Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Уэлш Ирвин - Тупая езда Тупая езда

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тупая езда - Уэлш Ирвин - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

— Я никто… или, по крайней мере, должна сохранять анонимность!

— В чем дело?

Теперь она уже заливается слезами и говорит:

— Я опять это сделала! Опять сорвалась, сука! Мне нужно позвонить моему спонсору…

Пташка разозлилась не на шутку: то еще лицо состроила! В таких ситуёвинах я всегда стараюсь их успокоить.

— Ладно, куколка, я отвезу тебя домой. Где ты обитаешь?

— Саутсайд, — бросает она мне, отвернувшись от телефона, а затем снова начинает говорить в трубку; я завожу двигатель, но микрофон у меня включен, поэтому я слышу каждое ее слово. — Керри, это Лоррейн…

Хоть имя узнал.

— …у меня неприятности, этот таксист… у него был огромный член… — (Я вижу, как она смотрит на меня, но сам не отрываю глаз от дороги. Вот это охуенный бальзам для моего самолюбия!) — Это случилось на встрече… Да, очень большой член… Я уже близко к тебе… — Она стучит по стеклу. — Поверни направо на Ранкейллор-стрит!

Матерь Божья, это же практически за углом от моего дома! Я поворачиваю и паркуюсь. Другая пташка, немного постарше, стоит и ждет на ступеньках. Она смотрит на меня, пока я выхожу из кэба, затем ее взгляд опускается на нижний этаж к очертаниям моего Верного Друга, который снова приведен в полубоевую готовность.

— Привет. Я Керри. Значит, ты тоже был на встрече?

— Очень приятно, Керри. Я Терри… Терри и Керри, — шучу я, но у тёлы на табло остается все то же серьезное выражение. Поэтому говорю: — Да, я тоже там был.

Ее глаза превращаются в две щелки, и она поворачивается к этой Лоррейн:

— Значит, Терри тоже уязвим…

Темноволосая пташка Лоррейн смотрит на меня, совсем запутавшись, потом снова на Керри.

Керри поворачивается ко мне, голова у нее словно на шарнирах.

— Тебе не стоит оставаться одному, Терри. — Затем она снова обращается к Лоррейн: — Вы, двое, поднимайтесь, выпьем немного кофе. Нам нужно во всем разобраться.

И мы, сука, еще как во всем разобрались! Всю ночь объезжал эту парочку! Жаль, там не было Больного, ходил бы вокруг со своей камерой и снимал все это! Бедняжка Лоррейн была не в восторге, когда за утренним кофе с тостом я попросил у нее свои десять фунтов.

— Все по счетчику, можешь проверить. В нашем деле есть одна старая поговорка: камера может врать, но счетчик, сука, никогда!

— Но…

— Прости, цыпочка, но я никому не делаю поблажек — это мой хлеб.

Я получил свое и оставил их вдвоем. Проверил пропущенные звонки и почту на еблофоне. Их целая пачка, и все от пташек. Намечается плотный график!

Телефон снова звонит, и я поднимаю трубку, потому что это Джейсон.

— Терри. Как оно?

— Хорошо, Джейс. Хорошо, дружище. Наслаждаюсь своей работой в такси, а все остальное, знаешь, потихоньку. Послушай, хочу, чтобы ты взглянул на кое-какие документы, юридические, понимаешь, о чем я?

— Я специализируюсь на недвижимости, Терри, но только я помогаю людям покупать дома, а не защищаю тех, кто в них вламывается.

— Эй! Да я ни разу не вломился ни в чей дом за все эти годы!

— Приятно это слышать. В общем, я скоро приезжаю. Есть кое-какие новости. Я только что обручился с Ванессой. Наверное, дождусь следующего года, когда она закончит аспирантуру, прежде чем расписываться.

— Мои поздравления, приятель. Она отличная девчонка. — Я уже собирался сказать «годная тёла», но вспомнил, что это мой сын и нужно сделать над собой усилие.

Мы еще немного болтаем, а затем я отправляюсь в бар «Сазерн» вместе с Расселом Порноутом, моим ноутом, за бесплатным вай-фаем. Я захожу в интернет и начинаю искать дорогие сорта виски. У меня глаза лезут на лоб.

«Тринити», купажированный виски из редких сортов солода, отдельные из которых выдерживались на винокурне более ста пятидесяти лет, производится компанией «Боукаллен» в Гленкарроке, графство Инвернесс, и пользуется большой популярностью среди серьезных коллекционеров. Первая бутылка была приобретена через посредника анонимным покупателем из Америки, о котором сказано только, что это «заметная личность», в то время как вторую бутылку купил лорд Фишер из Кэмпси. Третья бутылка выставлена на всеобщее обозрение в музее винокурни в Гленкарроке и, как отдельно подчеркивается, не предназначена для продажи.

Так вот зачем Ронни здесь оказался; у него уже есть одна из трех уникальных винтажных бутылок «Боукаллена», и теперь этот тупой придурок решил заплатить еще двести тысяч долларов за оставшиеся две! А может, и больше чем двести. Полезная информация!

20. Что куют в Пеникуике?

До Пеникуика нужно ехать на двух автобусах, да, точняк. Сначала нужно доехать до мостов, а потом пересесть на тот рейс, что газеты назвали «долгой и нудной поездкой через городские окраины в приютившийся у подножия Пентландских холмов, словно у мегаполиса за пазухой, шахтерский поселок». Я всегда вспоминаю эту фразу, потому что благодаря ей Пеникуик прославился, о нем написали в газете, совсем как о Нью-Йорке или еще каком-нибудь месте. Да, точно прославился. Мне нравится сидеть спереди на втором этаже и смотреть в окна, потому что так меня меньше укачивает. Точняк, но, когда за пару остановок до центра города я выхожу из автобуса и иду в сторону дома моей мамы, в район муниципальной застройки, меня все равно немного подташнивает.

Я знаю, что должен был съездить к маме еще сто лет назад, потому что она никогда не выходит из дома. Да, она вообще никогда оттуда не выходит. Она стала слишком толстой, чтобы выходить из дома, с тех пор как я закончил школу, а в последние несколько лет даже слишком толстой, чтобы вставать с кровати. За ней присматривает наша Карен. Теперь Карен тоже стала ужасно толстой, такие дела. Точняк, ужасно толстой.

Мы сидим с ней вдвоем на кухне, Карен приготовила для меня пиццу. Замороженную. Это клево.

— Клево, — говорю я.

— Ага, ты ведь всегда любил пиццу, — отвечает Карен и откусывает кусочек. — А как у Джинти дела?

Я не знаю, что ответить. Она смотрит на меня, как будто бы знает, что что-то не так.

Я не люблю, когда люди смотрят на меня так, словно знают, что что-то не в порядке. Потому что, даже если они знают, что что-то случилось, они не знают, что именно. Об этом нужно помнить. Точняк, нужно.

— Что случилось, Джонти?

А я просто смотрю на нее и говорю:

— Джинти ушла от меня.

У Карен от удивления глаза лезут на лоб.

— К другому парню?

— Не знаю. Она была с какими-то парнями в «Пабе без названия», когда налетела Мошонка, да… ага… да…

— Мне очень жаль, Джонти, — говорит Карен. — Мне всегда казалось, что вы хорошая пара.

Я на это не поведусь, потому что они встречались всего лишь один раз, у Хэнка, но так и не поладили, нет, совсем не поладили. Выглядело все это так, как будто они с Мораг сговорились против Джинти, и мне это не понравилось, точняк, не понравилось, потому что люди кучу раз сговаривались против меня и ничего приятного в этом нет, совсем ничего. А все только потому, что Джинти сказала Карен: «Знаешь, странно, что вы с Джонти брат и сестра, но при этом Джонти такой тощий, а ты просто жутко толстая». Карен это не понравилось. Точняк, совсем не понравилось. И вот теперь она смотрит на меня, и я говорю:

— Она вернется. Она уже делала так раньше, да, она уже уходила. Ага.

— Что ж, может быть, — как-то ехидно отвечает Карен.

Но я не буду с ней спорить, нет, не буду, потому что клево снова оказаться в старом доме, у мамы. Точняк, в старом доме. В доме со всеми этими китайскими собачками на камине, и здесь не только спаниели, но и мопсы, и лабрадоры, и овчарки, и джек-рассел-терьеры и все-все-все. Я всегда хотел иметь собаку, особенно после того, как умер Клинт, но Джинти говорит: «Подумай головой, на кой черт нам сдалась собака?»

Зато здесь у нас всегда стояли эти китайские собачки, их любит мама. Я всегда вспоминаю, каким был этот дом, когда я здесь жил.