Три смычка (СИ) - Другая Елена - Страница 7

— Да я открыл! — изумленно парировал медведь. — Открыл сразу, как только зазвонил домофон!

— Придурок! — сдавленно зашипел я. — Он к тебе в душ сейчас пришел! А ты что сделал, старый, тупой пенек? Ты не открыл ему!!!

— А… я? Ну, да… Ты думаешь?! Он за этим?

— Зато ты ни о чем не думаешь, — мой голос просто дрожал от злости и обиды, будто бы я сам ощутил все то унижение, которое пережил незадолго до этого наш паренек. — Я же говорю тебе, он на тебя запал! Поэтому тусуется с нами, в нашей убогой квартире, и терпит нашу вонь! Разве трудно это понять???

Некоторое время со стороны Майкла слышалось приглушенное, похожее на всхлипывание сопение.

— Да, мне трудно понять, — произнес наконец он. — Ведь я тебе, Лео, уже столько лет не изменяю. Даже и позабыл, что это такое. Ты думаешь, что я ничего не понимаю, тупой такой вот, да? Не вижу, как он перед нами расхаживает с этой своей ниткой между булочек и коротюхонькой футболке? Я все отлично осознаю! Но он ведь совсем пацанчик еще… Такой цветочек невинный! Я не могу даже подумать о том, чтобы осквернить его!

— И тем не менее, нам нужно что-то предпринять, иначе паренек больше не будет нашим пацанчиком, — резким тоном выдал я. — Он плакал сегодня из-за тебя, бездушная ты скотина!

После этого эмоционального взрыва я совершенно без сил, словно выжатый лимон, упал, прижавшись щекой к пушистой груди моего любовника.

Некоторое время мы молчали удрученно, но не без доли нежности, и легкими и успокаивающими движениями поглаживали друг друга. Я умиротворенно вдыхал его такой умопомрачительно родной и терпкий запах, неистребимый никакими ароматами, даже самых дорогих одеколонов и фирменных шампуней.

— Не могу я с ним, — наконец горестно признался Майкл. — Если это случится, то выйдет, что я скот. Пообещал вроде приют, да потом и навалился. Так нельзя! Пусть среди своих ровесников искать попробует. А… а почему ты сам не хочешь? Он же тебя вот вчера обнимал, прямо на моих глазах. И я уже было подумал, что вы…

— Так я тоже не могу, по этим же соображениям, — печально отозвался я. — Слышь, Миш, верь или нет, но я почти никогда не изменял тебе и даже не собирался! А он ведь действительно слишком юный еще. Вот и пусть тогда идет своей дорогой. Нам надо будет деликатно попросить парня съехать. Тем более, у меня имеются основания считать, что он разжился деньгами. А может быть и так: он сам уже хочет свалить, да вот только пока не спешит сообщить нам об этом.

— Наверно, так оно будет лучше, — тут же безропотно согласился с моим предложением медведь, поспешно, по привычке, слагая с себя всякую дальнейшую ответственность.

После мы еще долго лежали с ним в объятиях без всякого сна, то тесно припадая друг к другу, то беспокойно ерзая, и пытались осознать, обрели мы больше или потеряли в результате этого скоропалительного решения.

— Скажи, Лень, — уже почти засыпая, пробормотал вдруг Мишка. — Ты меня совсем разлюбил?

— Нет, не разлюбил, конечно же, — приподнявшись над ним, горячо и искренне заверил я. — Просто пойми. Наверно, у нас обоих кризис среднего возраста. Мы это с тобой переживем, и все будет, как и прежде. Успокойся, любимый, засыпай…

А наутро я проснулся от того, что меня осторожно трясли за плечо. Как всегда, чувствуя себя совершенно разбитым после ночи, проведенной в одной тесной постели с Майклом, я неохотно разомкнул ресницы.

И увидел прямо над собой свежее и сияющее улыбкой личико нашего Стаса! Склонившись, он смотрел на нас с такой неизъяснимой нежностью, ласково поглаживая то меня, то Майкла по голове, и пытливо заглядывал в наши сонные и удивленные лица.

— Вставайте, пупсики мои! — тихим и певучим голосом промолвил он. — Прошу к столу. Чайник уже вскипел!

========== 8. Взаимное признание. ==========

- Нам нужно поговорить!!!

Эти три слова мы произнесли со Стасиком одновременно, едва он, сонно протирая глаза, вышел ко мне на кухню, где я примерно с семи утра напряженно поджидал его, словно старый и мохнатый тарантул в засаде на своей свитой сотню лет назад паутине. И от этого нам, похоже, вдруг обоим стало значительно легче, и мы с ним рассмеялись, от души забавляясь данной ситуацией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Садись, - сияя улыбкой навстречу его невинному хорошенькому личику, пригласил я. - Чай? Кофе? Потанцуем?*

- Я вчера перенервничал чуть ли не до обморока, - тут же с детской непосредственностью поделился со мной Стас, присаживаясь на табуретку и целомудренно натягивая себе на коленки футболку.

- Нет смысла соблюдать приличия, - мстительно пробормотал я, разливая по чашкам сваренный по старинке кофе из турки. - Я до сего момента уже сто раз имел честь лицезреть твою задницу во всей надлежащей ей красе.

Но при всем при этом, надо признаться, я не мог оторвать глаз от его частично обнаженного торса, невольно пожирая взглядом тело, равно как и невероятно симпатичную, призывно задранную в мою сторону мордашку.

- Извините… - выдохнул в ответ юноша.

- Ах, так? - сам не ожидая от себя, вдруг набросился я на него. - Ты, чертенок, чтоб тебя, наконец решил извиниться! Ходишь тут постоянно в неглиже и постоянно вешаешься и на меня, и на моего мужика!

- Так вот и я о том же! Леон, не кричи! - перебил меня парень и всем телом подался вперед. - Ты пойми. Майкл твой пригласил меня сюда пожить некоторое время, ну я и подумал, что и оплата с моей стороны последует соответствующая. Он лишь обмолвился о том, что живет вместе с супругом, а именно с тобой, и ты будто не будешь против. Но, оказавшись у вас, я понял, что вся власть в этом доме находится именно в твоих руках. И я невероятно влюбился в вас обоих! Леон, в моих глазах вы оба роскошные мужики, как из сказки, словно из моих самых сладких эротических снов! И мне так тяжело, что вы оба отвергаете меня, будто бы я тут квартирант или совсем лишний, явившийся сюда, чтобы что-то разрушить. Я уже дышать при вас боюсь или слово лишнее сказать, лишь бы вы меня не выгнали!

- Погоди, - заметно смущаясь, отозвался я. - Ты вот говоришь, что мы тебе оба нравимся, но, извини, я тебе не верю. Мы уже весьма немолодые люди, не имеющие ни малейшего лоска. А перед тобой, с твоей-то молодостью и внешностью - вся вселенная нараспашку!

- Я не хочу вселенную, - упрямо заявил Стас. - Я хочу тебя. И… Майкла тоже хочу.

Я заметил, что нежные щеки моего собеседника раскраснелись румянцем, и он, опуская ресницы, решительно поджал пухлые губы.

- А что же ты еще хочешь? - осторожно я у него осведомился, испытывая волнительный озноб предвкушения.

- Господи! Леон! Ты ведь и так все знаешь! Вы спасли меня в самый трудный час в моей жизни. Майкл меня приютил, а ты единственный в мире чел, который воспринял меня таким, какой я есть. И ты до сих пор не понимаешь, что все это для меня значит!

- Хватит пустых фраз, - проговорил я, усилием воли сцепив руки в замок у себя на коленях. - Я тоже не отрицаю твоих заслуг, ведь ты за последние три месяца буквально вытащил нас из долговой ямы! Говори, что именно ты хочешь. Только хватит втирать мне, что мы с Майклом типа такие до невероятности симпатяги, что ты на нас запал… И я вынужден поставить тебя в известность об одном печальном факте: Майкла нельзя беспокоить, когда это тебе придет в голову или же в иное другое место. Он уже перенес два инсульта, поэтому необходимо строго следить за его самочувствием, чтобы он был неуставшим, непереевшим, нерасстроенным. Нельзя к нему так вот запросто, как ты вчера, вламываться в ванную! Аванс необходимо выдавать заранее, чтобы он смог настроиться на нужную волну… Да что ты, блин, можешь в этом понимать?

- Я… - растерянно отозвался Стасик, - стараюсь понять. А теперь можно я скажу?

Я уныло кивнул ему в знак согласия, попутно вытирая салфеткой случайно расплескавшиеся из турки на наш белоснежный стол капли кофе. Между тем выражение лица нашего юного друга вдруг как-то ожесточилось, будто бы это оказался совсем не он.

- Леон, не выгоняй меня, потерпи, ведь уже совсем недолго осталось. Видишь ли… В военкомате я проходил обследование, как транссексуал**. Однако мои надежды не оправдались. Все тесты показали, что я обычный трансвестит.*** Но фетишисткий трансвестизм, хоть и тоже является диагнозом, вовсе не служит основанием откосить от армии, а считается лишь легкой сексуальной девиацией, то есть, по сути своей, полнейшим баловством. В общем, Леня, представь, все кончено, и все мои усилия оказались тщетными. Меня, короче, на следующей неделе призывают…