Доля дьявола (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 62

— Возможно, есть и другой способ, — услышал он себя со стороны.

«Хотя, если так на самом деле», — подумал он, то почему он слышит стрекот сверчков в голове?

Он выругался и направился к двери.

— Отлично. Я знаю, кому следует позвонить.

«Учитывая все обстоятельства моей жизни», — подумал Макс, перекидывая ногу со своего Харлея, было удивительно, что его Бог миловал, и у него не было за всю жизнь тюремного срока.

Взглянув на здание окружного суда штата, он удивился сколько этажей оно занимало и задался вопросом, где именно находится в этом комплексе тюрьма. Здание фактически занимало целый квартал. И было очень широким.

По мере того как он подымался наверх по ступенькам и многим уровням, он стал рассматривать себя со стороны, как преступника. Борода, в черной коже и татуировках. Он напоминал человека с плаката, которым пугали детей, путающегося с правовой системой, и, конечно, полицейские с металлоискателями, через которые он был вынужден проходить, подозрительно поглядывали на него.

Он положил свой бумажник, цепочку в черную корзину вместе со своим сотовым телефоном и прошел через сенсорную решетку. На той стороне его проверяли металлоискателем. Дважды.

Ему показалось, что они разочаровались, когда ничего не нашли.

— Я ищу регистрацию тюрьмы? — сказал он.

— Для заключенных? — спросила женщина.

— Да, я хочу увидеться с одним.

«Конечно, ты хочешь увидеться», — сказали ее глаза.

— Поднимайтесь на третий этаж и следуйте по указателям. Они приведут вас в следующее здание.

— Спасибо.

Ему показалось, что она удивилась его вежливости.

— Пожалуйста.

Следуя ее указаниям, он оказался в очереди к стойке регистрации, за которой сидело четыре полицейских, набиравших запросы в компьютерах.

Он бы взглянул на часы, если бы они у него были. Вместо этого он посмотрел на часы, висящие на стене за полицейскими. В таком темпе он скорее не покинет город и до полуночи…

— Макс?

Он повернулся на знакомый голос и кивнул.

— Привет, мужик. Как ты?

Шериф Рэмси дал пять, и Макс поймал себя на мысли, что хотел бы ему рассказать, почему у него появилась борода и тату. Но потом он подумал, что давно уже стал взрослым и не должен ни перед кем отчитываться.

— Ты здесь, чтобы увидеться с Эдвардом? — спросил шериф.

— Я, ах, да, думаю, да.

— Он не очень-то жалует посетителей.

— Я уезжаю. Из города. И хотел бы увидеть его до того, как уеду, знаешь ли?

— Подожди здесь. Посмотрим, что я смогу сделать.

— Спасибо, парень.

Макс прошел по полу с линолеумом и опустился на ряд стоявших пластиковых стульев. Но он не стал расслабляться, просто положил руки на колени и стал рассматривать людей, толпившихся в помещении. Здесь было не так много «белых воротничков».

Да, его отцу с этой бы дерьмовой процедурой здесь не понравилось бы. Хотя Уильям был бы скорее всего оказался бы в федеральной системе, а не в местной. Наверное, более шикарной. Хотя скорее всего нет.

Жаль, что ублюдка убили до того, как на него упал домоклов…

В кои то веки Макс не боролся с натиском ужасных воспоминаний, которые появлялись кратковременно, какими-то зарисовками — поркой, неодобрительным отношением… открытой ненавистью… появляющиеся у него периодически, как самое наихудшее слайд шоу. Он спокойно относился к ним, поэтому и не возвращался в Чарлмонт, и надеялся, что это был последний раз, когда у него в мозгу возникали воспоминания, связанные с отцом.

Находясь в других городах и в другом климате, в других часовых поясах ему было гораздо проще оставить все у себя позади.

Там было проще сделать вид, что ничего не было… никогда.

Краем глаза он заметил, как зашли двое, мать и сын, встав в очередь. Мальчишка казался тощим и долговязым, одни хрящики без костей, типичный шестнадцатилетний подросток. У матери была бесцветная кожа курильщицы и татуировок больше, чем у Макса.

Трудно было сказать, кто пререкался больше друг с другом.

Понятно, честный бой.

Когда ребенок, наконец, к чертовой матери заткнулся, он развернулся, как будто рассматривал возможность побега… и именно тогда увидел Макса.

Боже, Макс понял, что его бунт был слишком похож, на его бунты в этом возрасте, по сумасшедшим глазам парня и виднеющимся синякам. Макс прошел через то же самое. Когда отец бил ремнем хотя бы раз в неделю, просто из-за того, что ты что-то сделал, а чаще из-за того, чтобы попытаться в очередной раз сломить тебя, ты мог сделать только две вещи — или заткнуться или слинять.

Он выбрал последнее.

Эдвард выбрал первое.

Рэмси появился из задних комнат.

— Он готов встретиться с тобой. Давай.

Макс поднялся на ноги, парень все еще смотрел на него, как будто Макс для него был кумиром, которому стоило подражать. И Макс вдруг осознал, что если ты делал татуировки, слыл хулиганом и имел в глазах бешенный огонь, ты защищал себя не столько от людей, стоящих рядом с тобой…

… сколько от людей, которые были позади тебя.

От того, с ремнем и смехом, наслаждающегося твоей болью, потому что это заставляло его чувствовать себя сильнее.

— Макс?

— Извини, — произнес он Рэмси. — Я иду.

Он смутно проследовал по каким-то коридорам и блокпостам с решетками, а затем оказался в коридоре с несколькими дверьми, над которыми горели лампочки. Две были зажжены. Три потушены. Его провели к последней двери с зажженной лампочкой.

Рэмси открыл железную дверь, и Макс замешкался. В Эдварде было что-то такое, что всегда заставляло его чувствовать себя полной задницей, и это было совсем не потому, что они росли вместе и Эдвард разгребал все его проделки, Макс, на самом деле, часто был настоящей задницей.

Дело в том, что Эдвард был их вождем, их предводителем, их королем. А Макс всегда был шутом с психотическими тенденциями.

Вспомнив об этом, он все же заставил себя войти с поднятой головой, но ему не следовало особо беспокоиться, поскольку Эдвард даже не смотрел в сторону двери. Он сидел, опустив голову, сложив перед собой руки на столе.

Рэмси что-то сказал и закрыл дверь.

— Я так понимаю, ты уезжаешь? — Эдвард поднял на него глаза. — Куда направляешься?

Прошла пара минут, прежде чем Макс смог ответить:

— Не знаю. Главное не быть здесь, только это имеет значение.

— Я полностью тебя понимаю.

Макс выдохнул от напряжения и подошел к стулу напротив брата. Он попытался отодвинуть стул из нержавеющей стали, он тот не сдвинулся с места.

— Они прикручены болтами к полу. — Эдвард едва улыбнулся. — Я полагаю из-за того, что некоторые из моих сокамерников с трудом сдерживают свои эмоции. Готовые бросаться чем угодно.

— Я бы приноровился здесь.

— Ты бы смог, это точно.

Макс втиснулся на стул, колени и бедра уперлись о низ стола.

— Эта штука тоже прикручена болтами?

— Не доверяй никому, — Эдвард поднял палец.

— Разве это не из «Секретных материалов»? («Секре́тные материа́лы» — американский научно-фантастический телесериал, созданный Крисом Картером. Показ стартовал 10 сентября 1993 года и завершился через 9 лет, 19 мая 2002 года. За это время были сняты 202 серии. — прим. пер.)

— Это?

Опять воцарилась тишина.

— Эдвард, мне нужно тебе кое-что сказать прежде, чем я уеду.

Глава 32

«Ииииии вот почему это называется токсикозом», — подумала Лиззи, замедлив движение на своем полноприводной машины для газонов и наклонившись в сторону, почувствовав позыв к рвоте. Уже в четвертый раз.

Но она все равно была полна решимости объехать все свои владения.

Хорошая новость? По крайней мере, свежий воздух, солнце и запах травы плодородной земли были бальзамом для ее души. И что вы думаете, широкий простор открытого неба и уединение, которые помогли ей заснуть накануне, поразили ее всем гротескным манипулированием правовой системой, оказавшейся гораздо большей, чем просто брат, желающий защитить свою сестру и удержать подальше от документов о разводе.