Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 37

– Какой же выбор ты считаешь правильным?

– Нет никакого правильного выбора, – сказал Ланс. – Эра Милосердия еще не наступила, и до нее очень далеко. Иногда я вообще думаю, что это миф, придуманный сентиментальными романтиками. Всегда кто-то будет страдать, такова уж жизнь. Правильный выбор может быть для тебя, для меня, для ад-Саббаха. Но он не может быть правильным для всех.

– Если руководствоваться этой теорией, то как же следует поступать?

– Просто делай, что должен, – сказал Ланс. – И будь, что будет. Учись принимать последствия и все такое. В каждом конкретном случае.

– Фатализм, – сказал Плачущий.

– Называй это, как хочешь, – они снова выбрались на широкую улицу. – Знаешь, что мне кажется странным в этом городе?

– А что, тут есть что-то еще более странное, помимо того, что все его жители куда-то делись?

– Здесь нет зверья, – сказал Ланс. – Люди уходят из городов, но какая-то живность все равно остается. Бродячие собаки, крысы… А здесь их нет. Тут и птиц-то практически нет, за все время, что мы разговариваем, я видел всего двух.

– Это на две больше, чем видел я, – согласился Плачущий. – Но что в этом странного? Учитывая местную обстановку, я имею в виду.

– Обычно у людей и животных несколько разные причины для того, чтобы покинуть привычные места обитания, – сказал Ланс. – Даже не представляю, что могло бы заставить крыс оставить город, кроме наводнения или пожара, а в Рияде не было ни того, ни другого.

– Быть может, на город надвигается какое-то стихийное бедствие? – предположил маркиз Тилсберри, вглядываясь в безоблачное небо.

– Ага, надвигается, – сказал Ланс. – Например, я.

– Давай заглянем в этот дом, – предложил Плачущий, указывая на довольно богатое двухэтажное строение, рядом с которым он остановился.

– Почему именно в этот?

– У него дверь открыта.

Внутри все было по-другому. Разбитая в щепы мебель, разорванная одежда, осколки дорогой посуды на полу. Одна из внутренних дверей была выбита и висела, перекосившись, на нижней петле. Но людей, как и в первых двух домах, тут тоже не было. Равно, как и их мертвых тел.

Зато именно здесь Ланс впервые почувствовал запах. Тошнотворный, сладковатый запах мертвечины. Гниения. Он был едва различим, но все же Ланс был уверен, что ничего не перепутал. Он слишком часто бывал в местах, где пахло так же.

– Мародеры? – предположил Плачущий.

– Возможно, – согласился Ланс. – Или же хозяева дома просто не хотели никуда уходить.

– Крови на полу нет.

– Запах чувствуешь?

– Совсем слабый. Разве что он идет из подвала.

– Пойдем, поищем подвал, – сказал Ланс.

Черед пятнадцать минут поисков маркиз Тилсберри сдался и признал, что подвала тут и вовсе нет. Обнаружить источник запаха ему тоже не удалось.

– Осмотрим еще пару домов или сразу пойдем к дворцу правителя? – поинтересовался он.

– Не думаю, что там мы найдем что-то принципиально новое, – сказал Ланс. – Впрочем, почему бы и нет. До вечера времени еще много.

Улица, другая. Все то же самое. Пустые дома, образцовый порядок на улицах и никаких признаков жизни.

– Жутковатое место, – сказал Плачущий. – Меня в дрожь бросает.

Ланс пожал плечами.

– Ты не чувствуешь здесь признаков какой-нибудь магии?

– А ты?

– Я больше практик, – сказал Ланс. – Искать остаточные следы – не моя специализация.

– Не думаю, что все эти люди исчезли из города благодаря магии, – сказал Плачущий. – Если это была магия, то настолько мощная, что и ты бы почувствовал остаточный фон.

– Может быть, – Ланс остановился около уличного колодца и заглянул внутрь. – Вода есть. Они ушли отсюда и не из-за засухи.

– Надо бы осмотреть городские ворота, – предложил Плачущий. – Возможно, хотя бы там остались какие-то указания на то, что тут произошло.

– Сначала зайдем во дворец, – сказал Ланс. – Неужели тебе не любопытно осмотреть место, где жил сам Джемаль ад-Саббах, Лев Пустыни? Посмотреть, на чем он спал, из какой посуды ел? Ты ж волшебник, тебя должны интересовать любые подробности.

– А что толку? Убивать ад-Саббаха поручено тебе. Я здесь лишь для поддержки.

– Вот и поддерживай меня, – сказал Ланс. – А я иду во дворец.

Ринальдо стоял на палубе, смотрел на Рияд и на душе у него скребли кошки. С одной стороны, его, конечно, радовало, что Джемаль ад-Саббах увел из города свою армию и им не придется иметь с ней дело прямо сейчас. Но куда подевались все горожане? Почему в порту нет ни одного корабля, почему никто не встречает вновь прибывших хотя бы для того, чтобы всучить им ненужные сувениры или содрать таможенные пошлины и портовый сбор?

Юг – это само по себе место, не прибавляющее уроженцу севера душевного спокойствия, но юг, на котором происходит что-то странное, может быть опасен вдвойне.

Ринальдо спустился в свою каюту, нашел арбалет и сумку с болтами, привесил себе на пояс кинжал. Прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять, стало ли ему хотя бы чуточку спокойнее.

Не стало.

Сидеть в каюте было невыносимо, потому что отсюда он не мог видеть город. Ринальдо почему-то казалось, что пока он смотрит на город, он хоть как-то контролирует события, а потому он поднялся на палубу. Матросы занимались своими обычными делами и не обратили на карлика с арбалетом никакого внимания. Он уже готов был выслушивать их смешки, но, присмотревшись, заметил, что многие из них сегодня повесили на пояса кривые абордажные сабли. Видимо, им тоже было не по себе.

Ринальдо уселся на юте и положил арбалет на колени. С этой позиции просматривался причал, часть доков и даже кусок улицы, ведущей от порта в город. На мгновение Ринальдо показалось, что он видит на улочке какое-то движение, и он было обрадовался, что это уже возвращаются Ланс и Плакса, но потом понял, что ошибся.

Скорее всего, ему просто померещилось.

– Вон там! Видел?

– Нет, – сказал Ланс. – А что, по-твоему, я должен был видеть?

– Какая-то тень.

– Здесь полно теней.

– Но она двигалась.

Ланс еще раз посмотрел в указанном направлении. Переулок, как переулок, они прошли уже мимо десятка таких. Дома, стоящие близко друг к другу, нависающие и почти соприкасающиеся друг с другом вторые этажи, пыльная брусчатка…

– А может быть, мне уже просто чудится, – сказал Плачущий. – В таких местах, как это…

– В таких местах, как это, лучше быть уверенным на сто процентов, – сказал Ланс, сворачивая с широкой дороги.

Тень бросилась на них с крыши дома. Плачущий еще не успел сообразить, что случилось, как Ланс скользнул в сторону, разворачиваясь и одновременно с этим вытаскивая меч. Одно быстрое, почти неуловимое для глаза движение, и лезвие меча доказало, что у атаковавшей их тени есть плоть. И что эту плоть можно разрубить.

– Не почудилось, – констатировал Ланс, глядя на капающую с его клинка темную кровь.

Напавшее на них существо было похоже на человека примерно в той же степени, что и человекообразная обезьяна. Короткие, мощные ноги, длинный торс, длинные руки с толстыми пальцами. Голова чуть приплюснута и по форме напоминает вывалившийся из крепостной стены камень, вместо волос на черепе красуются три костяных гребня. Два глаза, огромный, полный длинных зубов рот, две дырка на том месте, где у обычного человека был бы нос. Дырки чуть большего размера – вместо ушей.

И еще от этого существа пахло. Это был тот самый сладковатый запах гниения, запах разлагающейся плоти, который они почуяли в одном из домов ниже по улице.

– Забавно, – сказал Ланс. – Похоже, это какой-то пожиратель падали. Я имею в виду, от него пахнет трупом, но умер он совсем недавно, чтобы это был его собственный запах.

– Это гуль, – сказал Плачущий. – И он действительно пожирает мертвую плоть.

Удар Ланса пришелся гулю выше пояса и раскрыл грудную клетку. Анатомически гули не слишком отличались от людей. По крайней мере, сердце у этого гуля оказалось именно там, где оно и должно было быть, и лезвие Ланса разрубило его на две неравные части.