Туз в рукаве - Чейз Джеймс Хедли - Страница 14

Но стоит ли это делать? Может быть ей удастся найти другой выход?

Она вспомнила замечание Арчера о том, что, возможно, захочет его убить.

Она покачала головой.

Нет, это ей не подходит. Об этом не может быть и речи.

Тогда что же?

В конце концов ей пришло в голову, что наилучшим выходом из положения была бы смерть ее мужа. В его возрасте (семьдесят с лишним лет) это могло произойти в любой день и тогда Арчер ничего не смог бы поделать с ней. Тогда она держала бы его в руках, как он держит ее. Она представила себе, как в таком случае она протомила бы Арчера завтра до трех часов дня, а потом пригласила бы к себе на виллу. «Мне нужно с тобой поговорить», — сказала бы она. Арчер пришел бы. Она поиграла бы с ним в кошки-мышки, выслушала его угрозы, а потом расхохоталась бы ему в лицо.

Все устроилось бы великолепно, если бы только Герман сегодня распростился с этим светом!

Потушив сигарету, Хельга посмотрела на потолок. Жаль только, что с ним никогда это не произойдет. Врач сказал недавно, что у Германа сердце юноши.

Жаль!

Хельга попыталась вернуться к реальности. Она была в трудном положении и должна из него выбраться. Но в любом случае она заставит эту толстую скотину попотеть до трех часов завтрашнего дня и только тогда подпишет документы.

Она вынуждена принять требование Арчера, но это не помешает ей призвать все проклятия на его голову. Только пусть он не умирает.

Хельга взяла три таблетки снотворного, проглотила их, не запив, поворочалась еще немного в постели и потушила свет.

На следующее утро в 10 часов Хельга позвонила вниз к портье.

— Мистер Арчер еще в отеле?

— Нет, мадам, он вышел 30 минут назад.

Она ожидала такого ответа и хотела только убедиться, что Арчер уже ушел. Ей не хотелось наткнуться на него в холле и увидеть его торжествующую физиономию.

Хельга надела норковую шубку, окинула себя взглядом в зеркало, взяла под руку папку с ценными бумагами и вышла из номера.

На вилле находились другие документы, и Хельга хотела свериться с ними, чтобы установить точную сумму потерь. Арчер назвал три миллиона, но она хотел убедиться.

Швейцар открыл дверцу «мерседеса», она поблагодарила его и села за руль.

Еще один день, — думала она, маневрируя в уличном движении, и она поедет на аэродром в Агню, чтобы встретить самолет с Германом. Кроме всего прочего нужно не забыть вынуть своевременно продукты из морозильника, чтобы Хинкл смог приготовить еду. Пожалуй, телячье желе со спагетти.

В Кассарите Хельга остановилась у магазина и купила лук, немного очищенных помидор и томатной пасты. Спагетти были дома. Кроме того она купила дюжину яиц и литр молока. Сложила покупки в сетку и вернулась к машине. В Кастаньоле она зашла на почту и взяла накопившуюся корреспонденцию. Девушка-служащая встретила ее приветливой улыбкой.

— Вы надолго останетесь у нас, мадам?

— Да конца месяца. Прошу вас, пусть доставляют почту на виллу.

После этого Хельга повернула «мерседес» на горную дорогу, ведущую к вилле. Было скользко и машину заносило.

Наконец, Хельга добралась до дома, поставила «мерседес» в гараж, рядом с «фольксвагеном» Хинкла, взяла с собой покупки, почту, папку с документами и прошла по подземному коридору в дом.

При этом она вспомнила, что оставила незапертой дверь. Рассердившись на свою забывчивость, вернулась, заперла ее и потом поднялась в большой холл. Она положила почту на столик, а покупки отнесла в кухню. Бросив взгляд на часы, увидела, что было без четверти одиннадцать. Прежде всего, чего-нибудь выпить, — подумала она, — а потом можно заняться всем остальным… Но, прежде всего, выпить.

Она быстро прошла в гостиную и остановилась на пороге, окаменев. Перед большим панорамным окном, сжимая в руке шапку, стоял Ларри.

Глава 5

Несколько секунд Хельга молча смотрела на высокого белокурого юношу. Слышался только мерный шум котельной и биение ее сердце.

Когда она пришла, наконец, в себя от шока, кровь ударила ей в голову и лицо исказилось от гнева.

— Как вы смели придти сюда! — крикнула она. — Убирайтесь вон!

Ларри потер рукой рот.

— Простите, мэм, но мне нужно с вами поговорить. Хельга подбежала к двери и распахнула ее…

— Вон! Или я вызову полицию!

Сказав это, она поняла, что слишком далеко зашла. Ей совершенно не нужно было вмешательство швейцарской полиции, и ее голова снова начала ясно работать. Что здесь нужно Ларри? Может быть, он хотел шантажировать ее? Это было рискованно для него, дезертира.

За кого этот юноша ее вообще принимает?

— Уйдите, — сказала она.

— Мэм, прошу вас, выслушайте меня. Мне хочется сказать, как мне жаль, что все так получилось. — Юноша мял в руках шапку. — Правда, мэм, поверьте, страшно жаль.

Хельга глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

— Вы поздновато спохватились, — с горечью сказала она. — Как вам пришло в голову после всего, что вы сделали, явиться сюда и говорить, что вам очень жаль. Сделайте одолжение, уйдите. Меня тошнит от вашего вида.

— Да, я понимаю. — Он переступил с ноги на ногу. — Мэм, мне хотелось бы помочь вам. Когда я рассказал Рону эту историю, он назвал меня подлецом и сказал, что не будет иметь со мной никакого дела, если я не исправлю то, что натворил.

Хельга встревожилась.

— Вы рассказали все Рону?

— Да, вчера вечером по телефону. Понимаете, этот толстый тип дал мне полторы тысячи долларов. Я никогда не держал в руках столько денег. Я сказал Рону, что смогу теперь купить подержанную машину. Его заинтересовало, откуда у меня деньги. Ну, так все и получилось.

«Сколько человек еще узнают о моем позоре, — подумала Хельга. — Этот юноша, старик Фридлендер, Арчи, а теперь еще и этот Рон».

Она подошла к бару, налила стакан водки и выпила залпом. На глазах у нее выступили слезы от крепкого напитка, но теперь, по крайней мере, ее не трясло. Она села в кресло, закурила сигарету и указала Ларри на соседний стул.

Он робко сел на краешек.

— Рон был буквально в ярости, мэм, — сказал он. — Он заявил, что шантаж — это самое грязное занятие на свете. Я ответил ему, что сам никого не шантажировал, а только проделал определенную работу.

Он посмотрел на Хельгу.

— Вы назвали ему мое имя? Он кивнул.

— Я рассказал ему все, — вплоть до того, как вы купили мне паспорт. Рон велел мне сейчас же уладить это дело. Вот почему я пришел сюда. Я ждал вас уже несколько часов. Я хочу вам помочь.

Хельга сделала нетерпеливый жест.

— Помочь! Что вы можете сделать? Нет, нет, уходите, я не хочу вас больше видеть!

— У этого типа есть ваша фотография, да?

— Вы сами это прекрасно знаете. Этим снимком он теперь меня и шантажирует.

— Я отниму у него этот снимок и верну его вам.

— Вы идиот. Он хранится в банке, а оттуда его не возьмешь. Наступила пауза, потом Ларри спокойно сказал:

— Может быть, нам удастся подобрать ключ к самому шантажисту?

В его голосе прозвучала угрожающая нотка, которую Хельга уже слышала однажды в доме Фридлендера.

— Что вы имеете в виду? — испуганно спросила она.

Ларри положил рядом шапку и вынул из кармана пакетик жевательной резинки. Разворачивая бумажку, он сказал:

— Стоит мне, тем или иным способом, заполучить его в руки, и я уговорю его забрать фотографию из банка и отдать вам. Хельга замахала руками.

— Вы не знаете, что говорите, Ларри. Этот снимок очень важен для него и вам ничего не удастся сделать. Ларри невозмутимо смотрел на нее.

— Возможно, я ничего не понимаю в этом деле, но я уверен, что мне удастся заставить его.

— Каким образом? Чем?

— Вот этим. — Он поднял свои огромные ручищи. — Он толстый и слабый. Это будет детская забава… В сердце Хельги прокралась надежда.

— Но негатив лежит в банке. Ларри пожал плечами.

— Значит, ему придется написать в банк и попросить вернуть его. Они тогда отдадут его?