Утерянные победы. Воспоминания генерал-фельдмаршала вермахта - Манштейн Эрих фон - Страница 22

Настоящие шансы имела группа армий «А», они состояли во внезапном ударе через Арденны, где враг наверняка не ожидает появления танков в силу особенностей рельефа местности, в направлении низовий Соммы, с тем чтобы перед Соммой отрезать вражеские силы, переброшенные в Бельгию. Только таким способом было возможно разгромить весь северный фланг неприятеля в Бельгии, подготавливая почву для одержания окончательной победы во Франции.

3. Группе армий «А» не только выпал главный шанс, в ее же действиях заключалась и главная опасность для немецкого наступления.

Если враг будет действовать правильно, то он постарается избежать неблагоприятного для него столкновения в Бельгии, возможно, отходом за Сомму. Одновременно он развернет все имеющиеся в его распоряжении силы для большого контрнаступления против нашего южного фланга с целью окружения основного корпуса германской армии в Бельгии или на подступах к Нижнему Рейну. Можно было не верить в подобное смелое решение французского Верховного командования, против которого наверняка возражали бы французские союзники, все же эту возможность не стоило сбрасывать со счетов.

Если бы наше наступление через Северную Бельгию было остановлено на нижней Сомме, противнику с имеющимися у него резервами, по крайней мере, удалось бы создать сплошной оборонительный фронт. Он мог бы начинаться у северо-западного окончания линии Мажино восточнее Седана и затем вплоть до Ла-Манша по течениям Эны и Соммы.

Чтобы предотвратить этот вариант, нужно было разгромить все силы противника, сосредотачивающиеся на нашем южном фланге, еще до их укомплектования, либо на обоих берегах Мааса, либо между Маасом и Уазой. В первую очередь нужно было прорвать вражеский фронт на этом участке с целью дальнейшего обхода линии Мажино.

4. Группа армий «А», на чью долю выпала главная тяжесть операции (даже если вначале ввиду доступного места группа армий «Б» могла собрать больше дивизий), должна получить не две армии, а три.

Одна армия продвинется через Южную Бельгию и Маас, как намечено, но затем нанесет удар в направлении нижней Соммы, чтобы выйти в тыл неприятельским войскам, действующим против группы армий «Б».

Вторая армия должна быть брошена в юго-западном направлении с задачей обеспечить оборону и разгромить все силы противника, сконцентрированные западнее Мааса для контрнаступления на наш южный фланг.

Третья армия, как намечено, должна прикрывать глубокий фланг всей операции севернее линии Мажино между Сьерком и Музоном (восточнее Седана).

Для переноса направления главного удара с группы армий «Б» на группу армий «А» мы запросили:

1) одну дополнительную армию (которая должна находиться в нашем распоряжении с самого начала, даже если ее невозможно будет ввести в строй до начала наступления);

2) крупные бронетанковые соединения.

Таковы в общих чертах основные положения, многократно повторенные в меморандумах, направляемых ОКХ нашей группой армий «А».

Борьба за план группы армий «А»

Естественно, что в октябре 1939 года заранее подготовленный план операций не очутился вдруг у меня в руках. Простому смертному, прежде чем он добьется своей цели, всегда приходится трудиться не покладая рук. Произведение искусства не может выйти из его головы в готовом виде, как Афина Паллада из головы Зевса.

И все-таки уже первые предложения группы армий, направленные в ОКХ (датированные 31 октября 1939 года) по поводу ведения операций в случае немецкого наступления, содержали основные принципы «нового плана».

Говоря точнее, разговор идет о двух документах. Первый – письмо командующего группой армий командующему сухопутными силами по принципиальному вопросу проведения немецкого наступления в сложившейся на тот момент обстановке.

Для начала фон Рундштедт подчеркнул, что наступление, планируемое в соответствии с оперативными директивами от 19 и 29 октября, не могло оказать решающего влияния на ход войны. Соотношение сил Германии и ее противников не давало оснований рассчитывать на полную и окончательную победу, а кроме того, операция ввиду фронтального характера не позволит ударить во фланг и тыл противника. Вероятно, ее итогом станет фронтальный бой на Сомме. В то же время фон Рундштедт указывал на трудности, мешающие эффективному применению наших двух козырей – танков и авиации – в осенне-зимний период.

Тем не менее наступление все же должно проводиться, если его успех создаст необходимые предпосылки для начала действий нашего флота и авиации против Великобритании. Опыт Первой мировой войны показал, что недостаточно владеть лишь частью берега Ла-Манша: для этого мы должны контролировать все побережье Северной Франции до самой Атлантики.

Растратить наступательный потенциал германской армии на частную победу, имея в тылу Советский Союз, было недопустимо. Этот потенциал являлся решающим фактором на континенте, и только наличие готовой к наступлению армии гарантировало Германии дружественные отношения с Советским Союзом.

Пока же наступательный потенциал нашей армии заключался исключительно в кадровых дивизиях, и это положение сохранится до тех пор, пока вновь сформированные соединения не достигнут необходимого уровня подготовки и сплоченности. Однако же нельзя осуществить наступление, ставящее целью одержание решительного успеха, одними кадровыми дивизиями.

Возможно, западные державы сами предпримут наступление под воздействием нашей авиации на Великобританию, хотя даже в том случае, если бы Великобритания потребовала этого наступления, оставались сомнения, что боевой дух французов не спасует перед человеческими жертвами, которые оно повлечет за собой. По нашему мнению, желательно было предоставить врагу самому взять на себя бремя нападения на укрепленные позиции и позор нарушения бельгийского (и голландского) нейтралитета. В то же время нельзя было ждать до бесконечности, пока Великобритания восполнит пробелы в вооружении и производстве самолетов.

С военной точки зрения войну против Великобритании можно выиграть только на море и в воздухе. На суше ее можно только проиграть, если растратить ударную силу армии в боях, не имеющих решающего значения.

Таким образом, письмо фон Рундштедта, по сути, предостерегало от преждевременного начала немецкого наступления – то есть в осенние или зимние месяцы. В этом отношении взгляды группы армий «А» и ОКХ совпадали. Однако они расходились в отношении методов проведения наступления, и командующий группой армий официально высказался против такого осуществления операций, какое предусматривалось в директивах ОКХ, а именно без гарантии окончательного успеха.

Второе письмо, направленное в ОКХ штабом группы армий «А» 31 октября, дополняло оценку фон Рундштедта некоторыми рекомендациями о том, как, по нашему мнению, следовало вести наступление. В этом документе, уже содержавшем основные положения «нового плана», подчеркивалась необходимость:

1) переноса главного направления удара операции в целом на южный фланг;

2) применения крупных моторизованных соединений с тем, чтобы они нанесли удар с юга в тыл союзных войск, находящихся в Северной Бельгии;

3) подключения дополнительной армии, которая возьмет на себя задачу по контрудару в случае крупномасштабного контрнаступления против нашего южного фланга.

Вряд ли можно было ждать какого-либо отклика на письмо к 3 ноября, когда нас посетил командующий сухопутными силами и его начальник штаба, хотя это посещение все же дало мне возможность по распоряжению генерал-полковника фон Рундштедта изложить наши соображения им лично. Однако генерал-полковник фон Браухич отказал мне в просьбе предоставить нам дополнительные силы (еще одну армию и крупные танковые соединения), заявив: «Если бы я только мог их выделить». Так мы со всей очевидностью поняли, что он по-прежнему категорически отвергает нашу точку зрения. Несмотря на это, он все-таки пообещал выделить нам из резервов командования сухопутных сил бронетанковую дивизию и два моторизованных полка.