Колдуны и герои (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 33

Так отец Терпена получил десять золотых компенсации (на эти деньги он купил себе племенного быка и смог нанять двоих помощников), а Терпен остался жить в городе.

В семнадцать лет Терпену не повезло.

Королевство вступило в войну, городу предъявили требование поставить по поле брани три сотни бойцов. Город был небольшой, искомого количества солдат в нем не обнаружилось, и на войну отправили всех, кто не был особо ценен и не успел вовремя убежать или откупиться от призыва. Разносчики, подмастерья и приказчики, словом, все те, без кого жизнь бы не остановилась, отправились защищать интересы своего сюзерена в места, о которых они раньше даже не слышали.

На войне Терпен провел целых пять лет. Он научился владеть пикой, мечом и щитом, атаковать и защищаться в пешем строю, карабкаться на крепостные стены и биться на узких городских улочках.

Он выжил. Наверное, это тоже можно назвать везением.

Когда он вернулся домой, с кривым шрамом на лице и без двух пальцев на левой руке, у алхимика, конечно же, был новый подмастерье. Терпен отвел его в сторону и предложил денег, ненавязчиво поигрывая кинжалом в сохранившей все свои пальцы руке. Подмастерье оказался понятливым, деньги взял, и уже наутро исчез из города, после чего Терпен с удовольствием вернулся к колбам, ретортам и опасным экспериментам.

Через два года алхимик умер, и Терпен унаследовал его дело. Еще через два года его удостоил визитом сам глава совета Ложи Волшебников Балор Огнерожденный.

Терпен хотел было показать ему свою лабораторию, но Балор предпочел беседовать в небольшом саду, разбитом за домом алхимика. Балор, в целом, Терпену понравился, а вот его ученик с бесстрастным лицом и мертвыми глазами – нет.

Терпен разлил по чашкам чай из маленького чайничка, и Балор сделал глоток, прежде, чем начать разговор.

– До нас дошла информация, что вы создали некую жидкость, – сказал он. – Прозрачную и на вид ничем не отличающуюся от воды. Вода – это источник жизни, но и она может быть источником разрушений. Селевые потоки сносят с лица земли селения, океанские волны могут затапливать целые города. В отличие от воды, жидкость, которую вы создали, нельзя пить, но она имеет разрушительные свойства, не так ли? И, опять же, в отличие от воды, для того, чтобы вызвать катастрофические последствия, требуется совсем чуть-чуть этой жидкости.

– Да, мессир, – Терпен чуть склонил голову. – Устроить вам демонстрацию?

– Не стоит, – сказал Балор. – Я знаю, как выглядит вода, чтобы просто смотреть на эту жидкость в спокойной ее ипостаси. И я не хочу тревожить мирных горожан, ради того, чтобы увидеть ее разрушительную сторону. Я верю вам, Терпен, и поэтому я просто спрошу. Сколько этой жидкости нужно, чтобы уничтожить… ну, скажем, этот дом?

– Потребуется объем, примерно равный объему вашей чашки, мессир.

– Хм, – сказал Балор. – И на что это будет похоже?

– На ураган, дующий одновременно во все стороны, – сказал Терпен. – Очень сильно и очень недолго.

– Происходит освобождение большого количества энергии в ограниченном объеме за малый промежуток времени, – бесстрастно сказал Счетовод. – В результате чего образуется сильно нагретый газ с великим давлением, который оказывает механическое воздействие на окружающие тела. Иными словами, разрушает их.

– Вы читали мои отчеты, – просиял Терпен.

– Читал, – согласился Счетовод. – И нашел их весьма познавательными.

– О какой энергии идет речь? – поинтересовался Балор.

– О химической, мессир.

– Значит, это не магия?

– С виду это может быть похоже на магию, мессир. Но на самом деле это не так.

– Крестьяне не поймут разницы, – сказал Счетовод. – Впрочем, благородные господа ее тоже не поймут.

– Если им объяснить… – начал Терпен.

– Как вы назвали ваше открытие? – поинтересовался Балор.

– Пока никак, мессир. Не то, чтобы я не думал о названии, но жидкость сейчас находится на стадии доработки, и мне казалось, что есть и более насущные проблемы…

– Никак, – констатировал Балор. – Как насчет «терпентума»? Нравится вам такое название?

– Это было бы слишком нескромно.

– Я все время забываю разницу между волшебниками и алхимиками, – криво ухмыльнулся Балор. – Волшебники амбициозны и тщеславны, алхимики – скромны. А скажите, Терпен, какое вы видите применение этому своему изобретению? Помимо военного, разумеется.

– Расчищать завалы, мессир. Выкорчевывать деревья.

– Двигать горы, – продолжил за него Балор. – Напомните мне девиз Дома Алхимиков, друг мой.

– Мир познаваем, – сказал Терпен.

– Мир познаваем, но ваша жидкость не помогает познавать мир, – сказал Балор. – Она помогает его разрушать.

– Я уверен, что мы сможем обеспечить необходимые системы контроля…

– Знаете, в чем главная опасность вашего изобретения? – поинтересовался Балор. – Оно создает очень неприятный прецедент. Неприятный в первую очередь для нас, волшебников. До вчерашнего дня самым опасным оружием в этом мире считалась магия. Самым мощным, самым разрушительным. Меч или копье убивают по одному человеку за раз, каменный блок, запущенный из требюшета, может убить десяток людей, или несколько десятков, если они стоят кучно. Заклятия Огненный Шквал и Цепная Молния могут убить до сотни людей. А ваша жидкость может уничтожать тысячи. Стирать с лица земли целые замки. Да что там замки, целые города.

– Торин Безумный…

– Торин Безумный – это история, – отрезал Балор. – Мы говорим не о вчерашнем дне. Мы говорим и дне сегодняшнем. И, возможно, о завтрашнем. Для того, чтобы разить врагом Огненным Шквалом или Цепной Молнией, человек должен обладать талантом и потратить несколько десятилетий для овладения искусством. А воссоздать эту вашу жидкость может любой человек, овладевший грамотой. Ему достаточно только знать рецепт и раздобыть нужные ингредиенты.

– Производство достаточно сложное…

– Любое механическое производство можно поставить на поток, – сказал Балор. – Это не вопрос талантов или искусства. Это вопрос денег. Купить услуги волшебника стоит очень дорого. Купить пару склянок с терпентумом…. Какую бы цену вы за него ни назначили, это в любом случае обойдется дешевле. И более того, я уверен, что такого секрета не утаить. Как только вы первый раз примените свою жидкость на публике, найдется сотня людей, которая попытается воспроизвести этот эффект. Пусть успеха достигнет только десяток из них, этого будет вполне достаточно, чтобы мир, каким мы его знаем, изменился навсегда.

– Войны станут совсем другими, – заметил Счетовод.

– Все станет другим, – сказал Балор. – Терпен, мы изъяли все упоминания о вашем изобретении из отчетов дома алхимиков. И я хочу, чтобы вы немедленно прекратили всякие работы по усовершенствованию вашей… жидкости. Каков на данный момент общий объем произведенного вами продукта?

– Около трех литров, мессир.

– Хватит, чтобы уничтожить половину этого города, – заметил Счетовод. – Впрочем, это очень небольшой город. Вряд ли о нем будут жалеть. Как и о вас.

– Это угроза? – осведомился Терпен.

– Это просто факт, – сказал Счетовод. – Один из многих.

– Мы не угрожаем, – сказал Балор. – Поверьте, если бы мы были заинтересованы в вашей смерти, вы уже были бы мертвы. Я вижу в вас огромный потенциал, и не люблю разбрасываться подобными талантами. Но о ваших изысканиях придется временно забыть. Занимайтесь тем, чем обычно занимаются алхимики. Варите зелья, смешивайте эликсиры. Придет время, и мы еще вернемся к этому разговору.

Прошло шесть долгих лет. Терпен занимался тем, чем и положено заниматься алхимикам, варил зелья, смешивал эликсиры и даже не подумывал о создании веществ, которые могли бы назвать его именем. И спустя эти шесть лет Балор появился снова. На этот раз он тоже был не один, но сопровождал его не Счетовод.

– Это Меррик, – представил Балор своего спутника. – Должно быть, вы слышали о нем. Меррик стал самым молодым волшебников, вошедшим в Совет Ложи.