Сила, которая защищает - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 35

– Меленкурион! – У него перехватило дыхание, когда он понял, с какой скоростью передвигались желтые волки. – Нужно поскорее подняться повыше.

Пока его спутники собирали вещи, он обследовал местность поблизости, но, к своему ужасу, не обнаружил никакого укрытия, не доступного для желтых волков. Он не знал этих мест, не знал, где есть пещеры. Оставалось лишь подниматься вверх, в надежде наткнуться на что-нибудь подходящее.

Прежде чем они добрались до вершины, вожак крешей появился на гребне соседнего холма и свирепо завыл. Этот страшный вой пронзил Триока, словно вражеский меч. Оглянувшись, он увидел стаю, быстро приближающуюся по склону холма. Волосы у него зашевелились. Молча он стал быстро карабкаться выше, подгоняя себя, так что сердце заколотилось в груди и он стал задыхаться.

Добравшись до вершины холма, Триок остановился, осматривая местность. Он увидел широкую долину, уходящую своей узкой горловиной к горам; и там он заметил груду огромных валунов, когда-то давно бывших частью скалы. Валуны практически перегораживали узкое горло долины.

– Туда! – требовательно крикнула Квайррел. – Я задержу их здесь.

– Сейчас нас меньше втрое, – тяжело дыша, ответил Триок. – Если ты прикончишь даже троих, но они убьют тебя, соотношение станет семь к двум. Я предпочитаю, чтобы ты уцелела. Нам нужно залезть вон на те валуны. Тогда мы сможем напасть на крешей сверху.

Они изо всех сил поспешили дальше. Перед самыми валунами склон резко обрывался прямо в снег, и Триок не мог определить, где был сугроб, а где твердая скала. Но креши завывали уже совсем рядом, и у него не было времени, чтобы разгребать снег и разбираться. Стиснув зубы, он начал спускаться с обрыва.

Почти сразу же ноги у него заскользили – под снегом скала была покрыта слоем льда. Однако эта зима научила его, как надо двигаться по льду. Маленькими, осторожными шажками он продолжил спуск, в то время как головы Йорквина и Квайррел показались на краю обрыва.

Неожиданно раздался негромкий треск. Край, на котором стоял Триок, вздрогнул. Он поискал взглядом, за что можно было бы ухватиться, но ничего не нашел. Спустя мгновение ледяной карниз, на котором стоял Триок и его спутники, рухнул, нырнув в снежную лавину, и все трое беспомощно закувыркались по крутому склону вниз.

Триок пригнул голову и как можно сильнее поджал колени. Снег в какой-то степени защитил от ударов, но они кубарем покатились вниз. Когда Триок в конце концов ударился о камни, у него перехватило дыхание; он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, и снег сверху обрушился на него.

Как только головокружение унялось, он, задыхаясь, начал выбираться. Ловя ртом воздух, он вылез наконец из-под снега и просипел:

– Квайррел! Йорквин!

И тут же заметил ноги Квайррел, торчащие из сугроба в двух шагах от него. Чуть подальше на спине лежал Йорквин. На бледном виске видна была кровавая рана. Оба не двигались.

Внезапно Триок услышал царапанье когтей и дикий вой, в котором звучали, как ему показалось, победные нотки. Оторвав взгляд от Квайррел и Йорквина, он перевел его на склон холма и увидел крешей, с бешеной скоростью мчащихся вниз. Они выбрали более легкую и менее заснеженную часть склона и теперь с хищным, кровожадным видом торопились к своей поверженной добыче. Их вожак был всего метрах в десяти от Триока.

Он мгновенно вскочил: сработал инстинкт опытного воина. Не думая ни секунды, он схватил меч, выпрямился – и оказался прямо перед появившимся волком. Оскалив клыки, сверкая красными глазами, волк прыгнул, стремясь добраться до горла Триока. Нырнув ему под брюхо, Триок вонзил меч.

По инерции волк пронесся мимо и рухнул в снег, следом за ним тянулся кровавый след. Но меч оказался вырванным из рук Триока, а подбирать его не было времени – следующий волк уже приготовился наброситься на него. Триок выхватил жезл из ломиллиалора, снова поднырнул под волка и тут же вскочил на ноги, выставив жезл перед собой.

Жезл не был предназначен для битвы; сделали его Учителя Лосраата мирного Высокого Дерева совершенно для других целей. Но он по природе своей обладал силой жечь, а у Триока не было другой защиты. Выкрикивая заклинания на странном языке, понятном только ломиллиалору, он поднял жезл над головой и с размаху ткнул его в морду ближайшего волка.

Жезл вспыхнул, точно горящая головня, и шерсть волка загорелась, как сухое дерево. Пламя жезла тут же погасло, но Триок повторил заклинание и ударил другого креша, прыгнувшего ему на грудь. Снова жезл ярко вспыхнул, и еще один волк, визжа от боли, принял смерть.

Триок убил еще двоих, но с каждой новой вспышкой Высокого Дерева силы его убывали; когда в снегу лежали уже четыре мертвых креша, усталость навалилась на него, словно железные кандалы. И тогда пять уцелевших волков со всех сторон окружили его.

Ими овладело неистовство, желтая шерсть встала дыбом, красные глаза злобно сверкали, из открытых челюстей, в которых виднелись клыки, текла пена. Им овладела паника – со всеми ему было не справиться.

Потом что-то ударило его сзади и он упал лицом в истоптанный снег. Удар оглушил его, а нечто тяжелое мертвым грузом пригвоздило к земле.

Судорожным усилием перекатившись на бок, он сбросил с себя тяжелое тело, покрытое шерстью; от него разило кровью – кровью, которая все еще бежала из раны от копья, вонзившегося в спину волка.

Еще одно копье сразило креша в нескольких шагах от Триока. Оставшиеся три волка кружили вокруг Квайррел, которая стояла над Йорквином, размахивая мечом и ругаясь. Пошатываясь, Триок поднялся. Йорквин зашевелился, изо всех сил стараясь встать, несмотря на рану, инстинктивно хватаясь за меч. Как только он поднялся, волки заколебались. Триок вытащил копье из трупа зверя и с победным криком метнул его в креша.

Йорквин неуклюжим ударом своего меча ранил одного из волков. Тот отскочил, но Йорквин догнал его и рассек ему голову.

Последний креш взвизгнул резко и бросился бежать, поджав хвост, точно побитый пес. Он помчался прямо к выходу из долины, словно там дожидались его собратья, которых он собирался позвать на помощь.

– Квайррел! – тяжело дыша, прохрипел Триок.

Она тотчас же выдернула копье из убитого креша, примерилась, сделала три быстрых шага и метнула копье вслед убегающему крешу. Копье описало высокую дугу – им показалось, что оно упадет слишком близко, – но копье угодило точно в спину волка. Зверь рухнул, перевернулся несколько раз через голову, разбрызгивая кровь, и замер.

До Триока наконец дошло, что он горько рыдает. Он был настолько измотан, что едва мог держать в руках ломиллиалор. Когда Квайррел склонилась над ним, он обхватил ее руками – не столько в поисках поддержки, сколько из чувства признательности. Смутившись, она на мгновение тоже обняла его, но тут же отошла к Йорквину.

Они, не говоря ни слова, осмотрели и обработали его рану. При других обстоятельствах Триок не счел бы ее опасной; она была чистой и неглубокой, кость, по-видимому, уцелела. Но Йорквину требовалось время для отдыха, а именно этого у них и не было. Триок понимал, что теперь еще важнее стало скорее передать сообщение.

Он ни слова не сказал об этом вслух. Пока Квайррел готовила еду, он привел в порядок оружие, закопал трупы и завалил снегом все кровавые следы. При близком рассмотрении их, конечно, можно было обнаружить, но Триок надеялся, что вряд ли кто-то из врагов выйдет точно на это место.

Потом он не спеша поел, собираясь с силами и взглядом обшаривая долину, точно опасаясь, что с минуты на минуту прямо перед ними могут появиться юр-вайлы или еще кто-нибудь похуже. Покончив с едой, он, не делая скидок на рану Йорквина, сурово объявил своим товарищам, что решил срезать путь и двигаться напрямую к горам, где должен быть Вольный Ученик. Это было рискованно, и поэтому двигаться им предстояло очень быстро.

Упаковав припасы, они быстрым шагом покинули долину. Теперь они шли и днем – ради скорости. Триок и Квайррел упрямо торопились на запад, к отрогам гор; Йорквин с трудом тащился за ними. Триок молился о том, чтобы снег засыпал их следы.