Сила, которая защищает - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 12

Он услышал, как мучительно застонав. Лорд Аматин заторопилась в свои покои. Но Фаер не обратила на это внимания. Ловя взгляд Морэма, она спросила, повторяя возглас Асураки:

– Как такое оказалось возможным?

– Закон Смерти был нарушен. Кто может сказать теперь, что возможно, а что нет?

– Ревелвуд… – простонал Коримини, голос его дрожал от старости и горя. – Он погиб, сражаясь…

– Он не думал о себе. – Фаер вырвалась из рук Коримини таким движением, точно ей были ни к чему его утешения.

Не глядя больше на Высокого Лорда, она направилась в свои покои, механически переставляя ноги и, казалось, не замечая ничего вокруг. Почти сразу же и Коримини последовал за ней, щурясь и мигая, чтобы смахнуть слезы, которые продолжали бежать из глаз.

Именно в этот момент Морэм принял окончательное решение. Крепко стиснув зубы, он повернулся к Квену.

– Созывай Совет, – сказал он таким тоном, словно предполагал, что вомарк будет возражать. – Пригласи всех Учителей Лосраата, всех гравелингасов и хайербрендов, которые смогут прийти. Больше откладывать нельзя.

Квен понял тон Морэма. Он четко отсалютовал и сразу же начал раздавать приказания, обращаясь к стражам.

Морэм, не дожидаясь, пока вомарк закончит, зашагал по светящемуся полу и дальше, в галерею, соединяющую апартаменты Лордов со всем остальным Ревелстоуном. Кивнув стражам, мимо которых проходил, он не остановился, чтобы ответить на вопросы, которые прочел в их глазах. Все, кто попадался ему по дороге, по выражению его лица сразу же догадывались, что в Ревелвуде что-то стряслось, и с тревогой бросали на него вопросительные взгляды. Храня суровое молчание, он шел к Палате Совета, переходя с одного уровня города на другой.

Смятение и тревога вспыхивали везде, куда долетала весть о сообщении, переданном Асуракой. Жизненный ритм города-скалы внезапно нарушился, и все ощущали это. Сам Ревелстоун каким-то образом сообщал людям о том, что произошло – точно так, как он это делал в трудную для его обитателей минуту в течение столетий.

В глубине души Морэм с болью думал о том, что даже эта скала, такая могучая и прекрасная, служившая надежным домом многим поколениям людей, может не устоять в случае осады. За все годы своего существования ей ни разу не приходилось выдерживать такого испытания, а Лорд Фоул сейчас стал силен как никогда. Он способен развеять в прах эти массивные стены, сровнять с землей последний бастион Страны. И он, без сомнения, очень скоро попытается это сделать.

В этом у Морэма не было ни малейших сомнений, так же как и в том, что наступило время отчаянного риска. Высокого Лорда просто трясло от возмущения и гнева, когда он думал о том, что уже успел натворить в Стране Сатансфист на своем пути от Яслей Фоула.

Он торопился – принятое решение подгоняло его. Но увидев в одной из галерей Трелла, который приветствовал его, он остановился, дожидаясь, пока тот подойдет. Трелл, муж Этиаран, не только был выдающимся гравелингасом – он имел определенные права, которые никто, в том числе и Морэм, не осмелился бы оспаривать.

Трелл был одет так, как обычно одевались жители подкаменья – светло-коричневые брюки и короткая туника с узором из белых листьев, вытканным на плечах; крепкой, сильной фигурой он также не отличался от жителей подкаменья. Однако они, как правило, были среднего роста, а Трелл – необычайно высок. От него исходило ощущение огромной физической мощи, усиленной глубокими знаниями в области учения радхамаерль. Смуглое, слегка румяное лицо почти скрывала рыжевато-седая борода, голова была опущена, точно он высматривал что-то у себя под ногами или опасался встречаться взглядом с проходящими мимо людьми. Но Морэм знал, что гравелингас не боялся, он просто не хотел смотреть в глаза людям. Случайно перехватив его взгляд, Морэм вздохнул, как от внезапного порыва холодного зимнего ветра. Как и другие мастера учения радхамаерль, Трелл отдавал служению камню всего себя. Однако жизнь его складывалась на редкость трагично, и в этом был повинен Томас Кавенант. Трелл потерял жену и внучку, а дочь его вот уже долгие годы была не в себе, и все усилия Целителей излечить ее ни к чему не привели. Одно лишь появление Томаса Кавенанта в Стране семь лет назад вызвало такую бурю гнева в душе Трелла, что он – он, гравелингас, для которого камень был живым и глубоко почитаемым существом! – не удержавшись, ранил один из камней Ревелстоуна. Тогда он изо всех сил вдавил пальцы в гранит, точно это был не камень, а всего лишь густая глина.

Он не смотрел в глаза людям, потому что не хотел, чтобы они заметили ненависть и обиду, полыхавшие в его душе. Стараясь изо всех сил сдерживать себя, он обычно посвящал все свое время работе с камнем. Однако сейчас выражение его мужественного, волевого лица недвусмысленно сообщило Высокому Лорду о том, что он настроен весьма воинственно.

– Вы собираете Совет, Высокий Лорд? – спросил он.

К удивлению Морэма, сквозь обычную для Трелла суровую манеру держать себя в голосе его прозвучал некоторый просительный оттенок, совершенно непривычный для него.

– Да, – подтвердил Морэм.

– Зачем?

– Трелл, муж Этиаран, ты знаешь, зачем. Тебе известно, что творится в Стране.

– Нет, – безо всякого выражения ответил Трелл. Стараясь сохранять спокойствие, Морэм покачал головой:

– Ты понимаешь, что я должен попытаться. Трелл пожал плечами и снова повторил:

– Нет.

– Трелл, я – Высокий Лорд Совета Ревелстоуна. Я обязан сделать все, что в моих силах.

– Если вы так поступите, то перечеркнете все, что сделала Елена, дочь моей дочери.

– Перечеркну? – удивленно подняв бровь, переспросил Высокий Лорд.

– Да! – страстно произнес Трелл, с трудом сдерживая желание закричать. – Этиаран, моя жена, говорила… Она говорила, что обязанность живых – своими поступками доказывать, что жертвы мертвых были принесены не напрасно. Иначе получается, что они погибли зря. Вы хотите свести на нет то, что удалось сделать Елене.

Морэм понимал, что в словах Трелла есть доля истины. Его решение еще раз напомнило бы всем о том, что в конечном счете под Меленкурион Скайвейр Елена потерпела неудачу, и это усилило бы страдания Трелла, которыми тот так упивался. Но долг по отношению к Стране лишал Морэма выбора. Ему очень хотелось, чтобы Трелл это понял, поэтому он сказал как можно мягче:

– Я должен попытаться. Высокий Лорд Елена разрушила Закон Смерти. Как бы я ни относился к ней, этого одобрить я не могу.

Горящий взгляд Трелла скользил по стенам, избегая встречаться со взглядом Высокого Лорда. Вытянув сильные руки вдоль могучего тела, он крепко прижал их к бокам, словно опасаясь, что может не совладать с собой и ударить Морэма.

– Вы говорите, что любите Страну? – хрипло спросил он. – Вы погубите ее! – Он наконец посмотрел прямо в лицо Морэму; глаза его влажно вспыхнули, плечи обмякли, щеки побагровели, точно его что-то душило. – Было бы лучше, если бы я убил ее… Убил Лену, мою собственную дочь, как только она родилась.

– Нет, – мягко сказал Морэм. – Нет! – Ему захотелось обнять Трелла, утешить его хотя бы немного. Но он не знал, чем облегчить боль гравелингаса. – Да будет мир в твоей душе, Трелл, – почти прошептал он. – Не забывай свою Клятву.

– Мир? – с печальной усмешкой повторил Трелл, глядя словно сквозь Высокого Лорда. – Этиаран верила в мир, а его… Мира не существует. – Резко повернувшись, он быстрым шагом двинулся в глубину галереи, откуда появился.

Морэм замер, пристально глядя вслед гравелингасу. Долг Высокого Лорда и простая осторожность подсказывали ему, что следовало бы приставить к Треллу воинов, которые приглядывали бы за ним. Однако он прекрасно понимал, какую досаду такое недоверие вызовет у гравелингаса – не исключено, что именно это могло стать той последней каплей, которая заставила бы его окончательно потерять контроль над собой. Когда чаша терпения переполняется, справиться с собой становится почти невозможно – это Морэм понимал очень хорошо.