Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ) - Уревич Татьяна - Страница 98

— Ни пуха, ни пера, — пожелала Юле на прощание Фортуна.

Не задумываясь ни на минуту, Юлия пролетела ещё сотню метров и без малейшего урона для здоровья прошла стеклянный купол. Звон разбитого стекла заставил Гарри поднять глаза. Слепящий свет застил ему глаза. Тот же эффект произвёл он и на Т.Лорда — Волан-де-Морт зажмурился. Дальше события развивались так быстро, что Гарри не успевал их отслеживать. Луч света — или чего-то другого (было не разобрать) — разрезал тьму замка и вонзился в цепи Гарри. Оковы пали, и он кулём свалился у столба. Теперь в этом свечении он разобрал, что перед ним обнажённая женщина. И она столь прекрасна, что её нагота не смущает — так же, как полотна Рафаэля, к примеру. «Мадонна» взмахнула рукой, и кровь прекратила хлестать из ран Снегга. Тут же она бросила какой-то предмет — и он разбился на тысячи осколков, каждый из которых устремился к Волан-де-Морту. Аромат разлившейся жидкости поднялся вверх, образуя розовый туман. Нега сковала члены Гарри… Однако наступившие розовые сумерки, видимо, были приятны не всем. Зашуршало тело Нагайны — она покинула своего Хозяина. А тот, ощерившись стёклами, схватился за горло — так, будто его душили. Из глаз Т.Лорда лились кровавые слёзы. Прекрасная женщина отбросила свои рыжие кудри и… припала к устам Волан-де-Морта. Гарри не мог поверить своим глазам! Мало-помалу женщина стала утрачивать божественное сияние. Она серела и даже как будто становилась меньше. Волосы из огненных превращались в седые. Слабея, она оторвалась от Прóклятого Лорда и проговорила:

— Прикончи его, Гарри.

Как только она отпустила де Морта, тот зарычал и нашёл в себе силы отпихнуть женщину от себя. Та упала навзничь. Лицо её было в страшных ожогах. Ожоги были повсюду. Они разъедали её тело, превращая его из произведения искусства в грязное месиво.

— А-аа! — с остервенением Гарри вырвал стрелу Афродиты из столба (он догадался, что именно она освободила его от цепей) и метнул её в голову Волан-де-Морта.

Он не видел, куда она вошла, потому что Т.Лорд стал вдруг стремительно оседать, превращаясь в лужу жидкой субстанции, сдобренной пеплом. В конце концов на месте тёмного мага осталось лишь… мокрое место. И тут же раздался рвущий душу крик боли, горя и отчаянья. Кричал Снегг. Каким-то чудом он дополз до Юлии и гладил её искалеченное лицо. В зал вбежал сначала Дамблдор. За ним Тонкс, Люпин, Грюм, Билл и Чарли Уизли… и много кого. Гарри закрыл глаза. Он не мог смотреть на друзей, которые, наверно, никогда не простят его. Дамблдор подошёл к Снеггу и оторвал его от тела жены. Затем взглянул на Будогорского и которко бросил:

— Живы все. Срочно пострадавших отправить в больницу «Святого Мунго»

После чего подошёл к Гарри. Тот ждал, что лицо Дамблдора посуровеет, и он скажет что-нибудь, что посрамит Гарри…

— Прости меня, мальчик мой. Я так виноват перед тобой, — и привлёк его к себе. — Клянусь, что впредь стану больше тебе доверять.

Глава 23. В больнице «Святого Мунго»

Прошёл месяц. Легче всего отделался Гарри. Телесных повреждений он не получил. То, что касается психического здоровья… Гарри ругал себя на все корки. «Остолоп, кретин, идиот, полное ничтожество! — какой, к чёртовой матери, из него мракоборец, если не замечает того, что творится у него под носом!» Особенно противно, что все носятся с ним, как курица с яйцом. Как же: «мальчик, который выжил», «избранный»! «Ежедневный пророк» по такому случаю напечатал его фото в цвете — хоть это было и не принято. Скитер постараль окружить Гарри ореолом мученика. В широких массах чествование Гарри являлось беспрецедентым: восторженные статьи, митинги, дебаты, посвящённые исключительно освободителю Поттеру… В узком кругу, правда, сожалели, что Поттер поспешил. В результате чего маленькая толика души Волан-де-Морта ещё жива — Нагайна и Хвост скрылись. Дамблдор, посмеиваясь, говорил, что народу необходимо наличие героя, дабы чувствовать себя защищённым. А Гарри оставалось лишь хамить и вести себя нахально (он всегда так поступал, когда испытывал вину). Когда Снегга с трудом оторвали от Юлии, а Люпин и Грюм подхватили бесчувенных Будогорского и Юлию, чтобы отправить в больницу «Святого Мунго», Дамблдор хотел последовать за ними. Но Гарри, вцепившись в рукав профессора, зашипел:

— Нет, Вы останетесь. Останетесь и объясните мне на этот раз ВСЁ!

Дамблдор, к его удивлению, не стал прекословить. Через минуту они беседовали, сидя в удобных креслах директора хогватской школы.

— Вот профессор МакГонагалл удивится, увидев Вас на своём месте, — попытался съязвить Гарри.

— Бог с тобой, Гарри! Конечно, Минерва уже давно всё знает.

— Отлично! — вскипел Гарри. — Выходит, я один в идиотском положении!

— Может, тебя успокоит, Гарри, — мягко заговорил Дамблдор, — но себя я считаю куда бóльшим идиотом… Старость эгоистична. Порой мы, старики, незаслуженно считаем себя мудрецами… Стоило мне чуть приоткрыть завесу — трагических событий сегодняшнего дня как не бывало…

И он рассказал всё. Действительно, ВСЁ.

— Двадцать шесть лет назад в Хогвартскую школу влились очень талантливые волшебники: Сириус Блэк, Римус Люпин, Джеймс Поттер, Лили Эванс, Северус Снегг.

Парочка последних прибыла вместе. Они соседствовали и дружили. С первых же дней у Северуса появился соперник… ты догадываешься, кто. Малыш Снегг никогда не был баловнем судьбы. Пожалуй, Лили — единственное живое существо, относившееся к нему с добротой. Не знаю, насколько это походило на любовь… с её стороны. Но для Северуса твоя мать была всем: олицетворением света, тепла, красоты. Все общечеловеческие ценности слились в ней… по-крайней мере, для мальчика Северуса Снегга… Джеймса это мало заботило. Он добивался Лили с настойчивостью одержимого. Причём стоило Северусу чуть-чуть отстраниться, Джеймс тут же терял к ней интерес… Поэтому Снегг-взрослый всё ещё мечтал, что когда-нибудь твой ветреный отец устанет от долговременности их отношений, и тогда, возможно… такой самообман помогал Северусу жить…

— Но как он тогда мог…

— … рассказать о пророчестве Волан-де-Морту? Видишь ли, во многом увлечение тёмными искусствами Северуса опять-таки связано с твоей матерью. Он искал научное обоснование любви. Именно поэтому, спустя годы, я поручил ему создание Любовного эликсира.

А Том Реддл в те годы был популярен (не один Снегг обманывался на его счёт)! Этакий борец за чистоту крови — многих это привлекало в нём. Кроме того образован, речист, с внешностью аристократа и безупречными манерами! Армия его поклонников росла благодаря ЛИЧНОМУ ОБАЯНИЮ Тёмного Лорда. Тебе покажется это невероятным, но факт остаётся фактом: Пожирателями смерти становились только из желания бять рядом с Волан-де-Мортом… Прозрение наступало. Но слишком поздно… Положение обязывало каждого члена … хм-хм… общества бывать на так наваемых приёмах, которые устраивал Тёмный Лорд. В этом и заключалась ловушка. Побывав там, мало-мальски порядочный человек лелеял надежду выбраться из этой трясины, но таковая возможность предоставлялась только тем, кто выполнял особые задания. Ты знаешь, как многие относятся к предсказаниям — в частности, к предсказаниям профессора Трелони. Поэтому, сболтнув о подслушанном разоворе, Северус и не помышлял, какие это будет иметь последствия. Он несказанно обрадовался, когда Т.Лод поставил в ранг «особо важного задания» дослушать пророчество до конца. Двадцатилетнего Снегга откомандировали в Хогвартс и я принял его на вакантную должность профессора зельеварения. Мне не нужно было докладывать, что «казачок-то засланный». Мой брат сказал мне, кем являлся тот человек в плаще с капюшоном, кому удалось услышать пророчество Сивиллы.

— Постойте, профессор, Вы сказали «Ваш брат»?

— Ты не знал? Мой родой брат Аберфорт — он же хозяин «Кабаньей головы». Но, Гарри, пойми: ни Северус, ни Аберфорт, ни я даже не догадывались, что предвиденье Трелони каким-то образом касается тебя. Как ты понимаешь, если б Северус Снегг знал, кому уготована судьба быть растерзанным Волан-де-Мортом, он был бы нем, как рыба.