Снайпер - Чейз Джеймс Хедли - Страница 4

Он задумался. Взял со стола шляпу и посмотрел в нее.

– Что ж, я вам скажу. Я заключил глупое пари с моим давним другом, на очень крупную сумму. Мой друг – прекрасный стрелок и вечно хвалится своими охотничьими успехами. Я опрометчиво заявил, что метко стрелять может научиться кто угодно, это дается практикой, – он пристально посмотрел на меня. – Даже я, мистер Бенсон, если много выпью, способен на глупости. Приятель предложил пари, что мой сын не сможет убить бегущее животное после девятидневной подготовки. Я был пьян, зол и согласился на пари. Теперь я должен его выиграть.

– Какое животное? – спросил я.

– Обезьяна, прыгающая с ветки на ветку, олень, заяц, убегающий от собаки… Не знаю. Что-то в этом роде. Выбирает мой друг, но выстрел должен быть смертельным.

Я вытер потные руки о джинсы.

– И сколько вы поставили, мистер Саванто?

В какой уж раз блеснули золотые коронки.

– Вы очень любопытны, но я вам скажу. Я поставил полмиллиона долларов. Хотя я и богат, но не могу потерять такие деньги, – улыбка застыла на его лице. – И не собираюсь терять, – видя, что я все еще колеблюсь, он продолжил. – И вы не можете отказаться от десяти процентов этой суммы, – он помолчал, не сводя с меня глаз. – Жду вашего звонка в семь часов, мистер Бенсон.

Он вышел из бунгало и по горячему песку направился к «кадиллаку». Я провожал его взглядом. На полпути он остановился, обернулся и приподнял шляпу. Попрощался с Люси.

Пятьдесят тысяч долларов!

Даже от мысли о таких деньгах меня прошиб пот.

Пятьдесят тысяч долларов за чудо! Что ж, значит, придется его сотворить!

Я услышал, как открылась дверь. Вошла Люси.

– Хорошие новости, Джей? Зачем он приезжал?

Я словно очнулся. Мне-то уже начало казаться, что деньги у меня в кармане.

– Принеси мне пива, дорогая, и я тебе все расскажу.

– У нас осталась только одна банка… Может, побережем ее…

– Принеси пива! – вырвалось у меня. Резковато, конечно, но я переволновался и хотел пить. Во рту пересохло, першило в горле.

– Сейчас, – она удивленно взглянула на меня и убежала на кухню.

Я вышел из бунгало и сел на песок в тени пальмы. Пятьдесят тысяч долларов! Подумать только. О боже, невозможно даже представить! Я набрал горсть песка и дал ему высыпаться между пальцев. Пятьдесят тысяч долларов!

Появилась Люси с кружкой пива в руке. Подошла, дала мне кружку, села рядом. Я выпил ее до дна, достал сигареты, закурил. Все это время Люси не отрывала от меня глаз.

– У тебя дрожат руки, дорогой. Что случилось?

Я рассказал обо всем. Она слушала, не прерывая меня, обхватив колени руками.

– Такие вот дела, – закончил я.

– Я не могу в это поверить, Джей.

– Он показал мне облигации… Каждая на двадцать пять тысяч долларов… Я ему верю.

– Джей! Подумай хорошенько! Никто не будет тратить такие деньги на пустяки. Я в это не верю.

– Я бы заплатил пятьдесят тысяч, чтобы сберечь полмиллиона. Ты полагаешь, это пустяк?

– Но ты же понимаешь, что он придумал это пари, не так ли?

Кровь бросилась мне в лицо.

– А почему? Богатые люди спорят на большие деньги. Он сказал, что был пьян.

– Я в это не верю!

– Ну что ты заладила одно и то же! Я видел деньги, – я уже кричал на нее. – Ты ничего в этом не смыслишь. Перестань повторять, что не веришь.

Она отпрянула от меня.

– Извини, Джей.

Я взял себя в руки и сухо улыбнулся.

– И ты меня извини. Такие деньги! Подумай, что мы с ними сделаем. Только подумай! Мы превратим это место в ранчо. Наймем слуг. Построим бассейн. Я мечтал об этом, но денег-то не было.

– Ты сможешь научить этого человека стрелять?

Я уставился на Люси. Ее вопрос вернул меня на землю. Я встал и прошелся по песку. Разумеется, она права. Смогу ли я научить эту «жердь» стрелять?

Я знал, что за шесть тысяч нечего и пытаться, но за пятьдесят… Я сам назвал это чудом. А Саванто заметил, что сейчас век чудес.

Я повернулся к Люси.

– Такой шанс выпадает раз в жизни. Я научу его стрелять, чего бы мне это ни стоило. Пожалуй, над этим надо подумать. Я должен позвонить Саванто через полтора часа. Если я соглашусь, мне необходимо уяснить для себя, как этого добиться. Я должен убедиться сам и убедить его, что такое возможно. Да, тут придется пораскинуть мозгами.

Я двинулся к тиру, но меня остановил голос Люси.

– Джей…

Нахмурившись, я обернулся.

– Что еще?

– Ты уверен, что нам стоит ввязываться в это дело? Я… у меня предчувствие… я…

– Вот уж это позволь решать мне самому. Что бы ты ни чувствовала, дорогая, второго такого шанса не представится.

Я сидел в тире, курил сигарету за сигаретой и думал. К семи часам я пришел к выводу, что смогу заработать деньги Саванто. В армии я по праву считался одним из лучших инструкторов по стрельбе, и через мои руки прошли десятки обезьян, которые поначалу не могли отличить приклад от ствола. Но постепенно, терпением, криком, ругательствами, смехом, я превращал их в приличных стрелков. Но приличный стрелок еще далеко не снайпер. Я это понимал, но мысль о деньгах существенно сближала эти понятия.

Когда я вышел из тира, Люси еще красила бунгало. Ее глаза потемнели от тревоги.

– Ты решил?

– Буду его учить, – ответил я. – Сейчас позвоню Саванто. Мне потребуется твоя помощь, дорогая. Подробности обговорим позже.

Я набрал номер «Империала», и вскоре меня соединили с Саванто.

– Это Джей Бенсон. Один вопрос, прежде чем я соглашусь. Настроен ли ваш сын содействовать мне?

– Содействовать? – в голосе Саванто слышалось изумление. – Ну, разумеется. Он понимает, в каком я положении. Он очень хочет научиться стрелять.

– Я о другом. Если я его возьму, одного хотения будет мало. Ему придется работать, вкалывать изо всех сил. Когда он должен продемонстрировать свое мастерство?

– Двадцать седьмого сентября.

Девять полных дней, прикинул я. Начиная с завтрашнего.

– Хорошо. С шести утра завтрашнего дня и до вечера 26 он мой… душой и телом. Он будет жить у меня. Будет только стрелять, есть, спать и стрелять. Он ни на секунду не покинет школу. Будет делать все, что я ему прикажу, не оспаривая мои слова, каким бы ни был приказ. У нас есть свободная комната, там мы его и поселим. До вечера двадцать шестого сентября он принадлежит мне. Я повторяю, принадлежит мне. Если он не согласен на такие условия, ничего не получится.

В затянувшейся паузе в трубке слышалось лишь дыхание Саванто.

– Чувствуется, что вы хотите заполучить мои денежки, мистер Бенсон.

– Хочу, но я собираюсь их отработать.

– Думаю, вам это удастся. Хорошо… Мой сын приедет к вам завтра, в шесть утра.

– Как насчет моих условий?

– Они справедливые. Я ему все объясню. Он знает, сколь велики ставки.

– Мне нужно полное взаимопонимание, мистер Саванто. Начиная с завтрашнего утра.

– Я ему скажу.

– Этого недостаточно. Я требую ваших гарантий, иначе нечего и браться.

Вновь он ответил не сразу.

– Я гарантирую вам его содействие.

Я шумно выдохнул воздух.

– Отлично. Мне понадобятся деньги. Надо купить патроны. Ружье. Он не может стрелять из моего. У него слишком длинные руки.

– Об этом не беспокойтесь. Ружье я ему купил. «Уэстон и Лиис». По индивидуальному заказу. Он привезет ружье с собой.

«Уэстон и Лиис» – лучшие оружейники Нью-Йорка. Ружье, изготовленное у них по индивидуальному заказу, стоило порядка пяти тысяч долларов. Тут Саванто был прав. О ружье для его сына я мог не беспокоиться.

– Хорошо. Но я прошу задаток в пятьсот долларов.

– Правда, мистер Бенсон? А почему?

– Я закрываю школу. Отказываю всем клиентам. Мне надо оплачивать кое-какие счета. Покупать продукты. Я не хочу думать о чем-то еще, кроме как об обучении вашего сына.

– Разумно. Хорошо, мистер Бенсон, вы получите пятьсот долларов, если считаете, что это необходимо.

– Считаю.

– И вы полагаете, что мой сын станет у вас снайпером?