Чужезасранец (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 6

Снова обходя лужи и грязь, парень подошёл к входу и подобрал посылку. Размотав её, он обнаружил внутри кусок домашней колбасы и краюху хлеба. Колбаса была обугленная и горелая, а хлеб наоборот — сырой и вонял дрожжами, это не говоря уже о смердящих мышами и мочой тряпках, но Джейми принялся с аппетитом жевать тут же. Внутри колбасы оказалась вполне годная свинина, да и хлеб тоже показался съедобным, особенно вместе с мясом.

Съев всё до крошки, Джейми уже привычно уселся у стены и задремал. Он всё время просыпался и пытался улечься как-нибудь так, чтобы ноги не оказались в луже, или голова не попала под капли воды, поэтому промучился всю ночь. И это уже вторую подряд. Проваливаясь в сон, он опять погружался в тот самый сладостный, вожделенный мир с его школой и учителями, футболом и отличницей Шинейд МакАлистер, которая нравилась ему ещё в восьмом классе, и к которой он планировал «подъехать» чуть позже, когда она немного подрастёт и «созреет», а он — нагуляется и тоже «созреет». Просыпаясь, парень лелеял надежду оказаться дома в своей комнате в кровати, но всё ещё валялся на соломе у стены в замке в восемнадцатом веке. От несокрушимой силы разочарования делалось больно и душевно и даже физически, и он опять проваливался в сон.

Наутро, когда окошко вверху немного посветлело, ему уже казалось, что никакой феи не было, что всё это плод его воспалённого воображения, а настоящими были только вода, всё так же стекающая по стенам, да лужи всё так же воняющие гнилью. Очень хотелось принять душ или хотя бы умыться и почистить зубы, но парень не мог даже встать и пройтись, размять мышцы и немного развеять мысли — пришлось бы перепрыгивать через грязь.

Не зная, чем ещё заняться, он опять помочился в лужу и вернулся обратно, сел у стены.

Где-то через полчаса лязгнули железные запоры на двери, она заскрежетала и распахнулась. Вошёл мужик. Может, Джейми видел его вчера, но они все здесь показались ему на одно лицо, свирепые, угрюмые и с бородами, поэтому этого он встретил как незнакомца.

— Аидихт, — показал рукой незнакомец на выход.

Джейми не знал, что означает это слово, но жест понял безошибочно. Он послушно поднялся и двинулся на выход. За порогом его встретили ещё двое и, резко развернув задом, связали руки за спиной.

Его не повели на лестницу, что бедолагу несказанно огорчило, а сразу направили к дверям заднего двора.

На улице было пасмурно, но даже от такого света он зажмурился. Глаза резало, будто засыпало стальными опилками, а в теле стонали все мышцы до единой. Чуть проморгавшись, он окинул взглядом двор, и его кровь остановилась в жилах — почти по центру двора стояла виселица. Парень чисто машинально рванул назад в дом.

— Нет! Не надо! Я не хочу! За что?! — сейчас Джейми даже разозлился на себя, что позволил какой-то эфемерной фее или не пойми какому-то насекомому, стрекозе, запудрить себе мозги и поверить, что ничего с ним не случится. Может, он что-нибудь придумал бы и выбрался отсюда.

Его удержали и, не мешкая, поволокли к помосту, ибо уже поняли, что «клиент» силушкой не обижен и, не ровен час, может доставить им столько хлопот, что мало не покажется.

Устройство лишения жизни через повешенье соответствовало времени, в котором эксплуатировалось — своего рода лобное место из камня и железных обручей, на нём закреплена перекладина с верёвкой и под ней невысокая скамейка — вот и все хитрости.

Сейчас толпа стояла чуть поодаль, и людей в ней явно поубавилось, особенно женщин с детьми. Однако, всё те же килты, всё те же перемазанные, неряшливые глупые лица, на которых не просматривалось какого-нибудь такого уж ажиотажа или любопытства. По всему видать, народ привык к подобным событиям и наверняка видел что-нибудь и похлеще. Везде слышался негромкий говор на гэльском.

— Нет! Пожалуйста, нет! — выкручивался Джейми, но держали его очень крепко и постоянно подхватывали, даже если он вырывал руку или плечо. В такой манере затолкали наверх. — Вы не понимаете! — кричал бедолага. — Я ничего плохого не сделал! Вы казните невиновного! Это грех! — Но, судя по всему, люди его действительно не понимали.

И вдруг все затихли. Из дверей замка вышел тот самый седой господин с хвостиком. Он поклонился, и все до единого, даже конвоиры Джейми, склонили головы в ответ. Мужчина принялся что-то говорить на гэльском торжественным тоном, но из его речи приговорённый понял только приветствие и слово «сасенах». После отмашки седовласого, Джейми накинули мешок на голову.

— Да что же вы за люди! Вы что, не понимаете, что совершаете ошибку. Мистер! Мистер, Вы не правы! Вы берёте грех на душу! — парень почувствовал верёвку на своей шее. — Господи, если ты есть, не дай свершиться беззаконию! — крикнул он, что есть мочи.

В первое мгновение ему показалось, что в голове выключили свет. Потом вырубили и весь окружающий мир. Шею будто растянули и разорвали по живому, а в грудь перестал поступать воздух. Джейми сильно и резко трепыхнулся, потом ещё раз и…

Упал.

Неимоверным усилием мускулов всего тела он разорвал ветхую верёвку на руках и ослабил петлю на шее.

И только поле этого услышал крики и вопли толпы. Начав опять дышать, счастливчик сорвал с головы мешок и попытался встать, но ноги подкашивались. Его подхватили под локти, подняли, поставили прямо и снова связали руки сзади.

Найдя глазами господина, Джейми увидел, что тот очень раздосадован, и, когда их взгляды встретились, мужчина топнул ногой и круто развернувшись, скрылся в замке. Несостоявшегося висельника почти сбросили с помоста и опять начали толкать в двери. Но на этот раз повели сразу наверх.

«Опять к нему, — догадался парень. — Ай да фея, ай да умница. Может, и правда, вытащит отсюда? — от сердца немного отлегло, и Джейми уже приготовился к встрече с родителями. — Мама. Папа», — опять заныло внутри.

Его привели в ту же самую библиотеку. Седовласый ходил из угла в угол и нервно перекладывал вещи с места на место.

— Это плохо, — зло и громко наконец выговорил он. — Тебя повесить и всё, а теперь… — он подошёл к окну и сцепил в замок руки за спиной. — Теперь всё будет только хуже. Тебя нужно обезвредить. Выколоть глаза, отрезать уши.

— Э-э-э, вы чего! — отшатнулся парень. — Да что же это такое! Я вам говорю, что ничего плохого не сделал! Почему вы мне не верите?!

Мужчина сначала развернулся вполоборота, потом направился к своему пленнику и остановился ровно напротив.

— Долго на свете живу, — проговорил он вкрадчиво и старательно, но от этого его акцент не исчез и даже не смягчился. Джейми вообще стал подозревать, что господин не хочет хорошо разговаривать на английском принципиально, и совершено преднамеренно коверкает язык своих врагов. — Господь тебе заступился, значит, ты теперь мне надоешь. — Седовласый опять вернулся к окну. — Нужно что-нибудь придумать на тебя. Может, обменяем на наш человек, если капитан Рэндолл сказать да.

И после этих слов, даже не дав парню ответить или хоть как-то отреагировать по поводу своей судьбы, он подошёл к столу и позвонил в колокольчик. Произнёс какую-то фразу, обращаясь к вошедшему конвоиру, и Джейми опять вытолкали из библиотеки и повели по коридору.

Ему очень не хотелось возвращаться в свою «канализацию», но, к счастью, на втором этаже лестницы в башне они свернули в другую дверь и пошли по балкону главной залы теперь уже в обратном направлении. Его втолкнули в небольшую, но довольно чистую комнату с каменным полом, на котором в углу лежал вполне сносный матрац.

— А сразу сюда нельзя было? — сделал несколько шагов по комнате Джейми, прежде чем дверь за ним захлопнулась. Окошко на улицу, в котором он уже приготовился ждать фею, теперь было почти как у них дома в туалете только с внешней стороны его заковали в решётку.

«Прям размером с мамино зеркало», — первым делом подумал парень, только лишь пройдя в «апартаменты».

Стены каменные, холодные, но сухие. Даже камин предусмотрен, но, очевидно, с лета ещё не топлен. Джейми повздыхал, покряхтел, но делать нечего, снял с себя джинсы и принялся чистить засохшую грязь на боку.