Ты шутишь, наверное? - Чейз Джеймс Хедли - Страница 2

Он остановился, еще раз окинул взглядом свое новое царство и почувствовал себя подавленным. Он привык к кондиционированному воздуху, а здесь – духота и затхлость. Он подошел к столу, постоял возле него немного, затем направился к окну и раскрыл его настежь. В комнату сразу же ворвались шум и голоса.

Он говорил Бетти, что его назначение – это вызов. Он горько улыбнулся. Вызов! Стернвуд просто сменил ему декорации.

И тут Кен услышал шаги в соседней комнате и подошел к двери. Высокая, лет двадцати пяти девушка только что вошла. Кен с интересом оглядел ее.

Сначала он подумал, что это первая клиентка. По одежде такое можно было предположить: кофточка, украшенная красным сердцем в том месте, где находится ее собственное, застиранные джинсы в обтяжку.

Брэндон смотрел на нее, раскрыв рот от изум-ления. Вот это девочка! Длинные светлые волосы, падающие на плечи, похоже, мылись очень редко, но это только добавляло ей чувственности. Глаза – огромные, зеленые, как море. А лицо! Высокие скулы, маленький короткий нос и большой рот с пухлыми губами. Кен скользнул взглядом по ее фигуре. Груди, похожие на две половинки ананаса, туго обтянуты кофточкой. Ноги, длинные, стройные, как у великолепного чувственного молодого животного.

– Привет, – сказала она. – Вы, должно быть, Кен Брэндон? – Подняв крышку стойки, она подошла к нему.

«Черт возьми! – подумал Кен. – Похоже, что это дочь Стернвуда!»

– Да, – ответил он. – А вы – мисс Стернвуд?

Она кивнула и улыбнулась, продемонстрировав зубы, которые могли бы свести с ума шефа отдела рекламы фирмы, производящей зубную пасту.

– Ну что за крысиная нора! – Она осмотрелась, подошла к письменному столу и взглянула на пишущую машинку. – Ну и рухлядь!

Кен неуверенно начал:

– Ваш отец… – Потом замолк.

– Мой отец! – Она произнесла эти слова с явным пренебрежением, затем уселась за письменный стол, сняла трубку и набрала номер. Когда ее соединили, она сказала: – Это мисс Стернвуд. – После небольшой паузы продолжила: – Папа! Я уже пришла. Если ты думаешь, что я вздумаю ломать себе ногти, печатая на этой рухляди, то ты глубоко ошибаешься! Мне нужна электрическая машинка. Позаботься, пожалуйста, об этом! – Когда она выслушала ответ, ее лицо стало каменным. – Не рассказывай сказок, папа. Я тебе ясно сказала: или ты мне ее доставишь, или я смоюсь!

Она положила трубку. У Кена вылезли глаза из орбит. Он не мог себе даже представить, что кто-то, пусть даже дочь, может так разговаривать с Джефферсоном Стернвудом.

– Одно дело сделано, – сказала она. – А на что похож ваш письменный стол?

– Ничего… Нормально…

Она поднялась, прошла мимо него и заглянула в соседнюю комнату.

– Вы же не сможете работать в этой духовке!

– Ничего… Это…

Она вернулась к своему столу и снова набрала номер.

– Дайте мне мистера Стернвуда, – произнесла она. Снова пауза, затем она воскликнула: – Папа, я не буду работать в этой гнусной дыре без кондиционера! Мне нужны два маленьких кондиционера. Ты… Что-о-о?! Папа, ты понимаешь, что говоришь? Если ты этого не сделаешь, я все пошлю к черту! – Она повесила трубку и подмигнула Кену: – Он все сделает.

Кен глубоко вздохнул:

– Мистер Стернвуд явно питает к вам слабость, мисс Стернвуд.

Она рассмеялась:

– Он с детства выполняет все мои желания. Отчаянно ругается, но выполняет. – Она поднялась. – Зовите меня Карин.

У него было такое ощущение, что она изучает его, и под ее пристальным взглядом ему стало неловко.

– Не думаете ли вы заниматься делами в Сикомбе в таком виде? – спросила она.

Кен округлившимися глазами посмотрел на нее, потом опустил глаза на свой костюм из тонкой темно-серой ткани, темный галстук, белую рубашку и сверкающие туфли. Еще утром, одеваясь, он внимательно осмотрел себя в зеркале в ванной и пришел к выводу, что вполне соответствует требованиям, предъявляемым к молодым перспективным руководящим кадрам страховой компании.

– А что? – спросил он, не понимая.

– Если вы будете в этом костюме ходить по негритянским домам, вам даже двери никто не откроет! Оденьтесь, как я. Вам надо вернуться домой и переодеться. Это мое мнение. Патрон, конечно, вы, но в этой дыре вы не добьетесь успеха, если не будете похожи на моего дорогого папу. Согласны?

Кен посмотрел на нее, подумал и пришел к мысли, что она права. Высший свет Парадиз-Сити остался в прошлом. Нужно приспосабливаться к новым условиям.

– Вы правы. Через час я вернусь.

Он покинул контору и поехал домой. Всю дорогу он думал о Карин. Что за девчонка! Как она разговаривает со своим отцом! Потом он подумал о себе: будь осторожен, Брэндон! Ты женат на лучшей из женщин! За четыре года ты ни разу не посмотрел на другую. Дочь Стернвуда великолепна, но именно поэтому нужно быть осторожным.

Бетти уже ушла на работу, когда он вернулся домой. Кен прошел в спальню, достал из шкафа старые джинсы, майку и спортивные туфли и переоделся. В этой одежде он обычно работал в саду. Посмотрел на себя в зеркало. Это больше в духе Сикомба, подумал он, но безукоризненная прическа не соответствует костюму. Он взъерошил волосы. Это было все, что он мог сделать.

Садясь за руль, он размышлял. Эта девчонка умна. Следует подумать, как показать себя в лучшем свете. Ну а теперь за работу. Не доехав до конторы, он припарковал машину на Трумен-стрит. На обеих сторонах этой шумной улицы располагались жалкие хибары, в которых жили черные. Он пошел от двери к двери, рассказывая негритянкам о будущем их детей. Большинство женщин после первых минут недоверия приглашали его войти и внимательно выслушивали. Разговаривая с ними, он понял, что идея Стернвуда не просто идея. Это великолепная идея. Эти женщины сразу заинтересовывались. Дети были для них самым дорогим в жизни.

– Приходите еще раз вечером. Я поговорю с мужем.

Три женщины, которые были явно не глупы, сразу же подписали полисы и заплатили по десять долларов. Таким образом, к обеду у Кена было три заключенных договора и еще десять вероятных. Полный оптимизма, он вернулся в контору. Еще с порога на него повеяло прохладой.

Карин печатала на машинке. Увидев его, она прекратила работу и широко улыбнулась.

– У меня два контракта, – объяснила она. – А у вас?

– Три и десять в перспективе. Значит, вы получили новую машинку и у нас кондиционированный воздух. Вы совершили чудо!

– Это чудо сделал папа. Весь секрет в том, как к нему подступиться. А я это умею.

Протянув ей три контракта, он взглянул на Карин и почувствовал, как его охватывает желание. Такого с ним не случалось с того времени, как он женился на Бетти. Он был смущен.

– Ваш отец очень мудрый, – сказал он. – Его идея замечательная.

– Да, в этом плане он умен. – Она просмотрела контракты и положила их на стол. – Я умираю от голода. А вы?

– Я останусь. По-моему, лучше не закрывать контору на перерыв. Кто-нибудь может зайти по делу. Я хочу попросить вас принести мне что-нибудь перекусить.

– Хорошо. Я скоро вернусь.

Она нырнула под стойку и вышла из конторы.

Кен проводил ее взглядом. Чувственное покачивание обтянутых джинсами бедер еще больше возбудило его. После ухода девушки контора показалась ему совершенно пустой.

Он оставил дверь кабинета полуоткрытой и сел за свой рабочий стол. Некоторое время Кен смотрел в пространство, потом позвонил Бетти в клинику доктора Хайнца.

– Ты можешь со мной поговорить? – спросил он.

– Только покороче, дорогой, – живо ответила Бетти. – Как дела?

– Все хорошо, но появилось непредвиденное обстоятельство. Сегодня вечером мне нужно повидаться с десятью потенциальными клиентами. Дело в том, что мужчины на работе, и жены не могут без них подписать контракты. Я вернусь поздно. Не жди меня раньше десяти.

– Я приготовлю тебе что-нибудь холодное. – Вопросы питания никогда не были проблемой для Бетти. – Значит, все хорошо?

– Да, нормально. А у тебя?

– Как всегда. – После паузы она спросила: – Ну, а как дочь Стернвуда?