Сделай одолжение – сдохни! - Чейз Джеймс Хедли - Страница 32

Я уселся на траву спиной к дому и снова стал размышлять о Бет. Определенно, ее поведение смущало меня, и даже больше чем просто смущало, но я твердил себе, что мы участвуем в этом деле вдвоем. Может быть, подумал я, мы с ней сумеем договориться и мне не придется жениться на ней, но такой вопрос с кондачка не решишь.

Услышав, что «скорая» уехала, я встал и побрел к дому. Войдя в холл, я увидел, что дверь гостиной открыта и там в одиночестве курит сигару Бернстайн. Завидев меня, он сделал приглашающий жест.

Я вошел.

– Садитесь. – Лицо его было каменным. – Не очень-то хорошо вы справились, не так ли? Я уселся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ну что там еще?

– Если бы вы не забыли об этой бутылке в машине, Фрэнк сейчас был бы жив.

– Вы так думаете? А я вам вот что скажу, мистер Бернстайн, пьянице пить не запретишь. Если бы не сейчас, это случилось бы позже.

Бернстайн долго буравил меня взглядом, потом пожал плечами.

– Я займусь делами миссис Маршалл, – сказал он. – Сколько Фрэнк платил вам?

– Семьсот долларов.

Он вынул бумажник, отсчитал семь стодолларовых бумажек и положил их на стол.

– Я хочу, чтобы вы еще побыли здесь, Девери. Чтобы последили за домом, ухаживали за садом и приглядывали за праздношатающимися. Наверняка найдутся любопытные, которые ринутся сюда за сувенирами. Отгоняйте их. Я отвезу миссис Маршалл во Фриско. Моя жена позаботится о ней, а я тем временем улажу ее дела. Вы останетесь здесь, пока дом не продадут. Согласны?

– Она что, продает дом? – спросил я, бросив на него взгляд.

– Она больше не хочет здесь жить, и это вполне понятно. Да, она продает этот дом.

– Что ж, хорошо, мистер Бернстайн. Я послежу за ним. Он кивнул:

– Отлично.

В дверях появилась Бет. В руках она несла дорожную сумку. Бернстайн вскочил со стула и забрал у нее сумку.

– Девери согласился пожить здесь, миссис Маршалл, – сказал он масляным голосом. – Садитесь в машину. Я подойду через минутку.

Я окинул взглядом Бет. Она казалась убитой горем, другого слова просто не подберешь. В руках она держала залитый слезами платок, которым постоянно промокала глаза. Бет, наверное, подержала его в воде перед тем, как спуститься к нам. Она выглядела потрясенной и опечаленной вдовой. Как актриса она превзошла бы Одри Хэпберн.

– Благодарю вас за все, что вы сделали, – сказала она дрожащим голосом. – Мистер Бернстайн так добр и внимателен.

Мы с Бернстайном проводили взглядом медленно идущую к двери Бет. Бернстайн забрал закрытый кейс Маршалла.

– Увидимся на коронерском слушании, – коротко сказал он, кивнул, подхватил сумку Бет и пошел к машине.

Я стоял у входной двери. Бет, прижимая к глазам мокрый платок, устроилась на пассажирском сиденье. Бернстайн завел двигатель и уехал.

Итак, я остался в одиночестве.

С этого момента меня не покидало инстинктивное ощущение, что меня обошли на повороте. Оно мне совсем не нравилось, но я никак не мог от него отделаться.

Бет сказала, что сумеет справиться с Бернстайном, и она действительно прибрала его к рукам. Я полагал, что ближайшая наша встреча произойдет на коронерском слушании. Тогда мне нужно будет спросить у нее, где я смогу ее найти. Для меня было бы опасно покидать Викстед сразу после слушания. Мне придется оставаться на месте и ждать, когда будет продан дом, а уж потом перебираться во Фриско.

Я провел невыносимо скучный день в большом опустевшем доме, всеми способами пытаясь убить время. Никто не звонил. Никто не приближался к дому. Наконец около шести часов мне стало тошно в одиночестве, и я поехал в Викстед.

Припарковавшись, я вошел в бар Джо.

Все были в сборе: Пиннер, Олсон, Мейсон и высокий тощий тип, которого я раньше не встречал. Завидев меня, все замахали руками, а Пиннер поднялся с места и пошел мне навстречу, чтобы пожать руку.

Он подал знак Джо, и тот, улыбаясь и кивая, принес и поставил передо мной на стол пиво.

– Что творится, Кейт, что творится! – воскликнул Пиннер. Он показал на высокого тощего типа. – Познакомься с Люком Бревером. Это наш коронер.

Пожимая руку, Бревер тонко мне улыбнулся.

– Что там готовится, Кейт? – наклоняясь ко мне, спросил Пиннер. – Ты находишься в самом центре событий.

Я отпил пиво, откинулся на спинку стула и обрисовал им ситуацию. Замечательно, что мне представился случай сделать это в присутствии коронера.

Я рассказал им то же, что рассказывал шерифу Маквину. Будучи уверен, что Маквин уже изложил Бреверу все факты, я соблюдал осторожность, но рассказ все равно вышел более красочным, чем то, что услышал Маквин. Закончил я сообщением, что Бернстайн увез миссис Маршалл во Фриско и будет теперь представлять ее интересы.

Эта новость заставила Пиннера, Олсона и Мейсона оцепенеть.

– Она уехала во Фриско?

– Именно так. Дом выставлен на продажу. – Я помолчал. – Сдается мне, что Бернстайн очень хитер. У него свои планы. Он был довольно близок с Фрэнком. – Я откинулся на спинку стула, оглядел всех четверых и продолжил:

– У меня был случай поговорить с миссис Маршалл о проекте городского парка еще до того, как умер Фрэнк, и она, кажется, заинтересовалась. Я думаю, что теперь, когда к ней перешли деньги Фрэнка, ее можно будет уговорить, но это только предположение.

Пиннер задумался, потом взглянул на Бревера:

– Мы ведь не будем подвергать миссис Маршалл допросу на коронерском слушании, правда, Люк?

Услышав это, Бревер стал грызть ноготь большого пальца.

– Разумеется. Показаний мистера Девери будет достаточно. Не думаю, что я вообще буду вызывать миссис Маршалл. Вердикт достаточно ясен: смерть от несчастного случая.

Мы все согласно кивнули.

И так оно и вышло.

Слушание прошло быстро и без запинок. Я был главным, по сути единственным, свидетелем. Бревер сказал, что нет необходимости вызывать миссис Маршалл, которая сидела на задней скамье рядом с Бернстайном. Тот выразил свою признательность суду и всем гражданам Викстеда. Слушание не заняло и получаса.

Пиннер протолкался через толпу, чтобы пожать руку Бет и пробормотать свои соболезнования. Бернстайн быстренько увел ее прочь. Мне не представился случай подойти к ней. Я даже не смог встретиться с ней взглядом. Она была бледна, заплакана и смотрела в никуда…, талантливая актриса.

Я увидел, как Бернстайн увез ее.

Ко мне подошел Пиннер.

– И что ты думаешь, Кейт? – озабоченно спросил он.

– Если она и теперь не согласится, вам не в чем себя винить.

– Но как ты думаешь, она согласится? С меня уже было достаточно и Пиннера, и викстедской жадности.

– Откуда, к чертовой матери, я могу знать? – Сказав так, я развернулся и пошел к «кадиллаку», чтобы вернуться в большой опустевший дом.

Похороны состоялись двумя днями позже. Присутствовали практически все жители Викстеда, но Бет не было. Вместо нее приехал Бернстайн. Он объяснил Пиннеру, который возглавлял делегацию Викстеда, что у миссис Маршалл сердечный приступ. Она очень хотела приехать, но врач ее не пустил.

Тело Маршалла в дорогом гробу было предано земле на викстедском кладбище рядом с могилой его тети. Я стоял в толпе лицемерных плакальщиков рядом с Пиннером. Олсон, Мейсон и остальные надели траурные повязки и усиленно изображали скорбь, а державшийся сбоку Бернстайн не скрывал своей скуки. Репортеры щелкали фотоаппаратами.

После похорон Пиннер пытался поговорить с Бернстайном, но ничего не вышло. Бернстайн через толпу протолкался ко мне.

– Я с вами свяжусь, Девери, – сказал он. – Следите за домом. – После чего поспешил к своей машине и уехал.

Кажется, это было все.

Через два дня заявился местный агент по недвижимости в компании с каким-то толстяком и его еще более толстой женой. Они долго топали по дому, потом решили покупать его в том состоянии, в каком он есть. Цена была подходящая, а эти супруги любили уединение.

На следующий день я готовил себе на обед бифштекс, и тут зазвонил телефон.