Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917 - Честертон Гилберт Кий - Страница 2

Деятельность «Веллингтон хаус» спровоцировала появление еще одной книги Честертона. Она оказалась в три раза больше первой и увидела свет в 1916 году, когда ситуация была совершенно иной, нежели осенью 1914-го. Иным был и Честертон: с конца осени 1914 года он оказался на грани гибели в своем собственном доме. Болезнь приковала его к постели, затем на несколько месяцев лишила сознания. От комы он очнулся только ближе к весне 1915 года, сразу же потребовал газеты и с ужасом прочитал, что война, в скоротечности которой все были уверены, и не думает заканчиваться и что на ее фронтах погибли уже сотни тысяч человек.

Но ужасало не только это. Война до крайности все упростила. Во всех воюющих странах пропаганда изо дня в день идеализировала своих (в меньшей степени – союзников) и демонизировала врага. Во всех воюющих странах действовала цензура, а сомнение приравнивалось к предательству. Во всех воюющих странах цель победы над врагом стала оправдывать любые средства. Страны еще держались, но мир определенно рушился. И Честертон решил написать книгу, в которой предъявил счет не только Германии, но и определенной части своей собственной страны – той, которую можно было бы назвать «правящим классом» Англии.

Вернемся к автобиографии: «Я же горжусь тем, что, кроме маленькой книжки о Берлине, я написал книгу побольше о преступлениях Англии. Я был твердо уверен, что наша страна проявляет фарисейство в миг неотложного нравственного выбора, и потому составил список тех грехов, которые совершила в последние века Британская империя, указывая при этом, что всякий раз империя Германская была гораздо хуже, более того – мы, собственно, ей и подражали». Так что не стоит думать, что писатель перешел через линию фронта или же встал над схваткой. Его настоящим противником были губительные идеи, поражающие сознание людей вне зависимости от цвета флагов над их головами. Об этих идеях он писал и в «Варварстве Берлина», и в «Преступлениях Англии», и где только мог.

Следов перевода этих двух книг в России обнаружить не удалось. В годы войны такой перевод могли счесть нецелесообразным; особенно это касается «Преступлений Англии». Сильное влияние Пруссии и Германии на Англию, о котором пишет Честертон, могло вызвать у российского читателя простую мысль – что у нас дела с этим обстоят еще хуже, чем у англичан. Причем речь не только об императрице, но и о многочисленных российских немцах. Так рисковать в условиях войны вряд ли стоило. А после нее, учитывая не самое комплиментарное отношение Честертона к Марксу и марксистам, тем более.

Война между тем продолжалась, и Честертон взялся за третью книгу, которую можно отнести к тому же направлению – она тоже не переводилась в России. Осенью 1917 года вышла в свет «Краткая история Англии». «Преступления Англии» – в какой-то мере ее набросок. Эта третья книга еще толще -благо болезнь отступила и дала автору возможность плодотворно работать. Как и «Преступления Англии», «Краткая история…» немного напоминает детектив, в котором автор пытается найти настоящих преступников, разгадать их мотивацию и психологию, разоблачить их ложные алиби и хитрые увертки и почтить память их жертв. Возможно, главным ее персонажем является средневековая Англия -страна, с точки зрения автора, не только погубленная и забытая, но еще и оболганная.

В «Краткой истории Англии» Честертон попытался заново ответить на вопросы – кто такие англичане, от кого они произошли, к чему они стремились и во что верили, кто их подлинные друзья и кто их подлинные враги. Искать новые ответы пришлось именно потому, что прежние, данные другими историками и помещенные в школьные учебники, как раз и привели Англию, как и Европу в целом, на поля сражений. Даже победа в войне, которая в 1917 году казалась еще совершенно не очевидной, не означала победу над идеями, в которых Честертон видел корень зла. Поэтому его «Краткая история…» получилась столь яростной и боевой – пусть при этом и оказалась «гласом вопиющего в пустыне».

Британский читатель, хорошо знавший Честертона-писателя и Честертона-журналиста, оказался не готов к Честертону-историку. Вот что написал автор его прижизненной биографии Патрик Брейбрук в главе «Честертон как историк» в 1922 году: «Не стану утверждать, что эта книга – одна из лучших работ Честертона. Не потому, что в ней он недостаточно честен в изложении собственных взглядов, а лишь потому, что для ее понимания требуется хорошее знание свода всех прочих книг по истории. Возможно, дело в неподходящем названии. Было бы куда лучше назвать ее “История историй Англии и ошибок в них”. Эту книгу нельзя использовать как историческое пособие в школьном смысле этого слова. Но как авторская книга о некоторых поворотных моментах в английской истории она ценна… Дело в том, что вся история Англии столь неверно понимаема, что Честертону пришлось прийти ей на помощь и рассказать, как все было на самом деле. И похоже, что все изучаемое нами в школе было пустой тратой времени, а бедный Грин на самом деле писал анти-историю этой страны».

«Краткая история Англии», равно как и «Преступления Англии» с «Варварством Берлина» – такие же документы своей эпохи, как, к примеру, «Вчерашний мир» Стефана Цвейга. Это свидетельства честного и умного человека о том, в каком мире он жил и что о нем думал. Никуда не деться от того, что в «Краткой истории Англии» встречаются слова, имевшие сто лет назад один смысл, а теперь, подчас, – другой (как, например, слово «негр»; Марк Твен и Агата Кристи тоже им пользовались). В ней также встречаются мысли, которые теперь стараются прятать, но сто лет назад они еще не были отягощены трагическим опытом двадцатого века, который теперь от них крайне трудно, если вообще возможно, отделить.

На фронт Гилберт Кийт Честертон так и не попал. Зато на передовую ушел и не вернулся его брат Сесил. На войне погибли, стали инвалидами или озлобленными мизантропами миллионы британцев, так что после ее окончания вновь оказались актуальными все те же вопросы: «А зачем? За что воевали? Где плоды победы?» В автобиографии Честертона есть ответ и на него: «Мистера Брауна пытались ограбить, но ему удалось сохранить и жизнь, и вещи. Вряд ли кто скажет: “В конце концов, что дала эта драка в саду? Тот же Браун, с той же внешностью, в тех же брюках, все так же ворчит за столом и рассказывает анекдоты”. Да, отогнав воров, он не превратился в греческого бога. Он имел право защищать себя и спасти, а уж спас именно себя, вот такого, не лучшего и не худшего. Очистить же мир, перестреляв всех возможных взломщиков, он права не имел».

Варварство Берлина

Что мы знаем

Если мы еще не сошли с ума, то присутствуем при самой умопомрачительной главе истории. Если же мы с него уже сошли, то и само понятие безумия потеряло свой смысл.

Если я подожгу чей-то дом, то смогу потом утверждать, что тем самым освещаю слабости окружающих меня людей, в том числе и свои собственные. Возможно, что хозяин дома сгорел, потому что был пьян, или хозяйка сгорела, потому что поскупилась на пожарную лестницу. Но переходя от частностей к общему, надо сказать – оба они сгорели, потому что их дом поджег я. Вот суть вещей. Суть нынешнего европейского пожарища столь же проста.

Прежде чем мы перейдем к более глубоким вещам, делающим нынешнюю войну самой искренней в человеческой истории, надо ответить на вопрос: почему Англия во все это ввязалась (точно так же, как человек проваливается в люк или не приходит на встречу). Факты, конечно, не вся правда. Но факты все-таки факты, и в данном случае они просты.

Пруссия, Франция и Англия обещали не нападать на Бельгию. Пруссия тем не менее собралась пройти через Бельгию, потому что это было самым безопасным путем нападения на Францию. При этом Пруссия обещала, что если она пройдет через Бельгию, перешагивая при этом через свои и наши прежние обязательства, то она только пройдет через нее и все. То есть нам предложили поверить в нечто новое в будущем в обмен на то, что в настоящем мы закроем глаза на нарушение прежнего обещания.