Дурная кровь - Даль Арне - Страница 54

Возражений не последовало. Похоже, все так и было. Но мысли Йельма устремились в ином направлении:

— На ферме Уэйна Дженнингса есть подвал?

Ларнер уставился на Йельма. Он только-только думал отдышаться после своего длинного пассажа, но отдыхать не пришлось.

— Там был маленький подвал, — сказал он. — Скорее цокольное помещение для отдыха с камином. Мы проверяли его несколько раз. На застенок не похоже.

— Кто там сейчас живет?

— В газетах про этот дом столько писали, что распугали всех покупателей. После смерти жены он стал приходить в запустение. И сейчас заброшен.

— Ламар, по-моему, хочет нам что-то сообщить про шкаф. Тень в шкафу ночью, дверь, в которой застрял рукав, потом лестница. Может, в доме есть еще один подвал, тайный? Тот, где начиналась история кентукского убийцы?

Ларнер задумался, потом поднял трубку телефона и набрал номер.

— Билл, сколько вы еще будете заниматься письмом? О’кей. Я пока смотаюсь в Кентукки. Джерри меня тут заменит.

Он положил трубку и вопросительно посмотрел на шведов.

— Ну что, едем?

Они полетели в Луисвилл, штат Кентукки. Путешествие было коротким. Вертолет ФБР уже ждал их на поле и быстро доставил до места. Вот впереди замаячил высокий горный массив.

— Плато Камберленд, — указал на него Ларнер.

Вертолет приземлился на краю табачной плантации. Шведы, Ларнер и три накачанных агента ФБР через поле вышли на проселочную дорогу. В тени высоких лиственных деревьев, названий которых шведы не знали, скрывалась заброшенная ферма, рядом раскинулись поля, больше похожие на пустыню. На расстоянии нескольких километров в округе не было видно ни одной человеческой души.

При ближайшем рассмотрении ферма казалась жилищем привидений. Пятнадцать лет запустения дали себя знать. Дома любят людей, без них они приходят в негодность. Ферма Уэйна Дженнингса никогда не была образцово-показательной, а теперь совсем обветшала. Наружная дверь перекосилась, и открыть ее удалось только совместными усилиями троих агентов ФБР: они просто разнесли ее на части.

Полицейские вошли в прихожую. Крыша дома прохудилась, повсюду толстым слоем лежал песок. При каждом шаге из-под ног вылетало маленькое песчаное облачко. Они прошли кухню, посуда в мойке тоже была засыпана песком, казалось, время остановилось, и жизнь прервалась. Вот лестница в подвал, Йельм бросил взгляд вниз. Три банки пива на столе. Края банок залеплены песком — ни дать ни взять соляные столпы в соляной пустыне. Комната с кроватью. На стене несколько рваных постеров. Бэтман, бейсбольная команда. На столе раскрытая книга — “Мэри Поппинс”. На подушке — старый мишка, тоже весь в песке. Черстин подняла мишку, одна его нога отвалилась и осталась лежать на кровати. Черстин сдула с него пыль. Ее сердце было готово разорваться.

За комнатой Ламара находилась комната его родителей. Она была самой дальней и смотрела окнами на равнины, расстилавшиеся до самого плато. Ларнер указал на двухместную кровать — вместо одной из подушек была большая дыра, легкий пух до сих пор продолжал летать, смешиваясь с песком.

— Здесь Ламар однажды летним утром нашел свою мать, — сказал он приглушенно. — Дробовик. От головы почти ничего не осталось.

Они снова вышли в коридор и заглянули в следующую комнату, предназначенную для гостей. Здесь был отдельный вход через террасу.

— Наверно, здесь, — сказал Ларнер. Он подошел к шкафу и открыл его. Агенты ФБР нырнули внутрь, держа наготове различные измерительные приборы и прочие инструменты. Стену стали прослушивать микрофоном.

— Вот, — сказал один из агентов. — За этим местом пустота.

— Поищите механизм, — приказал Ларнер и отошел в сторону. Пока агенты искали, он подошел к кровати, где уже сидели шведы.

— Может, положишь его? — спросил он.

Черстин посмотрела на мишку, сидящего на ее коленях, и переложила его на кровать. Песок высыпался из оторванной ноги, теперь от мишки осталась одна шкурка. Черстин взяла ее в руки.

— Вот что мы делаем с детьми, — сказала она.

— Я тебя предупреждал, — ответил Ларнер.

Поиски заняли почти четверть часа. Оказалось, что хитроумный механизм был спрятан за железной планкой, крепко прикрученной к стенке шкафа. По-видимому, Уэйн Дженнингс не хотел, чтобы кто-нибудь заходил в подвал после его так называемой смерти. Но сын, судя по всему, спускался в подвал за щипцами.

Толстая железная дверь открылась в шкафу. Йельм отчетливо представил себе, как однажды ночью в дверь попал рукав пальто и она закрылась неплотно. Он отошел и встал в дверях гостевой комнаты. Потом присел на корточки, чтобы представить себе, что видно десятилетнему ребенку. Здесь стоял Ламар, он увидел тень в шкафу и последовал за ней. Толстая металлическая дверь оказалась неплотно закрытой.

Ларнер вошел в шкаф и потянул на себя дверь, петли заржавели, послышался скрип, какого наверняка не было двадцать лет назад. Засветив фонарь, он исчез в темноте. Остальные последовали за ним.

Вниз вела узкая каменная лестница с железными перилами. Песок скрипел под ногами. Лестница была на удивление длинной, но в конце концов они добрались до самого низа и увидели массивную железную дверь. Ларнер открыл ее и поднял свой фонарь.

Перед ними было жуткое подвальное помещение — маленькое и тесное. Цементный куб под землей. В середине стоял тяжелый железный стул, приваренный к полу, на подлокотниках и ножках были укреплены кожаные ремни. Рядом стояла прочная высокая скамья, напоминающая верстак. Больше ничего в комнате не было. Ларнер заглянул в ящики под скамьей. Пусто. Он сел на стул. Помещение быстро заполнялось людьми, причем последнему агенту уже не хватило в комнате места, и ему пришлось стоять на лестнице.

— Эти стены немало повидали, — сказал Ларнер.

Йельму показалось, что он на мгновение увидел этих страдающих людей, и по его спине побежали мурашки. Выразить это чувство словами было невозможно.

Ларнер встал и хлопнул в ладоши.

— Так. Мы, конечно, еще проведем тщательный осмотр места преступления, но уже ясно, что большинство жертв кентукского убийцы именно здесь встретили смерть, которая стала для них избавлением от мучений.

Они поднялись наверх. Внизу накатывала клаустрофобия.

Что произошло, когда десятилетний Ламар вошел в подвал в самый разгар действия? Как отреагировал Уэйн? Избил его до потери сознания? Спросить об этом можно только самого Уэйна, и Йельм решил это сделать, чего бы это ему ни стоило.

Теперь он уже почти не сомневался, что отец и сын встретились в Швеции, и отец победил. Он второй раз убил сына.

Вертолет доставил их обратно в Луисвилл как раз к самолету. Все путешествие заняло несколько часов. Стояла послеполуденная жара. Из аэропорта в офис ФБР они вернулись на такси. Джерри Шонбауэр, сидя на столе, болтал ногами и внимательно изучал какой-то документ. Тишь и гладь.

Но тишина была обманчивой.

— Присоединяйтесь, — сказал Шонбауэр. — Я получил предварительные результаты осмотра места преступления. И примерный вариант реконструкции письма. Осмотр результатов не дал. Пусто. А письмо интересно. Вот оно, каждому по экземпляру.

Дата на письме сохранилась 6 апреля 1983 года. Почти год спустя после инсценировки гибели Уэйна Дженнингса. Писать это письмо было не нужно и опасно, однако Дженнингс все-таки его написал, значит, ему были свойственны какие-то человеческие чувства, во что Йельму верить совсем не хотелось.

— Когда жена покончила с собой? — спросил он.

— Летом восемьдесят третьего, — сказал Ларнер. — Видимо, ей потребовалось несколько месяцев, чтобы осознать ужас всего происшедшего.

Конверт был сожжен вместе с письмом. Почтовый штемпель “Стокгольм” отлично сохранился. Адрес получателя — ферма. Дженнингс, очевидно, был уверен, что ФБР не будет читать письма его вдовы спустя год после его смерти.

Реконструкция выглядела следующим образом (включая комментарии экспертов, данные в скобках):

Дорогая Мэри Бет! Как видишь, я не умер. Надеюсь, я смогу когда-нибудь объя [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] увидимся в другой жизни. Возможно, в ближайшие годы [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] необходимо. Нам пришлось придумать эту маску [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] юсь, ты сможешь жить, зная это и [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] укский убийца это я и всё же не я [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] сейчас живу под именем [текст отсутствует, отрезано] ен, что Ламару лучше без меня, я не всегда был [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] жна сразу сжечь это письмо [текст отсутствует, документ сильно пострадал от огня] Вечно твой, У.