На краю бездны (СИ) - Ганская Юлия - Страница 59

Тонкие золоченные звенья сплетались в нагрудник, украшающий металлический корсет. Всё остальные детали наряды были сделаны из кожи. Отлично выделанной кожи. В старину короли носили парадные плащи из кожи поверженных врагов, а сейчас приходилось довольствоваться кожей животных.

Дайен интересовалась политикой ровно настолько, насколько она была целесообразна её планам. Отец проживет ещё не одну сотню лет, а значит она, единственная оставшаяся в живых его наследница, может спать спокойно, не боясь необходимости вступить в брак и приобщиться к нудному правлению, которое она не одобряла. Её раздражало то, что при всей малочисленности их народа, все продолжают делать вид, что они по-прежнему страшны и могущественны. Их оставалось несколько тысяч, а они даже не задумывались о своем будущем.

Сама Дайен позаботилась о том, чтобы никто из ближайших родственников не решил посчитать её опасной помехой. Убей — или будешь убит. Между Дайен и её отцом больше никто не стоял, двух кузенов она победила в открытом состязании, где ей весьма вовремя помогли снадобья её покойной матери. Старшую сестру, уже пару раз пробовавшую избавиться от Дайен, она убрала при помощи методов самой же сестры. Такова жестокая жизнь Фомор. И только поэтому сейчас она рассматривала в зеркале свое отражение в официальном наряде наследницы, а не была похоронена с почестями в королевском склепе.

На самом деле Дайен сейчас заботило совсем другое. Она много времени пыталась выбросить из головы мысли о мужчине, сопровождавшем посредника между одним из богов, желавшим оставаться неизвестным, и теми, кто заключал с ним сделки. Леди Дайен хотела этого мужчину, а он ускользнул от неё. Поэтому она думала не об очередном собрании, которое созывал её отец с целью наконец-то обсудить планы расширения владений Фомор. Дайен смотрела на переливающиеся пластины металла и вспоминала цвет волос того мужчины, которые были черны как ночь, и прозрачны на свету одновременно. Однажды ей придется выйти замуж. Но сейчас Дайен не хотела больше ничего — не развлекаться в пыточной, не проводить время в ленивой роскоши. Ей хотелось снова увидеть его, но он ускользнул от неё дважды. Она ещё секунду смотрела на свое отражение, а затем её озарила идея. Если Дайен хочет найти кого-то из людей, она посылает ищеек. Если же она хочет найти существо не из мира людей, она может найти его по следу его магии. Каждый из них оставлял след, который могли прятать лишь искусные маги, боги или древние ведьмы. Но порой даже кто-то из них допускал ошибку, подчинившись эмоциям или применив слишком много сил. И таким образом обнаруживал себя.

Земли Фомор были созданы магией, той самой магией, о которой в древности слагали сказки и легенды. И только магия и поддерживала их существование, скрывая и защищая от других, более сильных захватчиков, которые уже давно могли уничтожить остатки их беспечного народа.

Дайен оглянулась, ища взглядом то, что ей было нужно. В углу просторной спальни стояло широкое блюдо, похожее на плоскую чашу. Такие использовали в колдовских целях, и они были у каждого члена королевской семьи. А в старину парой таких же чаш владели и люди, великие короли, с которыми считались обитатели разных миров. Теперь же мир людей опускался всё ниже в бездумное существование, которое они считали высокоразвитым и просвещенным. Пока люди дрались ради религий, власти, нефти и денег, их соседи могли не беспокоиться ни о чем. Магия людьми была забыта, а значит — её случайные проявление не могли изменить что-то или напугать их.

Прозрачная вода, наполнявшая блюдо, пошла легкими волнами, когда Дайен поставила её перед собой. Затем подернулась мутной дымкой, которая поднялась вверх, клубясь. Дайен затаила дыхание, наблюдая за превращением. Наконец дымка рассеялась, и перед Дайен отразилось подобие карты, сплошь покрытое светящимися точками. Это были следы магии, творимой, которую не прятали по неведению или беспечности, или творящейся самостоятельно и спонтанно. Дайен нужно было всего лишь пожелать найти Гая, и отражение показало бы ей его последнее местонахождение, но при условии, что он творил бы магию. Дайен на секунду нахмурилась, а затем улыбнулась. Этот мужчина мог быть не из древнего мира, но магия была с ним и в нём. Всегда.

Вода дрогнула, меняя наконец картинку. Дайен не знала этих мест, они были ей незнакомы, и, вероятно, находились в другом мире. В любом случае, она могла переместиться туда, пользуясь расположенным во дворце Проходом. Но для этого ей было нужно получить разрешение отца. Проходами было запрещено пользоваться просто так, их оставалось слишком мало в землях Фомор, а потому они были стратегически важны и бесценны.

Дайен отдвинулась от чаши и раздраженно фыркнула. Будь её воля, она бы не медлила ни секунды. Этот мужчина настолько глубоко засел в её мыслях, что казалось, будто он — заноза, которую можно вытащить, лишь заполучив его. Но Дайен не могла попасть в его мир, минуя отборную гвардию и волшебные ловушки, охраняющие проход, равно как не могла заставить привести его. Это нарушало правила, установленные Верховным Советом, имевшим власть над всеми мирами, и нарушения жестоко карались. Нельзя было похитить жителя одного мира и забрать в другой — это нарушало правила и наносило оскорбление миру похищенного. Дайен готова была разрушить дворец до основания, осознавая своё бессилие, в её характере не было никогда понятия — держать эмоции в узде. Она нервно ходила по спальне, а зеркало отражало её лицо — то идеальное и прекрасное, то покрытое морщинистой кожей с неподвижными золотыми глазами.

Казалось, что никакого выхода нет. И это распаляло её гнев еще больше. Дайен перебрала возможные варианты решения проблемы, но все они сводились к одному и тому же — ей не попасть в мир Гая.

— Мне нужно попасть туда любой ценой! — Дайен со всей силы ударила кулаком о стену, заставляя камень крошиться мелкими осколками. Леди Фомор обладала не только красотой и хитростью, но и недюжинной силой, и выбоина в стене была отличным свидетельством тому. На белоснежной коже багровел след от столкновения с камнем, и медленно выступала кровь, с каждым толчком сердца Дайен становившаяся ярче. Капли с гулким всхлипом падали на пол, и она неожиданно поняла, что она не одна. Чье-то присутствие, тяжелое и давящее, было настолько ощутимым, что она, не оборачиваясь, могла сказать — где именно находится нежданный гость.

— Когда прекрасная женщина нуждается в помощи, сложно не ответить на её зов, тем более, когда она проливает такую древнюю и сильную кровь в горести, — произнес мягкий, вкрадчивый голос. Дайен обернулась. В большом зеркале отражался мужчина в странном наряде из черной, как смола ткани, богато расшитой золотом. Он был стар и похож на грифа, спокойного и выжидающего своего часа. Всё в нём было настолько старо и опасно, что она почти ощущала горечь во рту от подымающегося вверх желания отойти как можно дальше. Его одежда казалась невероятно богатой, но затем на мгновение становилась похожа на ветхое и почти истлевшее рубище. Чтобы через секунду вновь таинственно начать переливаться полуночным мраком и всполохами светящегося шитья.

Гость с интересом разглядывал Дайен. Её наряд, скрывающий меньше, чем следовало, заставил его черные глаза зажечься опасным огоньком, говорящим о том, что он оценил её красоту. Дайен выпрямилась, принимая достойный принцессы вид.

— Кто ты? — Она не испытывала страха, но недоумевала — кто же мог так внезапно откликнуться на её зов. Она пролила свою кровь напрасно, произнося при этом свое пожелание. Это могло сработать как призыв, на который отозвался тот, кого привлекла её просьба.

— У меня много имен. Те, кто мне близок, называют меня Низам, а те, кто падал к моим ногам, знали меня как Ужасного, — он самодовольно улыбнулся, и Дайен ощутила презрение к такой напыщенности. Подавив слова о том, что его имена должны соответствовать таким же деяниям, она поинтересовалась:

— И как же ты можешь мне помочь, Ужасный?

— О, нет, нет! — он поднял руки, останавливая её, — для тебя я не в силах быть Ужасным, для твоей красоты я могу быть лишь восхищенным почитателем.