Сувенир из «Клуба мушкетеров» - Чейз Джеймс Хедли - Страница 32

– Сто тысяч, – сказал он, изменившись в лице.

– Нет, – повторил я, чувствуя, что мои ладони стали влажными.

– Сто пятьдесят!

– Довольно! Вы дешево цените свое имя, мистер Криди. Чтобы избежать скандала, можно заплатить и миллион. Но не предлагайте его мне, я все равно не возьму денег. Я удивляюсь, почему вы не прикажете Херцу покончить со мной. Это стоило бы вам долларов двести, а может, и того меньше. Шеппи был мой компаньон. Мне плевать, был он хорошим или, как вы говорите, никчемным сыщиком. Мы не прощаем тем, кто убивает наших товарищей. Поймите это и не пытайтесь купить меня.

Повернувшись, я быстро пошел к выходу.

В кабинете воцарилась зловещая тишина.

Глава двенадцатая

Поставив машину в гараж, чтобы уберечь ее от нестерпимо горячего солнца, и наскоро искупавшись в море, я устроился на веранде бунгало и погрузился в размышления.

Я не был уверен, кто говорил правду – Трисби или, наоборот, Бриджетт. Рассказ Трисби представлялся мне вполне правдоподобным, Бриджетт имела все основания лгать, и все же… Кроме того, я был абсолютно убежден, что загадочный пакетик спичек ровным счетом ничего не значил для Бриджетт Криди, в то время как у Трисби было связано с ним нечто важное.

В конце концов я пришел к выводу, что необходимо еще раз съездить к Трисби и в его отсутствие повнимательней познакомиться с «Белой дачей». Возможно, там отыщется ключ к загадке. Я не знал, был ли у Трисби слуга, но решил не терять времени и нанести визит сегодня же вечером.

Внезапно раздался телефонный звонок. Я прошел в холл и снял трубку.

– Это ты, Лу? – Звонила Марго.

– Я не ожидал твоего звонка, дорогая, – сказал я.

– Мне не дает покоя этот пакетик спичек.

Сев на подлокотник кресла, я поставил телефон на колени.

– Я все время думала о нем. Теперь я уверена, что это спички Трисби.

– Почему ты так решила, Марго?

– Я вспомнила, что за столом он сидел напротив. Я попросила прикурить, но зажигалка его не работала, и он достал из кармана спички. Сразу же после этого Трисби отправился танцевать, а спички и портсигар оставил на столе. Наверное, я машинально положила пакетик в сумку. Во всяком случае, я уверена, что Жак клал спички на стол.

– Все правильно, – сказал я. – Сегодня я был у него и показал пакетик. Он подскочил на стуле, словно оттуда вылез гвоздь.

– Ты разговаривал с ним, Лу?

– Почти нет. Я появился в драматический момент – Бриджетт собиралась застрелить его.

– Застрелить? – недоверчиво переспросила Марго. – Ты шутишь, конечно?

– Может, она хотела просто припугнуть, но мне показалось, что твоя мачеха была настроена по-боевому. Он перед этим указал ей на дверь.

– Она, вероятно, сошла с ума! Ты сообщил в полицию?

– Нет. Трисби вряд ли признается, что она собиралась его укокошить, и я окажусь в дурацком положении. Полиция не станет заводить против нее дело. Кстати, ты знала, что у нее револьвер?

– Нет.

– Я думаю, что она наняла Шеппи. Так, между прочим, считает этот лоботряс. Трисби сказал еще, что в последнее время он обхаживал Тельму Каузнс, девушку, которую убили. Вероятно, Бриджетт узнала об измене и наняла Шеппи. Так, по-моему, обстоят дела, но она начисто все отрицает.

– Ты рассказываешь совершенно невероятные вещи! Значит, полиция ничего не знает о попытке убийства?

– Пока нет, но нужно быть готовым ко всему.

– Ты думаешь, Бриджетт имеет отношение к смерти Шеппи?

– Об этом я ничего сказать не могу.

– Какие у тебя планы, Лу? – В ее голосе звучала тревога.

– Вечером я собираюсь вновь навестить дом Трисби. Надеюсь, мне повезет, и я что-нибудь найду. У него есть слуга?

– Да, филиппинец. Он приходит рано утром и уходит около восьми.

– Вот как… Когда мы встретимся, Марго?

– Ты хочешь видеть меня?

– Не задавай глупых вопросов. Не смогла бы ты приехать сюда, скажем, в половине одиннадцатого? Я расскажу, чем закончится визит к Трисби.

Она помолчала в нерешительности, потом ответила:

– Хорошо, я постараюсь приехать.

– Я буду ждать тебя, дорогая.

– Будь осторожен, Лу, не подходи близко к дому, пока не убедишься, что он пуст. Не забывай, Трисби опасен и жесток.

Заверив, что буду помнить об этом, я положил трубку.

Потом набрал номер полицейского управления Сан-Рафела и попросил соединить меня с Ренкином.

Узнав, кто его спрашивает, Ренкин недовольно сказал:

– Что у вас там еще случилось?

– Вы не узнали, кому принадлежит нож? – спросил я.

– Вы что, принимаете меня за волшебника? Таких ножей в городе тысячи, их можно купить в любой лавке.

– Выходит, успехами пока похвалиться не можете?

– Нет. Дело запутанное, а мы еще в самом начале расследования. Что нового у вас?

– Тоже ничего. Я, правда, начинаю думать, что моего компаньона нанял не Криди, а его жена.

– С чего вы взяли?

– Так, слышал кое-что. Кстати, у нее есть разрешение на оружие?

– К чему вы клоните? – с раздражением спросил он. – Впутывать в эту историю Криди – все равно что играть с динамитом.

– Не пугайте меня, лейтенант. Лучше ответьте на вопрос: есть у нее разрешение на оружие? Это важно.

Проворчав, чтобы я не клал трубку, Ренкин удалился.

– У нее разрешение на автоматический револьвер тридцать восьмого калибра номер 4557993, выданное три года назад, – сообщил он через несколько минут.

– Спасибо, лейтенант. – Я записал номер в свою книжку. – И последний вопрос: узнали что-нибудь о прошлом Тельмы Каузнс?

– Ничего, хотя мы и справлялись повсюду. Такое впечатление, что у нее вообще не было прошлого. Мужчинами не интересовалась, Хан был прав. Я просто не возьму в толк, как она оказалась наедине с Шеппи.

– У вас есть адрес ее последней квартиры?

– Она снимала комнату на Мериленд-роуд, 379, у миссис Бичем. От хозяйки ничего не добьешься. Кенди битый час толковал с ней впустую.

– Спасибо.

Я прошел в спальню и надел костюм. После этого запер бунгало и выехал из гаража.

На часах было четверть шестого, и солнце по-прежнему пригревало. Узнав у полицейского, как проехать на Мериленд-роуд, я втиснулся в поток транспорта и минут через двадцать добрался до нужного дома.

Миссис Бичем оказалась полной пожилой дамой с приветливой улыбкой. Отрекомендовавшись репортером «Курьера», я попросил рассказать о покойной постоялице.

Миссис Бичем любезно предложила войти, и я оказался среди обитой плюшем мебели, канареек в клетках, трех котов и коллекций фотографий, которые, видимо, украшали стены в течение последних пятидесяти лет.

Я доверительно поведал, что собираюсь написать статью о Тельме Каузнс и мне хотелось бы знать, был ли у нее молодой человек.

– Полицейский спрашивал о том же, – с опечаленным лицом ответила миссис Бичем. – Нет, никого не было. Я часто говорила Тельме, что следует познакомиться с каким-нибудь симпатичным юношей, но она и слышать не хотела. Все ее мысли были о боге.

– Возможно, у нее был приятель, но вы об этом не знали, миссис Бичем? Некоторые девушки слишком застенчивы и не рассказывают о своих сердечных делах.

– Нет, что вы! Я знала Тельму пять лет. Будь какой-нибудь кавалер, она непременно бы рассказала. Она из дому-то почти никогда не уходила, только по вторникам и пятницам.

– Может на самом деле она ходила не в церковь, а на свидание?

– О, как вы можете так говорить? – с обидой в голосе произнесла миссис Бичем. – Тельма была неиспорченной девушкой, она всегда говорила правду.

– Бывал у нее кто-нибудь дома, миссис Бичем?

– Иногда заглядывали подруги – две девушки из «Школы керамики», а с третьей они ходили в церковь.

– Мужчины не приходили?

– Ни разу. Я не поощряю подобные визиты. Мужчины не должны приходить в квартиры к девицам.

Я вынул из бумажника фотографию Шеппи. Хозяйка внимательно разглядывала ее и покачала головой: