Время перемен (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 54

Поскольку, врагами приказали считать всех, началось разграбление местности. Войска стали растекаться по округе. Численность больше не защищала и потому пошли потери и разгромы небольших групп. Отряды, а попросту ватаги появились в войске просто. В даточную её часть попало много разбойного люда. Или иди, воюй, или голова с плеч. Почти все выбирали первое, тем более нынешние войны, в основном, мало отличались от их привычного ремесла. В каком-то смысле, Казанцы послужили даже добрую службу Москве.

Благо, гвозди были очень дороги, и потому ничего не прибивали к полу, а следовательно, всё лежало плохо, и было обязательно подобрано, чтобы увезено и положено хорошо. Русские в данном случае от Татар отличались мало, и полонили всех на землях, заподозренных в симпатиях к Крыму. А поскольку князьки верноподданнических чувств не изъявляли, то подозревали поголовно.

Урон Руси в период боярского правления был нанесён не малый. Тут и наместничий произвол. Уехало много иностранцев, даже тех, кто получил русское дворянство и поместья. Это уже сейчас сказывалось. Предстоящие перестройки крепостей, столкнулись с почти полным отсутствием архитекторов, своих-то не воспитывали. Да и международный авторитет подпортился. В некоторых областях, в результате царило запустение, ощущалась острая нехватка черносошенцев и других податных сословий.

Если при Василии 3, Московия, считалась, чуть ли не землёй обетованной, для грамотных и целеустремлённых, то сейчас этого не было. Не ехали больше иностранцы на Русь. Как легко всё испортить, и как трудно потом всё восстанавливать. Потому-то и полонили почти без разбора. А уж ежели был пленник, в чём мастер, так, вообще, хорошо. В итоге, помещики, в первую очередь, старались нахолопить побольше.

Земли на десятки верст стали пустеть, и в великое княжество Московское потянулись караваны свежих невольников. Правда, будут они в таком состоянии недолго. Проще выставить тем невысокие выкупные, а пока они собирают средства, помочь обустроится на земле. Глядишь и пообвыкнутся, и никуда уходить с обжитого места не станут. Крепостного права-то позаимствовать у культурной Европы ещё не успели, а холопов содержать дело хлопотное, вот и крутились, как могли.

Мокшану в некотором смысле повезло, сами сдались, и причислить просто так к сторонникам Крыма их уже не получалось. Потому город отделался только слабой форме разграбления. И только тех, кто попробовал сопротивляться, убили, а семьи полонили. В общем, легко отделались. Всё это прорусских настроений не прибавляло, а как раз наоборот. Ожесточённость сопротивления со стороны Казанцев увеличивалась.

Поскольку Большие воеводы были всё ещё здесь, сюда же пришло известие, что воеводу Львова разбили войска Сафа-Гирей, а его самого полонили и казнили. Князь Серебряный устремился было на подмогу, но Казанцы по какому-то им понятному случаю, вдруг собрались и ушли в сторону Столицы. В грамотке, князь так и написал, что продолжит преследование поганых и при возможности, кого и побьет.

По весенней степи тянулось Войско. Это были русские, ушедших от Мокшана воевод. В нем, в отличие от основного войска, пушек и пешцев не было, что заметно сказалось на скорости их передвижения. Костяк составили поместные полки, но не только. Большая часть казаков, тоже ушла с ними, также касимовские татары во главе с Шиг-Алей.

Это войско было уже внушительным, но к великим по этим временам, уже не причислишь. На совете Шиг-Алей настаивал на походе на Казань. Он вполне надеялся, освободить престол и стать Казанским царём, хотя и понимал, что силы его сторонников довольно не велики, другие же князья и мурзы, вполне могли занять и враждебную позицию. Но было одно но, он уже видел сколько эта война могла принести на эту землю и надеялся так её остановить. Молодой Великий князь был полон решимости покончить с Казанью, и упорства у него на это хватит, да и военной силы у Москвы с каждым годом прибавлялось. Мутное времечко боярского правления кончалось. Однако воеводы упёрлись.

Их тоже понять можно, столица была довольно сильной крепостью, хоть и деревянной, и защищать её было кому. Пушек же не было, да и осадными работами заниматься было не кому. Даточники-то остались позади. Потому, как не убеждал Шиг-Алей, что его сторонники откроют ворота при их приближении, вверх взяли другие доводы. Так и порешили идти к Волге. Жили там, в основном осёдло, и можно было поживиться гораздо лучше.

Чтобы передвигаться не просто так, пошли большим фронтом в несколько отрядов. Заодно можно прочесать местность на предмет зимовок и враждебных князьков. Затягивать с этим не стоило, и потому быстро устремились в глубь казанских земель, надеясь быстро вернуться на Русь.

Здесь уже Шиг-Алей упёрся и повернул свои войска вниз по Суре, и пошёл в Алатырь. Позднее, за эти его выкрутасы, его и сняли с воевод. Стал он первым князем, попавшим в податное сословие. На военном поприще он себя не проявил вообще никак, да и наместник из него был некудышний, даром, что звал себя царём. Ладно бы он вёл свои войска, было бы наплевать, но войска были поместные, а не его личные. Это не много не мало, а почти восемь тысяч. Потом с ним были трудности с уплатой податей. Помещик из него тоже вышел откровенно слабый, но это было его проблемой. И его хотели сделать казанским Царём!

Собственно, решение разделиться на отряды, для большего охвата, как выяснилось позднее, было ошибкой, но той, которая поставила всё с ног на голову. Так уж получилось, что воевода Львов оказался на самом крае левого фланга. Если смотреть по сторонам света, то это был самый север построения. Какого ляда Сафа-Гирей пошёл сюда, до сих пор не понятно? Вполне мог пойти и севернее, тогда не повезло бы Шиг-Алей. Чего сейчас гадать, получилось, как получилось.

Не смотря на все противоречия в верхушке Казани, Сафа-Гирей всё же собрал войско. Общая угроза, со стороны Московитов заставила забыть, на некоторое время, амбиции. Всё равно этих войск было мало. Князья выставили немногим менее двадцати тысяч. По нынешним временам это было практически ничего. Потому-то и пришлось ему взять с собой почти весь гарнизон Казани. В итоге царское войско достигло сорока восьми тысяч.

Это было уже что-то. Расчёт он делал на подвижность своих войск. Примерную численность русских уже донесли до его ушей. Дураком он не был и не рассчитывал на победу в прямом столкновении. Ставку делали на быстрые удары и разгром отделившихся отрядов. Главным было нанесение максимального урона русским и сбережение своих сил. Гонца к Саип-Гирей он отправил и надеялся, что Крымцы нападут на Московию и русским станет не до них.

Планы планами, но всё это уже шло прахом у обеих сторон, хотя об этом пока никто их заинтересованных сторон даже не догадывался. Наперекосяк пошло всё! Подозревая, что русские его уже поджидают, Саип-Гирей решил продвинуться южнее и уже оттуда беспокоить русское войско. И вот, посреди приволжской степи, там, где никого не должно было быть, его передовой отряд столкнулся с русскими.

Поначалу с обеих сторон имела место недооценка противника. Русские решили, что это войско какого-то местного князька и сломя голову ринулись в атаку. Казанцы же решили, что это небольшой отряд, по какой-то причине отбившийся от войска. Действительно, откуда они могли знать, что у Московитов такой разброд в войсках, и все там подались, кто в лес, кто по дрова.

Ну, никак пятьсот человек передового отряда казанцев не могли справиться с почти четырёхтысячным отрядом воеводы Львова. Да и вооружены они и бронированы были хуже русских. Потому, их буквально смяли, но именно это же и позволило уцелевшим оторваться и направиться к основному войску. Русские же решив, что враг пытается сбежать, стали его преследовать. Очень скоро они осознали свою ошибку, завидев вдалеке цель отступающих.

Естественно, они развернулись и попытались уйти, но казанцы были совсем не заинтересованы в том, чтобы об их передвижении узнали, и начали погоню. Теперь уже лучшее бронирование сыграло злую шутку. Русские всадники были тяжелее, да и кони уже подуставшие от предыдущей погони. Львова с отрядом догнали и окружили.