Туз в рукаве - Чейз Джеймс Хедли - Страница 26

— Уходите, — хрипло сказала Хельга. — Оставьте меня в покое.

Вместо этого он прошел в комнату и, ссутулившись, сел в кресло около окна. Потом закрыл лицо руками и заплакал как ребенок. Его детское всхлипывание немного ослабили страх Хельги. Ей пришло в голову подбежать к двери, выскочить в коридор и запереть Ларри снаружи. Но потом она передумала, вспомнив, насколько быстрее ее он мог двигаться.

— Послушайте, — сказала она. — Уйдите из моей комнаты.

— Я не знаю, что мне делать, если вы мне не поверите, — пробормотал он. — Вы были так добры ко мне все это время. Я так несчастен. Вы не знаете, как я несчастен.

«Душитель из Гамбурга, — подумала она. — Пять проституток.» Но сидя в кресле с лицом, закрытым руками, он казался таким беззащитным, что в ее сердце опять проснулась надежда.

Он сказал ей, что благодарен ей, вспомнила она. Почему он должен вредить ей, если она не сделала ему ничего плохого, а наоборот старалась помочь? Нужно только осторожно выпроводить его из комнаты и запереться.

— Я не знаю, почему вы несчастны, Ларри, — мягко сказала она. — Может быть, вы расскажете мне?

Он отнял руки от лица, и слезы полились потоком. В его печали было что-то трогательное.

— Я вас обманывал, мэм, все время. После того, что вы для меня сделали, мне не хотелось терять ваше расположение. — Он помолчал в нерешительности, потом опустил голову, так что Хельге не было видно его лица. — Но теперь вы должны знать правду. Я не ухаживаю за девушками… — он пробормотал еще несколько слов, которые она не поняла.

— Что вы сказали, Ларри?

Он положил огромные ручищи на колени.

— Ларри, я вас не поняла.

— Я… меня интересуют только мужчины. Хельга непонимающе смотрела на него.

— Мужчины?

Он кивнул с несчастным видом, не поднимая головы.

— Но вы же мне рассказывали о девушке, которая утащила у вас все деньги, — сказала Хельга после долгой паузы.

— Это была не девушка, а мужчина, — ответил он так тихо, что она едва расслышала.

До Хельги, наконец, все дошло. Вот почему Ларри так и не прореагировал не нее. Как ни странно, это открытие немного успокоило ее. Значит, она не потеряла своей привлекательности в глазах мужчин. Но потом она отбросила от себя эти банальные мысли. Это объясняло также, почему он убивал проституток. Гомосексуалисты ненавидят женщин легкого поведения.

— Видите ли, мэм, Рон и я были дружны. — Ларри смотрел куда-то мимо Хельги. — У него такие же вкусы, как у меня. Он хотел меня, а я не хотел его, но я был довольно непостоянен и беспокоен — мне не хотелось прочно связывать себя. Одной недели с Роном вполне хватило для меня. Я действительно дезертировал из армии, но все остальное, что он рассказал вам — это чистая ложь. Я никогда никого не убивал. — Он стукнул тяжелыми кулаками по колену. — Конечно, я сделал страшную глупость, рассказав Рону, что вы купите мне билет до Нью-Йорка и дадите еще в придачу пять тысяч долларов. Он умолял меня вернуться к нему, и говорил, что не может жить без меня. Мне хотелось, чтобы он понял раз и навсегда, что я не вернусь к нему, и в подтверждение этого я рассказал ему о вашем подарке.

Он вытер глаз рукой.

— Это было, конечно, глупостью с моей стороны, мэм. Рон пришел в ярость. Видите ли, его разозлило то, что вы мне помогаете, а он не может. Он стал страшно ругаться и сказал, что испортит мне игру. Мне надоело это слушать и я повесил трубку…

— Когда же вы звонили ему? — спросила Хельга.

— Когда вы ушли в деревню. Это была ошибка. — Ларри посмотрел на нее несчастным взглядом, — Но этого я тогда не мог предвидеть. Рон часто злился на меня, но никогда не делал пакостей. Он рассчитывал на то, что поверив в ложь, вы сразу же вызовите полицию. Меня заберут, узнают, что я дезертир, и вернут в Гамбург, где посадят в тюрьму. И он будет ждать моего выхода из тюрьмы. Видите ли, мэм, Рон любит меня сильней, чем я люблю его. Я знаю, что он не может жить без меня. Все, что он рассказал, было рассчитано на то, чтобы вы вызвали полицию.

Хельга глубоко вздохнула. За свою жизнь ей приходилось встречать гомосексуалистов. К ним принадлежал ее парикмахер в Парадиз-Сити, метрдотель одного ночного клуба в Нью-Йорке, ее парижский портной и маленький декоратор, который отделывал ее спальню… Она могла насчитать десяток знакомых с такими склонностями и хорошо знала, как они могут быть ревнивы, злы, мелочны в отношениях друг друга, но могут быть нежными и заботливыми.

Да, она верит в его историю. Хельга облегченно откинулась на подушки. Боже мой, как она испугалась. Душитель из Гамбурга! Как глупо было поверить в такую банальную историю, да еще пережить такой страх.

— Вы верите мне, мэм? Вы не позвоните в полицию?

Итак, Ларри тоже принадлежал к людям подобного сорта. Трудно поверить в это, глядя на него. Хельга сразу возненавидела этого высокого сильного юношу. Ей захотелось тотчас выгнать его из виллы, но она подумала о тех страшных часах, которые ей предстоит провести с Арчером. Нет, пусть Ларри останется до тех пор, пока не принесут конверт из банка. Он будет ее защитой против Арчера. Хельга с тоской подумала об ожидающем ее вечере и ночи.

— Да, Ларри, я вам верю, — сказала она. — Но я, конечно, и понятия не имела…

— Вы не представляете, как трудно приходится людям, вроде меня, в армии, — пробормотал он в оправдание. — Я не мог этого выдержать.

Хельге не хотелось слушать его. После его признания она потеряла к нему всякий интерес, и ей было просто скучно.

— Хорошо, Ларри, а теперь идите спать. Он встал после некоторого колебания.

— Простите, мэм. Мне не хотелось, чтобы вы знали об этом. Вы были так добры ко мне.

— Да, да… но теперь идите спать.

Ей с трудом удалось подавить свое нетерпение.

— Хорошо, мэм.

Он направился к двери, еще раз умоляюще оглянулся на нее, потом вышел.

Она услышала его удаляющиеся шаги. Тогда она закрыла руками лицо и начала тихо смеяться.

Да, это воистину анекдот века!

Она влюбилась в это олицетворение мужественности и сделала все, чтобы затащить его к себе в постель. Она кормила его, давала ему деньги, старалась подчеркнуть свою красоту, рисковала репутацией и шестьюдесятью миллионами долларов, позволяла себя шантажировать — и все это ради кого? Ради невоспитанного, глупого гомосексуалиста!

Действительно анекдот века!

Хельга залилась горькими слезами. Она встала, заперла дверь и приняла три таблетки снотворного.

В постели она думала о Нассау с его километрами золотых пляжей.

Там будет много мужчин, настоящих мужчин. Ей только нужно быть очень осторожной! Герман весь день напролет будет занят делами.

Там можно будет найти удобный момент, случай всегда подворачивается.

Она погасила настольную лампу, полежала некоторое время в темноте, стараясь ни о чем не думать, ожидая действия таблеток.

На следующее утро Хельга вышла из своей спальни в 10.15. Она спала эту ночь крепко и без снов, теперь же у нее немного болела голова, и поэтому она была раздражена.

Принимая ванну и одеваясь, она думала о Ларри. Теперь у нее было только одно желание — вернуть снимки и как можно быстрей расстаться с этим юношей.

— Кофе, мэм?

В дверях кухни стоял Ларри. Вид у него был удрученный, и он избегал ее взгляда.

— Благодарю, с удовольствием, — резко и безразлично ответила Хельга, как будто она разговаривала со слугой.

Она подошла к двери и заглянула в почтовый ящик. Там лежало несколько писем. Она взяла их в гостиную и проглядела. Два из них были от приятельниц, другие предназначались для Германа.

Она читала письмо, когда Ларри вошел в гостиную с подносом, на котором были тосты, кофе и джем.

— Поставьте поднос, — резко сказала Хельга, не прерывая своего занятия. — Мне не очень хочется есть.

Поставив поднос на стол, юноша остановился в нерешительности, как впавший в немилость ребенок, но так как Хельга не обратила на него ни малейшего внимания, он вернулся в кухню. Хельга выпила кофе, дочитала письма от приятельниц, содержащие обычные сплетни (кто в данный момент с кем спит), переадресовала почту мужу в Нассау и наконец зашла в кухню.