Корона и Венец (СИ) - Касаткин Олег Николаевич - Страница 30

Создатель его проделал работу, которая под силу лишь подлинному гению.

— Ну пойдемте господа…

Свита — епископ Феогност, Танеев, а также несколько человек архитекторов во главе с Константином Петровичем Забелиным, двинулась следом. А за ними зашагали агенты охраны и жандармы с неизменным Кауфманом во главе.

Вступив под эти своды Георгий невольно залюбовался росписью.

— Посмотрите Ваше Величество — произнес Танеев. Это фреска «Престол уготованный», которому поклоняются Богородица, жены-мироносицы и ангелы — видите, они вписаны в полукруг?

Георгий и в самом деле восхищенно засмотрелся — в зените купола образ Христа, грядущего в мир. Вся Его фигура устремлена в движении навстречу ожидающим. Грозная величественность Божия Сына вместе с тем давала ощущение светлой и радостной силы. По склонам свода размещены восседающие на престолах апостолы, а за ними — сонмы святых и ангелов.

Краски фресок — неяркие, спокойные и такие же спокойные и кроткие лики святых и ангелов Бог полон милосердия и сострадания к человечеству. Фрески лучились тихим светом и наполнена гармонии и согласия…

Вот однако и пригодились те крохи знаний об искусстве что впитал благодаря отцу…

Такой ясности и чистоты ему видеть не доводилось.

Позднейшие времена все больше норовили «страхом спасать», посему изображали «Страшный Суд» и живописание адских мучений, уготованных грешникам, в изображении которых иконописцы Московской Руси достигли своеобразного совершенства.

Отголосок как отметил Танеев давеча той высокой культуры что родилась из славянской души соединенной с византийской мудростью… Много обещавшая но сокрушенная нахлынувшей с востока тьмой.

Георгию вдруг стало зябко — он вспомнил и осознал где находится — а находился он в месте истинного мученичества.

Когда шесть с половиной веков тому татары ворвались во Владимир они выбили двери храма и разграбили его — и лишь потом насытившись расхищением обнаружили стоявших на хорах семейство Великого князя, иноков, бояр, женщин и стариков — тех кто стремился найти там убежище.

Не найдя потаённого хода на хоры, захватчики не стали требовать сдачи и не даровали несчастным милосердную смерть от стрел. Они стащили отовсюду брёвна разметанных домишек, обложили храм снаружи и изнутри и предали пламени. В исполинской «пещи огненной» которой стал дом Божий погибло всё великокняжеское семейство и епископ Митрофан… От огня остался невредима лишь гробница святого князя Глеба, — сына Андрея Боголюбского и чудотворный образ Богоматери. Знаменитая икона считающаяся образом хранящем землю русскую.

В 1395 году — пятисот лет исполниться через пять годов — Тамерлан вторгся в пределы Руси… Московский князь Василий Дмитриевич желая укрепить веру в победу христианского оружия в своем ополчении поручил митрополиту Киприану перенести икону Богоматери Владимирской в Москву. (Тамерлан, чья столица — ныне уездный город империи Российской… Что искал этот владыка южных земель и неслыханных богатств в холодной северной стране? Мысль эта вызвала у Георгия еле заметную улыбку.)

С того времени великая святыня Успенского собора, более не была уже возвращена во Владимир.

Георгий обратил внимание на резной позолоченный балдахин, поддерживаемый деревянными дорическим колоннами с двуглавым орлом. Балдахин стоял на ножках в виде двух львов и двух китов, а под ним стояло резное золоченое кресло…

— Этот балдахин оставлен на месте, где ваша августейшая прапрабабка — императрица Екатерина Великая, стояла во время богослужения в соборе во дни своего визита в город наш, — сообщил Феогност.

— Так я выходит не первый царь из дома Романовых посетивший ваш храм? — с некоторым удивлением пробормотал Георгий.

— Нет государь — вы третий, — сообщил Танеев. За два года до окончания прошлого века — в 1798 году государь император Павел Петрович, возвращаясь из Казани, посетил Владимир.

— Истинно так! — опять вступил разговор отец Феогност. Находясь в Успенском соборе император приложился с сыновьями своими к нетленным мощам святого князя Глеба, и изрек: «Дети, молитесь сему угоднику Божию, впервые в России вижу я столь нетленные мощи».

(«И почему мне про это никто не рассказал?»)

— А сейчас в храме нет служб? — с легкой строгостью в голосе осведомился император минуту спустя.

— Государь, — сообщил отец Феогност. Ныне собор ремонтируется — дабы вернуть ему по возможности первоначальный вид а также укрепить стены пережившие на своем веку столькие беды; и ремонт идет к концу…

Впрочем господин Забелин доложит Вашему Величеству…

Тот поклонился.

— Я и мои подчиненные делали и делаем все в наших силах чтобы храм обрел было великолепие. Фасады в значительной мере облицованы новым камнем, заменена и часть обветшавших резных камней… Мы очистили резные изображения времен князя Андрея…

Одним словом — вашим покорным слугой государь, проведена капитальная реставрация, восстановлено древнее покрытие храма и его глав, проведено инженерное укрепление стен и сводов, раскрыта древняя фресковая роспись. Фасады в значительной мере были облицованы новым камнем.

С запада нами был пристроен новый притвор по благословению преосвященного Феогноста.

Георгий одобрительно кивал соглашаясь.

Они полюбовались иконостасом в три яруса, украшенный крупною золоченою резьбою и колоннами всех ордеров, с множеством резных ангелов на карнизах. Иконы в нем — итальянской живописи.

Новые иконы, как сообщил преподобный были написаны владимирским иконописцем Строкиным в итальянском стиле в прошлом веке.

— Подлинная — древлего письма тут всего одна икона — список с Владимирской Божьей матери., написанная митрополитом Петром.

— А старые иконы где?

— Были проданы в 1768 году в храм села Красное…

— А как вам мысль их возвратить а так сказать предписанное изначально место. А лики нынешние передать в сельский храм?

— Воистину — мысль мудрая, — пробормотал Феогност.

— И еще — Ваше Преподобие — что вы скажете если при переосвящении храма подлинная икона Владимирской Божьей Матери будет возвращена сюда — пусть и на время?

— Если случиться что Ваше Императорское Величество распорядится о том чтобы это было сделано — мне не останется больше ничего желать! — поклонился преосвященный Феогност.

— А что Дмитриевский собор?

Преподобного Мелентия — настоятель означенного храма сейчас с ними не было, но осмотру это не помешало.

…Из-за обилия белокаменной резьбы, покрывающей стены собора, он казался резной шкатулкой — пышность его убранства, стала бы чрезмерной, если бы зодчим и камнерезам изменило чувство гармонии, позволившее остановиться именно тогда, когда был достигнут высший предел, за которым начиналась бестолковая вычурность.

Они вошли внутрь.

Верхний ярус, прорезанный узкими высокими окнами, был сплошь покрыт резьбой по камню. Широкий и мерный ритм поддерживающих своды арок придавал внутреннему облику собора торжественное спокойствие, наполненное воздухом и светом. Это «дом молитвы» — именно таким и задумывали его древние зодчие. Лишний раз Георгий понял разглядывая эти своды — насколько справедлива мысль — «Архитектура — музыка застывшая в камне».

Танеев взявший на себя роль проводника показывал то туда то сюда — вот лица женщин и львиные маски между оконных проемов. Вот барельеф «Сорок мучеников Севастийских»; а вот — «Вознесение Александра Македонского». На нем античного полководца уносили куда то ввысь два грифона.

Внутри храм выглядел небольшим, да он и на самом деле невелик. Как вспомнил Георгий Дмитриевский собор строился для княжеской семьи и не был рассчитан на толпу прихожан. Пришло выходит время ему опять стать семейной церковью властителей Руси — пусть и на краткое время.

Они опять вышли на улицу. Преподобный Феогност указал императору на небольшой храм Святого Благоверного князя Георгия сооруженный в 1860 году.

Императору храм в честь его небесного покровителя надо сказать не очень то и понравился — особенно после созданий древних зодчих.