Голубая свастика (СИ) - Другая Елена - Страница 22

Сам же он, тяжело дыша, присел было на край кровати в ожидании дальнейшего красивейшего действа.

И вдруг он почувствовал адскую боль, которая пронзила его бедро близ ягодицы. В него вонзилось что-то острое, словно лезвие ножа! Стефан вскочил с кровати, с дикими стонами закрутился волчком, ощупывая рукой пораненное место. Прокол, судя по всему, был достаточно глубоким, да и кровь из него потекла.

Было жуткое впечатление, что некто, спрятавшийся под кроватью, вонзил немцу в задницу острый предмет. Стефан с огромным трудом успокоился и стал обследовать руками поверхность кровати, понимая, что все его домыслы — мистический бред. Должно быть реальное объяснение произошедшему!

В данный момент в подвале наступила гробовая тишина. Равиль сдерживал дыхание, Стефан тоже. Офицер искал то, что нанесло ему рану.

Вот оно! Просто виток железной пружины из кровати неожиданно раскрутился, и острый конец проволоки случайно порвал одеяло.

Стефану стало реально страшно. Было ощущение, будто кто-то все это подстроил специально. Он с опаской, остерегаясь близости Равиля, наклонился вниз и заглянул под кровать.

Немой крик сковал ему рот. Парень не обманул. Под кроватью, на полу, действительно находились человеческие останки. Очевидно, Равиль благодаря своему острому зрению, заметил их сквозь пружины, когда стелил одеяло. Это было усохшее тело, тощее и отвратительное. На черепе его торчали пучки волос, а оскаленный рот застыл в ужасающей усмешке.

Стефан невольно отшатнулся. На самом деле, он не боялся ни трупов, ни скелетов. Но вот мумию он еще никогда не видел!

— Вот же черт! — гортанно вскричал Стефан.

Он снова опасливо обследовал поверхность койки, не отрывая взгляд от усохшего трупа. Вот он, тот острый конец железа, который его поранил! Немец коснулся его, а потом вышел на свет, разглядывая свои пальцы. На подушечках оказалась кровь и еще какая-то рыжая субстанция.

— Черт! — еще раз провозгласил Стефан, внутренне содрогнувшись, в ужасе понимая, что это ржавчина.

Впрочем, тон его сник. Он перевел свой налившийся яростью взгляд на Равиля. Тот ошарашенно хлопал глазами, совершенно не понимая, что же произошло, и почему офицер вдруг схватился за зад и стал с воплями крутиться на одном месте.

— Ты же, скотина, стелил одеяло! — вдруг набросился на него Стефан. — Скажи еще, что не заметил торчащую железку?

В безудержной ярости он принялся лупить Равиля ладонями по всему телу. Тот, прикованный за горло, было рванулся, но спастись не получилось. Пришлось скулить и корчиться, мотаясь на короткой привязи в попытках укрыть от метких и хлестких ударов руками лицо и голову.

— Господин офицер, я же не виноват! — жалобно вскрикивал он. — В постели ничего не было! Клянусь вам! А труп был, я вам сразу сказал!

— При чем здесь труп? — гремел Стефан. — Ты просто хочешь, чтобы я сдохнул. А с вами что потом будет без меня, ты подумал?

В заключение он от души хлопнул Равиля по пояснице. Нужно было срочно что-то предпринять. Мысли лихорадочно работали. Стефан огляделся в поисках подходящего инструмента. Ему повезло. На одной из стен располагались полки, забитые разнообразным хламом. Там ему посчастливилось обнаружить пассатижи. С помощью них он ухватил острый конец проволоки и загнул его внутрь. Больше он сейчас ничего не мог сделать.

Офицер выпрямился и посмотрел на своего узника. Равиль сидел, прижав колени к подбородку и обхватив их руками. Цепь железного ошейника позволяла ему отступить от стены не более, чем на полтора метра.

— Все! — выдохнул Стефан, задыхаясь от охвативших его яростных эмоций. — Будешь теперь вечно сидеть здесь, на этой цепи, пока сам не превратишься в труп! Прощай!

Топая ногами, словно слон, он быстро поднялся на верх лестницы, выключил свет в подвале и захлопнул за собой дверь, оставив Равиля в полной темноте и наедине с трупом.

Оказавшись в коридоре, Стефан бросился в свою спальню. Там он приспустил штаны и, повернувшись спиной к зеркалу, какое-то время разглядывал свою рану. Выглядело не очень страшно. Всего-то окровавленное пятнышко, а вокруг него небольшой синяк. Но по своему опыту он знал, что именно такие царапины и ссадины очень опасны. А тут — целый прокол сантиметров на пять в глубину!

Всем известно, что ржавчина и грязь, попав в организм, могли вызвать воспаление, заражение крови и даже смерть. Если оставить все это дело без внимания, скорее всего, так оно и будет!

Стефан понял, что, как ни печально, нужно срочно ехать в больницу. Менее всего он хотел бы в данный момент встретиться с Менгеле, но иной альтернативы не было. Никакой другой врач в этом лагере не имел права осматривать или лечить офицеров столь высокого ранга. Рейх доверял их в исключительно гениальные руки доктора Менгеле, и ничего тут не поделаешь.

Стефан облачился в свою форму. Хмурый и злющий, прихрамывая на одну ногу, он прибыл в клинику главного врача концлагеря Освенцим.

Менгеле, словно поджидая его, находился в холле и кокетничал с симпатичной молоденькой медсестрой. Заметив Стефана, он тут же заулыбался и пригласил его в кабинет.

— Как поживаете? — поддельно доброжелательным тоном поинтересовался он. — Вы все же решили мне позволить полечить ваши ужасные гематомы на голове? Или же появились, чтобы стырить у меня очередную партию медикаментов? Да-да! Думаете, я не заметил, что после вашего ухода у меня пропали тюбики с вазелиновой мазью? Кстати, она абсолютно бесполезна. Просто немного смягчает и растягивает кожу. Если вам нужно было средство, к примеру, от сухости рук, то я мог бы порекомендовать замечательную мазь с маслом эвкалипта, которая…

— Меня не интересуют ваши мази! — свирепо рявкнул Стефан, сверкнув бешенными глазами. — Я был в подвале своего дома, разбирал коллекцию вина, и случайно присел на ящик, из которого торчал ржавый гвоздь. Если вы доктор, а не демагог, сделайте что-нибудь!

Лицо Менгеле резко помрачнело и приняло озабоченное выражение.

— Конечно же, сейчас, — пробормотал он. — Вы позволите мне осмотреть рану?

Стефан расстегнул ремень, опоясывающий его узкие бедра и приспустил штаны.

— Пожалуйста! Смотрите.

После беглого осмотра и обработки перекисью доктор еще сильнее обеспокоился и сказал, что все это очень опасно. Он объяснил, что от неминуемой смерти офицера спасут только уколы антибиотиков. Менгеле назначил по две инъекции в день в течение недели. Первый он всадил сразу, и Стефан взвыл еще сильнее, чем от укола толстой и ржавой проволокой.

— Если хотите, — угодливо бормотал доктор, — то я буду присылать медсестру прямо домой или же в комендатуру. Таким образом, вам не придется отрываться от важных дел!

— Посмотрим, — сдержанно отозвался Стефан, с хмурым видом потирая вторую половину своего израненного зада.

Да будь оно все проклято вместе с этим Равилем, его сестрой и еврейской расой в целом! Стефан понял, что до задницы парня ему никогда в этой жизни не добраться, а сам Равиль, очевидно, заговорен особой святой молитвой, надежно оберегающей его от сексуального насилия.

Немец ни на миг бы не удивился, если бы в следующий раз, когда он навалится на этого парня, именно в это момент в лагерь неожиданно ворвались бы советские войска, повесили всех гитлеровцев, а узников освободили бы!

И все это во имя того, чтобы Равиль до конца своих дней оставался несокрушимым девственником! А что еще можно было предположить? Что в другой раз, когда он решит ему присунуть, Краузе на голову обрушится крыша дома, или его уложит пулемет?

С мрачным выражением лица Стефан курил на крыльце больницы, потирая место укола, которое болело в десять раз сильнее, чем сама рана. Да, доктор Менгеле, будь он проклят, не отличался легкой рукой!

— Господин офицер!

Стефан поднял глаза. Перед ним стоял его секретарь, Маркус Ротманс.

— Прошел слух, что вы ранены? — спокойно спросил Маркус. — Могу я вам чем-то помочь?

====== 13. В постели с врагом. ======

Стефан даже рад был увидеть Маркуса, так как задумал на сегодня одно дельце, которое без него было не провернуть. Он спокойно улыбнулся ему и ответил: