Третий шеар Итериана (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 79

Глядеть на нее с иным выражением лица при всем старании не получилось бы. Утро выдалось свежим, и Клер выскочила из дома, набросив на плечи покрывало, но босая, встрепанная, как воробушек, и точно так же, как суетливая пичужка, скакала на месте, морщась и зябко подгибая пальцы на ногах. Потом забралась, как в гнездо, во второе кресло и нахохлилась, укутавшись.

— Как вам спалось? — спросила она, демонстрируя то ли учтивость, то ли любопытство, а то и одно, и другое сразу.

— Спасибо, неплохо. А тебе?

— И мне. Только… — она быстро огляделась, будто опасалась, что их подслушают. — Вы знаете такое гадание, когда девица… ну или девочка, неважно какого возраста, перед сном на новом месте читает особый приговор, чтобы увидеть во сне жениха? Так вот… Я решила замуж не выходить.

— Неужели кто-то настолько страшный приснился? — сочувственно поинтересовался Генрих.

— Страшнее некуда, — вздохнула малышка. — Мой учитель грамматики. Мало того, что старик, лет сорок уже, так вы еще не представляете, какой он нудный!

— Я бы на твоем месте не доверял гаданиям, — посоветовал пожилой человек. — А учителя, насколько я помню, не к замужеству снятся, а к невыученным урокам.

Судя по уткнувшемуся в пол виноватому взгляду, Лэйд был не последним толкователем.

— Одно задание забыла переписать, — покаялась Клер. — И то уже после того, как мы решили, чтобы я на летние занятия больше не ходила. Но я напишу, сегодня же. Только попозже…. А хотите кофе? Я сварю! — девочка подскочила с места. — Я умею. Могу еще гренки пожарить, если молоко есть. Или омлет. Вы любите омлет?

Аллей любила омлет. Нежный, воздушный, с салатом и ломтиками поджаренного хлеба. А готовить совершенно не умела, да ей в том и нужды не было.

У Клер омлет вышел не таким пышным. Вернее, на сковородке он еще высился взбитым облаком, а будучи разложен по тарелкам, опал, со вздохом выпустив пар. Но на вкус был неплох. А кофе удался без всяких «но».

— Софи говорит, я хорошо готовлю, — сказала малышка без хвастовства. — Она же весь день в магазине, а Люк до недавнего… Вы знаете, наверное. А я быстро учусь. Даже собиралась, когда вырасту, на кондитера выучиться, чтобы торты, пирожные разные делать. А сейчас не знаю уже. Может, на актрису?

В былые времена Генрих не назвал бы данную профессию удачным выбором для девочки из приличной семьи, но в нынешних реалиях все могло кардинальным образом измениться, и он решил придержать свое мнение по этому вопросу.

— Или, если с грамматикой разберусь, — продолжала рассуждать Клер, — буду сказки сочинять, как Тьен.

— А…

Лэйд прикусил язык. Хорош отец — даже не знает, чем сын занимается. Хотя и сын мог бы предупредить, какие такие сказки он для детей насочинял.

— Нет, — вздохнула пропустившая его восклицание девочка. — Как у Тьена у меня не получится. У него они такие… Волшебные прямо!

— Прямо волшебные?

— Ага, — истово закивала Клер. — Таких никто больше не придумает!

— Спорим, у меня лучше получится? — усмехнулся Генрих.

Девочка смерила его недоверчивым взглядом.

Маленькая еще. А то смекнула бы, от кого Этьен набрался волшебных сказок.

— На что спорим? — уточнила она.

— Если не понравится моя история, куплю тебе шоколада коробку, а если понравится… еще мне кофе приготовишь.

— Идет.

Кажется, на языке нынешней молодежи это означало согласие.

— Тогда слушай. Далеко-далеко, там, куда не отыскать дорогу простому смертному, есть Дивный мир, населенный чудесными существами. Живут там альвы — дети земли; флеймы, рожденные огнем; тритоны и ундины — водные создания. Но всех прекраснее девы воздуха — легкокрылые сильфиды. На прозрачных крыльях порхают они из мира в мир и снисходят порой до общения с людьми…

Когда-то эту сказку, на деле бывшую чистой правдой, он рассказывал сыну, но был уверен, что Клер ее не слышала. Этьен не стал бы выдавать чужие секреты. Это лишь его, Генриха, тайна, и он сам решает, с кем ею делиться. Еще вчера ни с кем не стал бы, а сегодня вдруг подумал, что можно довериться этой девочке со спутанными кудряшками и внимательными голубыми глазами…

Когда он дошел до того момента, где повзрослевший мальчик решил стать археологом, чтобы по древним записям найти путь в Дивный мир к своей сильфиде, Клер встала из-за стола и направилась к плите.

— Вы рассказывайте, рассказывайте… А я вам кофе сделаю. Вам же не вредно так много?

— Не вредно, не волнуйся, — улыбнулся Лэйд в усы.

А когда он уже приблизился к судьбоносному эпизоду возвращения сильфиды, из комнат послышался шум, возмущенные возгласы и негромкий смех.

— Не обращайте внимания, — махнула рукой Клер. — Софи на работу проспала. Тьен ее специально не будит. Хочет, чтобы она никуда не ходила и весь день с ним дома сидела.

Она налила свежеприготовленный кофе в чашку, а чашку поставила на поднос.

— Сейчас сюда заявятся, — пробурчала сварливо. — Дедушка Генрих, давайте опять на терраску выйдем? Там и доскажете… Ой!

Девочка потупилась, но тут же подняла на него улыбающиеся глазенки:

— Ничего, что я вас так называю? Дедушкой? Вы не старый, просто…

Старый. Еще какой старый. И дедушкой — совсем даже неплохо.

Софи купила в дом календарь, и Тьен незаметно загнул уголок листочка с датой, на которую назначен прощальный прием на Итериане.

Времени осталось немного, а первоначальный план уже не казался таким уж хорошим. Но за девять лет иного решения не нашлось, и Тьен сомневался, что оно отыщется в последние несколько дней. Старался вообще не думать об этом до поры, посвятив себя не прошлому и не будущему, а настоящему.

Уговорил Софи взять у хозяйки положенный по закону отпуск. О том, чтобы она совсем ушла из магазина, не заговаривал, понимая, что сейчас работа, первейшая составляющая иллюзии обыкновенной жизни, нужна ей как никогда. Но отпуск — тоже дело обычное, особенно когда речь идет о подготовке к свадьбе.

Ездили за покупками, ходили в кино, разбили в саду новую клумбу.

В первые с переезда выходные пригласили в гости друзей. Друзей Софи и его теперь тоже. Амелия, Рене с невестой, Лиза и Сюзанна. О Лизе и Сюзанне он и не слышал до того, как зашла речь о званом обеде. Первая работала в розарии оранжереи Рамзи, а вторая — медсестрой в больнице и приходилась дочерью госпоже Магдале. С Сюзанной и ее матерью Софи подружилась во время болезни Люка. После в разговоре всплыли еще какие-то имена… Без этого вряд ли вспомнилось бы, что Тьен совсем недавно вернулся и не успел еще все и всех узнать. Но он обещал себе исправить это упущение.

Все можно исправить, если постараться.

С Генрихом ведь получилось.

За несколько дней в новом окружении отец оттаял. Должно быть, именно этого ему не хватало в Дивном мире — настоящего дома, уюта. Внимания и заботы, которых, как ни стыдно признавать, он никогда не получал в должной мере от сына. Теперь же он отогрелся душой, чаще улыбался, больше говорил, найдя в лице детей благодарных слушателей. И ни разу не заговорил с Тьеном о предстоящем визите в Итериан.

Но помнил, шеар не сомневался.

— Скоро мне нужно будет отлучиться.

Оставались считанные дни, а он так и не придумал, что и как сказать Софи. Сказал так.

— Туда? — догадалась она. Нахмурилась, хоть Тьен и старался говорить об этом, как о чем-то не стоящем волнений.

— Туда, — он улыбнулся безмятежно, но тревоги с ее лица не прогнал. — Понимаешь, раз уж я решил уйти, надо сделать все правильно. Попрощаться и все такое. Холгер устраивает праздник по этому поводу — для него это тоже немалая радость, так что…

— Возьмешь меня с собой? Если праздник?

— Нет.

Ответ прозвучал слишком резко, и Тьен поспешил объясниться:

— Некоторые там, старейшие особенно, до сих пор кривятся при виде меня. Полукровка, шеар по ошибке. Да и родня ко мне особой любви не питает. Не хочу, чтобы их «нежные» чувства коснулись тебя. Мы сходим с Генрихом, на денек, а то и на несколько часов, и тут же вернемся. Не переживай, ничего, кроме скуки, нам там не грозит.