Проклятый ректор (СИ) - Летняя Лена - Страница 30

Глава 16

- Вы очень пунктуальны, Тара, - сегодня ректор Фарлаг был щедр на улыбки.

Я изобразила вежливую ответную улыбку, проходя в его кабинет и собираясь, как обычно, сесть в кресло посетителя. Однако Фарлаг остановил меня, поднимаясь из своего кресла.

- Давайте пройдем в другую комнату, чтобы нам никто не мешал, - предложил он.

Встречаться с ним вечером и так было странно, а делать это не в кабинете - еще более непривычно, но я не стала спорить и послушно проследовала за ним в небольшую и довольно уютную комнату. Вероятно, это была та самая малая гостиная, которую он упоминал утром. Она походила на гостиную в наших с Реджиной апартаментах: здесь тоже был камин, небольшой диван и пара кресел, чайный столик. Последний к моему удивлению оказался сервирован на двоих. К вечернему чаю предлагалось тонкое хрустящее печенье, шоколадные конфеты и даже сырная тарелка.

Фарлаг указал мне на диван, сам сел рядом, и, хотя между нами осталась вполне приличная дистанция, мне все равно показалось это... волнительным? Даже более интимным, чем завтрак с ним. Все-таки утром между нами, как всегда, стоял стол, пусть и не письменный, а тут нас разделял только воздух.

Я торопливо выложила на диван все, что принесла с собой, хотя бы так отгораживаясь от ректора. Тот лишь покосился на шкатулку и жестяную коробку, пока разливал по чашкам чай. Только сделав пару глотков и вернув чашку на место, он принялся рассматривать предметы.

Первой его заинтересовала шкатулка.

- Очень красивая работа, - заметил он. - Она не открывается. Какие-то особые чары?

- Очевидно, - кивнула я. - Я нашла ее в своем столе, когда собирала вещи. Она стояла рядом с моей шкатулкой с украшениями, на нее была наложена невидимость, поэтому я даже не знала, что она там, пока случайно не смахнула. Перепробовала все отпирающие заклятия, но ничего не помогает. Я не представляю, что там внутри.

Фарлаг задумчиво покрутил шкатулку в руках, потом положил на ее крышку ладонь и прикрыл глаза, но тут же отдернул руку и тихо выругался. Ему пришлось положить шкатулку снова на диван, чтобы освободившейся рукой сжать фокусирующий артефакт.

- Сэр, если вы еще недостаточно восстановились, может быть, не стоит? - осторожно предложила я, за что получила удивленный и немного даже оскорбленный взгляд. Я тут же попыталась объяснить: - Просто вы говорили, что расходование магического потока может спровоцировать приступ...

Он криво усмехнулся, вспомнив, когда я могла такое услышать.

- Не бойтесь, Роук, два дня подряд у меня приступы не случаются. На неделю как минимум я от них избавлен.

Меня это не слишком утешило: переживать такое раз в неделю казалось мне ужасным. Пока ректор пытался определить тип заклятия, я задумалась о том, от чего зависит его обращение ко мне: он называл меня то по имени, то по фамилии, то добавлял вежливое «госпожа», то внезапно переходил на «ты».

- Не могу определить, - через какое-то время сдался Фарлаг, откладывая шкатулку в сторону. - Что-то очень мощное, возможно, даже темное. Мне оно не под силу.

Я не смогла сдержать разочарованный вздох, и Фарлаг снова покосился на меня... немного обиженно.

- Зато могу сказать, что внутри бумага, вероятно, письмо или какой-то документ, жидкость и что-то похожее на браслет или ожерелье.

Его слова заставили меня задуматься, и в этой задумчивости я тоже потянулась за чаем, а потом и за печеньем. Браслет или ожерелье меня мало интересовали, а вот предполагаемое письмо - очень сильно. И жидкость. Что это могла быть за жидкость?

Фарлаг тем временем взялся за жестяную коробку и первым делом снова посмотрел на обгоревший портрет моей мамы.

- Вы очень похожи.

Его слова удивили меня. Чаще люди говорили, что я совсем не похожа на мать. И на родителей вообще. Теперь я полагала, что внешностью пошла в родного отца.

- Да нет... - осторожно возразила я, боясь его снова задеть. - У нас совсем разные черты лица.

- Черты - возможно, - ничуть не смутился он. - В этом я не силен. Но у нее такие же светлые волосы и голубые глаза, выражение лица очень похоже. Вы улыбаетесь совсем как она на этом портрете.

Не знаю почему, но его тон отозвался во мне приятным теплом, которое разлилось внутри. Я даже неосознанно придвинулась ближе, словно хотела тоже взглянуть на портрет, который он держал в руках, хотя я и так знала его до мелочей.

Фарлаг отложил портрет и заглянул в мешочек, в котором хранилось ожерелье с мелкими стеклянными бусинам, вытащил их на свет и несколько секунд внимательно разглядывал.

- Симпатично, дешево, но ваша мать этим очень дорожила: я чувствую следы заклятия стазиса, а его обычно накладывают, чтобы вещь не испортилась со временем. Странно только, что оно не развеялось после смерти вашей матери. Видимо, было использовано усиление из независимого источника - другого магического потока. Она очень дорожила этой вещью.

- Мне кажется, это подарок от любимого человека, - немного смущенно озвучила я свою догадку, на этот раз утягивая из вазочки конфету. - Возможно, это единственное, что осталось у мамы от первой любви. А может быть, и последней.

Он снова покосился на меня и тихо фыркнул.

- Ох уж эти романтические натуры.

Мне не понравился его осуждающий тон в адрес мамы, поэтому у меня против воли вырвалось:

- Сказал человек, который хранит на видном месте свадебную фотографию, хотя его жена живет с другим...

Я осеклась, но было уже поздно: на этот раз Фарлаг не просто покосился на меня, а повернулся и посмотрел в упор. Я думала, он меня выгонит, но на его лице появилось выражение, подозрительно похожее на одобрение.

- А вы кусачая, Роук. Мне это нравится. Куда больше, чем тихая, смущенная и что-то невнятно бормочущая версия вас.

- Хоть что-то вам во мне нравится, - недовольно буркнула я, но испачканные в подтаявшем шоколаде пальцы несколько смазали впечатление от моего тона, и Фарлаг рассмеялся.

- Все переживаете, что я назвал вас недостаточно привлекательной?

Он уже убрал ожерелье на место и теперь взялся за обрывок листа с ингредиентами снадобья. А я успела облизать пальцы и сделать глоток чая, поэтому холодный и независимый тон на этот раз получился у меня гораздо лучше:

- Мне абсолютно все равно, что вы думаете о моей внешности, сэр.

- Правда? - он лукаво улыбнулся. - Жаль, а я хотел сказать вам, что вчера на балу вы были исключительно очаровательны.

Я почувствовала, как сердце вдруг забилось быстрее, а губы дрогнули, пытаясь расползтись в довольной улыбке. Я скрыла ее за чашкой, которая оказалась уже почти пустой. Ректор тем временем вздохнул.

- Ваша мать была мастерицей по части загадок. В этом списке почти не за что зацепиться. То есть с таким набором ингредиентов может быть около сотни снадобий. Не понимаю, зачем она могла его хранить?

- Сто двадцать четыре, - педантично поправила я. - Это только тех, что есть в большом справочнике.

Фарлаг наградил меня уважительным взглядом, беря вместо обрывка одну из любовных записок. Я напряженно замерла, потому что долго сомневалась, стоит ли приносить их. С одной стороны, раз уж я решилась довериться Фарлагу, мне следовало показать ему все, что у меня было. С другой - мне казалось неправильным делиться с ним личной перепиской, к тому же романтической, к тому же не моей. Мне оставалось надеяться, что он не посмеется.

- У вашей матери был роман с кем-то из детей других преподавателей. В крайнем случае, с кем-то из студентов из рядов новой элиты.

- Почему вы так думаете?

- Это точно писал не взрослый мужчина и не студент из аристократической семьи, - невозмутимо объяснил Фарлаг, читая третью записку. - Эти любовные послания ужасно пошлые и глупые.

- Можно подумать, аристократов учат правильно писать любовные записки, - фыркнула я.

- Вы не поверите, Тара, - он снова рассмеялся. - Чему нас только ни учат.