопке, — но в щитке что-то щелкнуло, и воцарилась прежняя мертвая тишина. Он быстро вернулся к мосту и замер, осматриваясь и прислушиваясь.

Улица лежала под ним, совершенно пустая и мертвая, заполненная едва заметной дымкой, словно бы висевшей в воздухе пылью. Во всем этом зрелище было что-то, ужасно неправильное, и Йаати вздрогнул, осознав, что дымка обрывается на уровне второго этажа, очень ровно, словно обрезанная ножом. Это точно была не пыль, и не дым, и переброшенный через неё мост вдруг приобрел некий зловещий смысл. Что с ним станет, если он как-то спустится вниз? Ему не хотелось это проверять.

Он отвлекся, задумавшись, и вздрогнул, когда высоко в смутном небе беззвучно мелькнуло сине-желтое пламя. Луч ударил куда-то за крыши, ещё раз и ещё, — а потом начал бить беспрерывно с быстротой моргающих ресниц, мерцая и смещаясь. Судя по всему, стреляли опять из той, трехрогой башни, сразу по множеству целей, — он не успел их сосчитать. Это длилось несколько секунд, потом прекратилось, — и лишь тогда до него докатился приглушенный треск взрывов, похожих на далекий фейерверк. Он вспомнил о странных летающих штуках, и поёжился. Тишина была более, чем обманчивой, и оставаться здесь ему не хотелось.

Рядом с лебедкой в стене зиял проем выбитой двери, и Йаати проскользнул туда. Тут же за его спиной хлопнул выстрел, и он рывком развернулся, осторожно выглядывая. Откуда-то из темноты пролома вылетело ещё несколько плазменных зарядов. Один за другим, они врезались в верхнюю часть моста, перебив тросы. Он начал падать, — сначала медленно, потом всё быстрее, — и, наконец, гулко ударился о край пролома. Поврежденный конец моста тут же отлетел, он провалился, ударился о мостовую, подскочил, — и, с треском оторвавшись от креплений, рухнул на улицу.

Йаати радостно заорал, — но тут же осекся, когда в проломе показался руканог, наводя на него плазменную пушку. Прежде, чем он успел что-то сделать, тварь задымилась, и беззвучно упала вниз, словно мешок. Йаати вспомнил о «танке», — и заорал ещё громче. Ему всё же повезло… в этот раз.

Опомнившись, он сел у стены, чтобы успокоиться и перевести дух. Сердце билось так сильно, что он начал задыхаться, и даже испугался, что с ним случится что-то нехорошее, — но тут же это бешеное биение начало затихать. Он всё же уцелел, хотя и чудом. Твари точно не могли пересечь защищаемую «танком» улицу, — по крайней мере, не здесь, — и он пока что мог чувствовать себя в безопасности. В ней Йаати отчаянно нуждался, так как автомат он всё же бросил, и никакого оружия, кроме ножа, у него по-прежнему не было, — как и смысла сидеть в этом коридоре.

Поднявшись, он пошел по нему, заглядывая в проемы выбитых дверей, и, всего шагов через двадцать, наткнулся на лестницу, но она оказалась наглухо завалена обломками бетонных плит, очевидно, нарочно — никаких следов разрушений, способных вызвать такой вот обвал, не было.

Вздохнув, он пошел по кругу, заглядывая во все комнаты подряд, — но выхода здесь не нашлось, как не нашлось и ничего вообще, кроме переломанной мебели. Вернувшись к лебедке, он осторожно выглянул на улицу, вглядываясь в непроглядную черноту пролома. Там ему мерещилось целое созвездие злобных водянистых глаз, но оно могло оказаться вполне реальным. Даже очень реальным.

С минуту Йаати стоял в нерешительности, пытаясь хоть что-то разглядеть. Лебедка стояла у самой стены, и по ней он мог взобраться наверх, — очевидно, тем же путем ушли защитники этого места, потому что других путей он не нашел. Обломки бетона на лестнице были слишком большими, чтобы даже пытаться их поднять, — по крайней мере, в его возрасте. С другой стороны, его запросто могли подстрелить, чего ему вовсе не хотелось. Столь резкое раздвоение стремлений вызвало непонятный зуд где-то в душе, — и вдруг, неожиданно для себя, Йаати бросился вперед. Он вскочил на лебедку и подпрыгнул. Уцепившись за верхний край стены, он на миг повис, чувствуя себя очень беззащитным и ожидая, что в спину ему вот-вот влетит плазменный заряд.

Страх словно поддал его снизу. Он рывком подтянулся, обдирая пальцы и скользя по бетону носками сандалий, потом перевалился через край и замер, испуганно оглядываясь.

Чернота в проеме оставалась такой же неподвижной, и, немного успокоившись, Йаати осмотрелся. Он попал на чердак, тоже полуразрушенный. Часть крыши тут снесло, везде лежали рухнувшие балки и обломки. Слева на два этажа поднималась глухая бетонная стена, впереди зиял провал двора, — а справа он увидел длиннейший коридор, таявший в солнечной дымке. Сперва он даже испугался, вспомнив странную дымку на улице, — но это была обычная пыльная дымка, чуть другого оттенка, просто висевшая в воздухе.

Недовольно мотнув головой, он подошел к краю крыши. Внизу лежал сумрачный двор, поросший редкой травой и жидкими облетевшими кустами, с какой-то ржавой каруселью и мусором, совершенно пустой. За ним поднимался разбитый фасад ещё одного дома, и к нему вел второй мост, — к сожалению, поднятый.

Там, в принципе, ещё могли оставаться люди, и Йаати даже помахал рукой, чтобы привлечь их внимание, — но ему, конечно, никто не ответил, а кричать он не осмелился.

Вздохнув, он вернулся к коридору. Тот оказался анфиладой темных чердаков, разделенных полосами света. В них призрачно, едва заметно, скользили клубы пыли, — вот и всё движение. И тишина — непроницаемая, мертвая. Она не очень Йаати нравилась, но сейчас он очень её ценил: какая бы там не затаилась нечисть, она не могла стоять совсем уж неподвижно, а малейший шорох выдал бы её. Вздохнув, он осторожно пошел вперед, но тут же испуганно замер: шорох его собственных сандалий показался оглушительно громким.

Вздохнув, Йаати снял их и взял в левую руку. В правую он взял нож, — и вдруг представил, как это выглядит со стороны. Идиотски выглядит, честно говоря. Он даже невольно оглянулся, чтобы посмотреть, не видит ли его кто, — но никого, конечно, не заметил. Всё равно, ощущение было неприятное, словно во сне, когда идешь голый по пустой улице, до замирания сердца опасаясь, что везде вдруг появятся люди, и…

Йаати недовольно мотнул головой и вновь пошел вперед. Теперь он ступал совершенно бесшумно, правда, то и дело морщась, когда бетонная крошка и мусор впивались в чуткие подошвы. Казалось, что холод от пола, словно разряды электричества, взлетает по ногам, собираясь где-то в основании позвоночника. Мышцы живота вибрировали, словно натянутые струны, и несколько раз Йаати даже задерживал дыхание, чтобы эта дрожь немного успокоилась. Когда где-то далеко, наверное, в соседнем квартале, что-то упало, он вздрогнул и целую минуту прислушивался, не двигаясь, почти не дыша. Ничего… но звук всё равно пугал. Он не вполне понял, откуда тот донесся, — вроде бы, справа, из-за домов… может быть, из двора того дома, где он столкнулся с «руканогами»… и это совсем ему не нравилось. Но наступившая тишина пугала ещё больше, — так, наверное, пловца в море пугает разрезавший волны и тут же пропавший плавник. Так и кажется, что зубастая пасть с кошмарной силой схватит за ноги, и утащит в темную глубину…

Образ оказался столь ярким, что Йаати даже посмотрел под ноги. Замусоренный бетон выглядел вполне надежным, — по крайней мере, даже в его взвинченном состоянии ему не казалось, что оттуда что-то выскочит и схватит его… но его босые ноги на этом бетоне казались неуместными и очень беззащитными, и к тому же, отчетливо мерзли.

Вздохнув, он пошел дальше. Впереди в скате крыши зиял проем, за ним был скат другой крыши с таким же проемом. Сами здания примыкали друг к другу, так что их разделял только водосточный желоб. Йаати замер на миг, глядя в пустое неподвижное небо, потом снова нырнул в темноту.