"Тонкая линия. Осколки судеб". - Архипова Анна Александровна - Страница 46

Для Акутагавы четвертый этаж теперь ни что иное, как странное подобие поминального зала.

И опять в голове девушки появилась мысль о Синей Бороде, с которым она сравнила Акутагаву на заре их романа! Она тогда заметила в нем нечто зловещее, опасное, что скрыто глубоко в его душе… И вот теперь, она, как и некогда жена Синей Бороды, набрела на тайну, о которой ей знать не следовало!

Мамоко стало так неуютно в брошенных апартаментах, что она поспешила покинуть четвертый этаж. Ключи она оставила во владениях Фынцзу – на кухне. Мамоко не сомневалась, экономка сообразит, что ключи брала Мамоко и обо всем расскажет Акутагаве. Так и произошло. Вернувшись на виллу Акутагава, за весь ужин не обмолвился с Мамоко и двумя словами, будучи явно раздосадованным. Видя это, Мамоко кляла себя на чем свет стоит за то, что повела себя как маленькая девочка, обожающая всюду совать свой нос!

Вечером муж все-таки соизволил заговорить с ней:

- Мне сообщили, что ты сегодня поднималась на четвертый этаж, - Акутагава смотрел на нее прямым немигающим взглядом, от которого Мамоко становилось не по себе. – Я ни в чем тебя не обвиняю, Мамоко. Ты моя жена и это твой дом. Но если тебе хотелось туда подняться, ты могла бы спросить меня, а не прокрадываться туда тайком.

- Прости меня, пожалуйста! – умоляющего заговорила она. – Сама не знаю, почему вбила себе в голову, что обязательно должна выяснить, что там наверху.

- И как, выяснила? – холодно осведомился муж.

Мамоко виновато опустила голову, осознав – он сердится куда сильнее, чем показывает.

- Ты меня разочаровываешь, Мамоко, - выдержав тяжелую паузу, сообщил Акутагава.

Эмоции захлестнули Мамоко и на ее глазах появились непрошенные слезы:

- Прости меня! Я правда сожалею! – всхлипнула она. – Мне жаль, что задела твои чувства! Откуда я знала, что там жила твоя любовница и что из-за ее смерти ты закрыл целый этаж?

Ее муж окаменел, услышав такие слова.

- Что ты такое говоришь? – процедил он сквозь зубы.

- Ты думаешь, я совсем глупая? Думаешь, я не поняла? – она в отчаянии посмотрела ему в глаза. – Едва я увидела те комнаты, как мне все стало ясно. До нашей с тобой женитьбы там жила твоя любовница, и потом с ней что-то случилось. Мне кажется, она умерла. Поэтому ты не можешь жить там, как раньше.

На лице Акутагавы отразилась растерянность, он даже перестал сердиться.

- Ты сама до всего этого додумалась?

Его жена, комкая промокший от слез платок, утвердительно закивала головой.

- Господи… ну и фантазия у тебя! – он усадил ее в кресло и опустился рядом с ней на колени: - Мамоко, я клянусь тебе, в Угаки никогда не жила никакая моя любовница! Но я должен признать, что делил те апартаменты с Наталией Харитоновой в период моей с ней помолвки. И когда я решил жениться на тебе, то не захотел чтобы воспоминания о Наталии витали между нами.

Мамоко почувствовала, как огромный камень свалился с ее сердца:

- Наталия? – выдавила из себя она.

Боже, как она могла забыть о том, что когда-то Акутагава был помолвлен с Наталией Харитоновой! Из-за беременности у нее совершенно отказали мозги! Она в бреду напридумывала мифическую любовницу и черти знает что! Получается, своим поведением Мамоко напомнила мужу о его трагически погибшей бывшей невесте!

- Какая я дурочка! Как я могла забыть о ней? – Мамоко готова была снова расплакаться, на сей раз от стыда.

Акутагава обнял ее и принялся успокаивать:

- Все в порядке, не переживай так! Ты беременна, это нормально, что из головы у тебя вылетают какие-то факты, - ласково произнес он. – Не думай больше про четвертый этаж. Я закрыл его временно, до реконструкции. Когда наша семья увеличится, мы его откроем и поселимся там.

Его слова успокоили Мамоко. Она перестала переживать из-за запечатанного этажа, полагая, что они с Акутагавой действительно когда-нибудь туда переселятся. Не обязательно в ближайшем будущем, но переселятся! Ведь впереди у них вся жизнь, долгие годы супружества.

Из глубокой задумчивости Мамоко вырвала прислуга, поставившая перед нею завтрак: свежие сдобные булочки и фрукты. Желая развлечь себя во время завтрака, она решила со смартфона просмотреть новости на интернет порталах.

Мамоко внимательно прочла репортаж, посвященную скандалу с супервулканом в кальдере вулкана Асо. В статье рассказывалось, что в Японию прибыла одна из лучших научных команд в мире под руководством геолога Силкэн Андерсен, и что группа приступила к обследованию кальдеры. К статье прилагалось видеозапись: там Силкэн – которая вещала тоном строгой учительницы, которой приходится разжевывать ученикам очевидные вещи – сообщала, что предварительные данные свидетельствуют об отсутствии опасных процессов внутри кальдеры.

«Конечно, мы продолжим обследование кальдеры, чтобы исключить возможность даже малейшей ошибки в прогнозах. Спасибо за внимание», - так она закончила интервью все тем же строгим тоном.

Далее в статье говорилось: завершения исследовательской операции на вулкане, префектуру Кумамото посетит лично Акутагава Коеси и произнесет речь у подножия вулкана, дабы рассеять последние опасения общества. Мамоко вздохнула, подумав о том, что узнает о предстоящей отлучке мужа из дома из новостей, а не от него. Да, поездка сугубо деловая и Акутагава не обсуждает с женой свои дела, но… Но, все же, это разлука для них, как мужа и жены! Разлука недолгая, но все же разлука.

Поругав себя за излишнюю чувствительность, Мамоко переключилась на другие новости.

В разделе светской хроники она, к своему вящему удовольствию, нашла заметку о себе, украшенную весьма удачной фотографией. В заметке говорилось о том, что, несмотря на рождение дочери, Мамоко Коеси не забывает о своей благотворительной деятельности и продолжает курировать детский дом образцового содержания, открытого на средства «Ниппон Тадасу».

Само собой, Мамоко знала, что эти хвалебные статьи появляются в прессе не просто так, они были частью продуманной пиар-кампании, приводимой в жизнь группой имиджмейкеров. Эта кампания должна идти в ногу с пиар-кампанией Акутагавы, дополняя его имидж в глазах всего света – ведь сейчас он не просто известный человек, но и премьер-министр, лицо правительства Японии! Но Мамоко все равно было приятно, что ее усилия хвалят в СМИ, пусть все это и являлось частью тщательно выверенной рекламной стратегии.

Следом Мамоко вспомнила, какая шумиха стояла в прессе, когда они с Акутагавой впервые показали широкой общественности их девочку! Это случилось на пятый месяц после рождения Хины; по замыслу Акутагавы, первый «выход в свет» Хины был приурочен к годовщине его пребывания на посту премьер-министра. В тот день во всех СМИ появилось видеоинтервью с четой Коеси, отснятое прямо здесь, на вилле, в домашней атмосфере. Их снимали в гостиной, Мамоко держала на руках Хину, Акутагава обнимал жену за плечи – и смотрелись в кадре они просто восхитительно. Мамоко даже сделала из той видеозаписи анимированную фотографию и поместила в цифровую фоторамку!

Помнится, Мамоко так волновалась во время этого интервью! Боялась, что Хина начнет капризничать и огорчит Акутагаву своим поведением, или сама она забудет отрепетированные ответы на вопросы, но все прошло великолепно! Хина, как будто понимая, что присутствует на важном мероприятии, вела себя чинно и терпеливо сносила свет софитов и вспышки фотокамер. А на следующий день видео и фото интервью было повсюду: на страницах журналов, на всех телевизионных каналах, в интернете, везде!

Восторги, вызванные семьей Коеси, походили на массовую истерию!

А Хину уже окрестили самым очаровательным ребенком Японии, пророча ей в будущем титул самой красивой девушки в стране. Говоря откровенно, Мамоко даже немного завидовала той популярности, которую Хина завоевала в народе, не приложив совершенно никаких усилий к этому! Она предчувствовала, что, взрослея, дочь будет забирать все внимание публики на себя, не оставляя матери и жалких крох. Однако, несмотря на зависть, где-то в глубине души Мамоко отчетливо понимала – такова судьба ее дочери!