Радикальное Прощение: Освободи пространство для чуда - Типпинг Колин - Страница 11

Поскольку мы занялись определениями, нужно прояснить, что вообще НЕ является прощением (ни радикальным, ни даже традиционным). Многое, что кажется прощением, на самом деле представляет собой то, что я называю псевдопрощением.

Псевдопрощению не хватает подлинности, и обычно оно являет собой не более чем красиво упакованное осуждение и скрытую злобу, замаскированные под прощение. Псевдопрощение лишено стремления простить и ни в коей мере не помогает человеку избавиться от сознания жертвы — а только усиливает его. Однако отличить это явление от традиционного прощения бывает весьма нелегко.

Примеры, приведенные ниже, расположены в определенном порядке: начиная от случаев очевидно ложного прощения и заканчивая случаями прощения, близкого к традиционному.

• Прощение из чувства долга — совершенно не подлинно, однако многие из нас прощают именно так. Мы полагаем, что прощение — правильная и даже духовная вещь. Мы думаем, будто обязаны прощать.

• Прощение из чувства праведности — это полная противоположность прощения. Если человек прощает людей потому, что полагает, будто он прав и праведен, а они глупы или грешны и ему жаль их, —это чистой воды высокомерие.

• Одарение прощением — это самый настоящий самообман. Нам не дана власть даровать кому-то прощение. Одаряя кого-то прощением, мы строим из себя Бога. Прощение не подлежит контролю с нашей стороны, — оно просто происходит, когда мы стремимся к нему.

• Притворное прощение — притворяясь, будто вы не сердитесь по какому-то поводу, когда на самом деле сердитесь, — вы не столько прощаете, сколько подавляете свой гнев. Это — форма самоотрицания. Таким образом вы позволяете окружающим обращаться с вами как с тряпкой. Такое поведение обычно происходит из боязни не простить, из страха быть отвергнутым или из убеждения, будто проявлять гнев недопустимо.

• Простить и забыть — это не более чем отрицание очевидного. Простить не означает просто стереть что-то из своего опыта. Мудрые прощают, но не забывают. Они стараются оценить дар, содержащийся в ситуации, извлечь из нее урок и запомнить его.

• Оправдания — прощая, мы нередко объясняем или оправдываем поведение обидчика. Например, человек может сказать о своих родителях: «Мой отец издевался надо мной потому, что над ним издевались его родители. Он просто не знал других методов воспитания». Простить — значит отпустить прошлое и не позволять ему управлять собой. Объяснение полезно в той степени, в какой помогает человеку отпустить прошлое, однако объяснение не позволяет нам избавиться от мысли, что произошло что-то плохое. Поэтому в лучшем случае такое прощение просто равноценно традиционному. В нем еще содержится некоторая доля сознания собственной праведности, за которой может прятаться гнев. С другой стороны, понимание, почему человек сделал то, что он сделал, и сострадание к нему помогают нам увидеть собственное несовершенство и проявить сочувствие и милосердие, — а это повышает наши вибрации до уровня традиционного прощения, но все же не до уровня Радикального Прощения.

• Простить человека, но не оправдывать его поведение — этот в значительной мере интеллектуальный подход может представлять собой только маскировку под прощение, поскольку в нем остается слишком много осуждения и чувства собственной правоты. Кроме того, тут возникают некоторые практические и семантические проблемы. Как возможно отделить убийцу от убийства?

В связи с этим последним видом прощения встает вопрос об ответственности, который мы отдельно рассмотрим в следующей главе.

Более подробно эти различия рассмотрены в главе 15, «Кредо».

Рис. 4. Разница между традиционным прощением и Радикальным Прощением

Глава 4

 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

 Нужно ясно понимать, что Радикальное Прощение не освобождает нас от ответственности. Мы — духовные существа, переживающие человеческий опыт в мире, где управляют как физические законы, так и законы, установленные людьми. Поэтому мы непременно несем ответственность за свои действия. Это - неотъемлемая часть человеческого опыта, и избежать этого нельзя.

Иными словами, создавая обстоятельства, которые вредят другим людям, мы должны понимать, что в человеческом мире такие действия влекут за собой определенные последствия. Поскольку с точки зрения Радикального Прощения все участники ситуации получают то, что им необходимо, выходит, что последствия поступка (такие, как тюремное заключение, штраф, стыд или проклятие) тоже являются уроками, и в духовном контексте они совершенны.

У меня часто спрашивают, что делать в ситуациях, когда какой-то человек причиняет нам вред и обычная реакция состояла бы в том, чтобы привлечь обидчика к ответственности через суд. Должен ли прощающий прибегнуть к судебному преследованию? Ответ: «Да». Мы живем в человеческом обществе, где действует закон причины и следствия. Этот закон гласит, что каждое действие встречает соответствующее противодействие. Таким образом, мы с самого раннего возраста узнаем, что у всех наших действий есть те или иные последствия. Если бы нам не приходилось отвечать за вред, причиненный окружающим, прощение не имело бы ни смысла, ни ценности. Если бы нам не нужно было нести ответственности, все выглядело бы так, словно можно делать все что угодно и никого это как бы и не беспокоит. Такое отношение начисто лишено сострадания. Например, дети всегда воспринимают справедливые дисциплинарные ограничения, налагаемые родителями, как проявление заботы и любви. И наоборот: вседозволенность они воспринимают как отсутствие родительской заботы. Дети знают.

Однако энергетический уровень прощения определяется тем, в какой мере наша реакция на действия других людей определяется чувствами праведного возмущения, недовольством, обидой и желанием отомстить, а в какой мере — искренним желанием уравновесить чаши весов в соответствии с принципами справедливости, свободы и взаимного уважения. Ощущение собственной праведности и стремление отомстить понижают наши вибрации. И наоборот: стремление защитить принципы и уравновесить ситуацию повышает вибрации. Чем выше наши вибрации, тем ближе мы подходим к Божественной Истине и тем больше наша способность к Радикальному Прощению.

Недавно из уст известного писателя Алана Коэна я слышал рассказ, который очень хорошо иллюстрирует это положение. Один его друг оказался участником ситуации, которая привела к смерти девочки. Его обвинили в гибели ребенка и приговорили к длительному сроку тюремного заключения. Он признал свою ответственность за случившееся и в тюрьме вел себя образцово. Однако отец девочки — богатый и влиятельный человек, имеющий высокопоставленных друзей, — поклялся сделать все, чтобы этот мужчина просидел за решеткой как можно дольше. Поэтому всякий раз, когда у заключенного появлялась возможность апеллировать о досрочном освобождении, отец девочки, не жалея времени и денег, использовал все свое влияние, чтобы прошение было отклонено. После того как это повторилось несколько раз, Коэн спросил своего друга, что тот думает в связи с усилиями богача удержать его за решеткой. Друг ответил, что он простил отца девочки и каждый день молится о нем, поскольку понимает, что в тюрьму заточен именно богач, а не он сам.

И действительно, отец, не в силах освободиться от гнева, печали и боли, находится в плену у своего стремления отомстить. Сознание жертвы стало для него тюрьмой, откуда нет выхода. Даже традиционное прощение оказалось ему не под силу. С другой стороны, друг Коэна отказался быть жертвой и увидел единственный выход из данной ситуации в любви. Его вибрации оказались выше, и он сумел проявить Радикальное Прощение.

Возвращаясь к вопросу о том, следует ли преследовать обидчика через суд, я скажу, что мы должны стремиться к тому, чтобы люди несли ответственность за свои поступки. Однако если уж мы решили подать на кого-то в суд, то нам следует, как говорится, «помолиться за сукина сына», а заодно и за себя. (Между прочим, для того чтобы простить человека, нет никакой нужды относиться к нему с симпатией!) Иными словами, мы передаем дело в руки Высшей Силы. Мы признаем, что любой ситуацией управляет Божественная Любовь и каждый человек получает именно то, чего он хочет. Мы признаем, что каждой ситуации присуще совершенство, даже если не видим этого с первого взгляда.