В бой идут 2 (СИ) - Волчок Сергей - Страница 38

Петька предельно озадачился и принялся хлопать глазами.

- Не понял. А зачем она тогда это все наговорила?

- А затем! - очень информативно объяснила включившаяся в разговор немка. - Потому что так сказалось. Потому что понесло девку. Потому что Танька своими словами ее прямо по сердцу стукнула, вот та и взорвалась. Нам, бабам, нет ничего обиднее, когда тебе правду сказали, которая ножом по сердцу, а ответить на это нечего. Последствия бывают самыми непредсказуемыми. А вообще, Петюнь, завязывал бы ты с попытками умом женщин понять. Более бесперспективного подхода и придумать сложно, это я тебе по секрету говорю. Как мать говорю, и как женщина[3] - бросай ты это дело, иначе так в девках и останешься. Нас сердцем понимать надо, а не разумом.

Татьяна задумчиво произнесла:

- А Ольга и впрямь меняется. Еще пару месяцев назад ей и в голову бы не пришло так перед нами всеми распинаться. Тогда ей действительно на всех насрать было, а перед теми, на кого насрать - не митингуют.

- Все вы меняетесь, - подтвердил я. - И к концу Турнира еще больше изменитесь. Так и должно быть, время такое. Когда я в вашем возрасте был, по телевизору фильм показывали, он так и назывался - «Последнее лето детства»[4]. Фильм так себе, а название хорошее. Про вас название.

- Все это, конечно, очень благородно, - влез в разговор Митрич, - но давайте уже ближе к делу? Поговорим о презренных насущных заботах, квест сам собой не сдастся. Да и не люблю я кого-нибудь за глаза обсуждать. Короче, у кого сколько репутации со старостой?

- У меня шесть - сообщила Татьяна.

- У меня тоже, - подтвердила Патрик. Петька молча кивнул.

- Двадцать два! - перебил все ставки Тарас.

- Ничего себе! - Татьяна даже присвистнула. - Когда это ты успел?

- Когда торговался, конечно, - улыбнулся командир. - Не понимаете вы азиатскую душу, а я одну вещь еще совсем пацаном понял. Они очень любят торговаться. Для индуса или араба это как для англичанина в пятницу в пабе посидеть. Это святое дело. Для азиатов торговля, как для европейцев...

Он задумался.

- Ну, не знаю. Ухаживание, наверное. В общем, то, что нужно делать красиво. Причем это как танго, оно вдвоем танцуется, в одиночку его не спляшешь. А европейцы торговаться не умеют, учиться этому не хотят и вообще занятие это не любят. Им проще заплатить сколько сразу запросили, чем хотя бы пять минут поторговаться. А для азиата это - даже не оскорбление, а...

- Как будто в душу сапогами наплевали - понимающе подсказал Митрич.

- Во-во! - подхватил Тарас. - Как будто ты даму на танец пригласил, а она рожу отвернула, и сто рублей тебе сунула. Ты вроде и в прибылях остался, а в морду дать очень хочется. Зато если человек умело торгуется, они могут даже себе в убыток сделку закрыть - чисто из уважения и в благодарность за прекрасно проведенное время.

- Понятно - кивнул Митрич. - Короче, дуй сдавать квест, и поторгуйся там на славу. Только просьба к тебе будет, Тарас. Когда будешь торговаться, постарайся вытянуть из старосты все, что он знает о той группе, которую они в данж отправили.

- Попробую, - кивнул Тарас. - Только это не бесплатно будет, любая информация чего-то стоит. Если удастся что-то вытянуть, мы меньше добряков получим.

- А ты не жадись, - вмешалась Светлана. - Оно себя окупит. На этом Турнире кто-то весьма влиятельный играет в свою игру. Если мы его не вычислим, он нас сожрет и не подавится. И, кроме того, если я не ошибаюсь, этот таинственный незнакомец за столом отнюдь не единственный игрок. Кто-то ведет против него контригру, и этого второго тоже очень желательно вычислить.

- А с чего это тебе второй померещился? - тут же вскинулся Митрич.

- А вот давай Тарас со старостой поговорит, и я тебе отвечу. Хорошо? Иди, Тарасик. Иди.

Тарасик ушел.

Светлана взялась за меня.

- А ты, Митя, что думаешь про здешние «Молоди»? Что это за «соседи» такие?

- На самом деле у меня соображений не очень много. И к тому же кое-что уточнить надо, - пробормотал я -  Я буквально на пять минут выскочу.

Быстрый поиск в Сети не менее быстро подтвердил мои догадки. Я вновь вошел в игру, где мои сотоварищи лениво болтали в ожидании нас с Тарасом.

- Ну все, я готов.

- Давай, излагай - кивнул Митрич.

- На самом деле излагать особо нечего - пока что у меня одна-единственная догадка и две, условно говоря, культурологические справки. Начну я, с вашего позволения, с догадки.

- И это правильно, - вновь прокомментировал Митрич. - Доклад надо начинать с главного тезиса, а потом, если сразу под арест не отправили, уже можно и подробности изложить. Давай, Мить, жги. Опять час про историю рассказывать будешь?

- Не, сейчас не буду. - усмехнулся я. - Не о чем мне пока рассказывать. Прежде всего я бы хотел обратить ваше внимание на слова Ганеши. Вы помните, что он сказал в качестве подсказки?

- Что-то там про то, что он на чужую территорию забрался, - заявила Семеновна. - На соседскую делянку забрёл, поэтому и смывается, пока не застукали. Надо соседей Индии посмотреть, с кем она там граничит. Я только Пакистан помню, у них там вечные разборки на границе были.

- Вот! - поднял палец я. - На самом деле Петька его спросил, чья это сказка, а он ответил - «не индуистская». Заметьте - не «индийская», а «индуистская».

- И что это значит? - поинтересовалась Татьяна.

- Наверное, то, что речь идет не о странах, а о религиях, - вдруг ответил Петька вместо меня.

- Именно так, Петя, - улыбнулся я. - И я почти уверен, что эта религия - буддизм. То есть темой Турнира является что-то напрямую связанное с буддизмом.

- Почему именно буддизм? - жестко спросила Светлана.

- Смотри сама, - пожал плечами я. - Ро, сколько я помню, та боевая палка, которую Ганеша подарил, тебе отошла?

- Да, - кивнула Татьяна.

- Покажи.

Татьяна извлекла из инвентаря подаренное оружие, или, точнее, сооружение - с двумя наконечниками, бунчуками[5] и позвякивающими кольцами.

- Все видят, как оно называется? - поинтересовался я.

При взгляде на посох всплывало только четыре слова - «Чань бо. 2 уровень». Без всяких подробностей. А вот характеристики были очень неплохими. Да что там, с чёрту скромность - офигительные были характеристики! И на атаку, и на защиту. Особенно приятно было то, что и грабли, и неведомое «чань-бо» были масштабируемыми предметами, то есть их уровень будет расти вместе с владельцами. Все это придавало нашей команде уверенность, что оба наших контактных дамагера будут в полном шоколаде до конца игры, а в случае победы и сохранения командой снаряжения у Ро и Квин никогда не будет болеть голова о хорошем оружии в «Альтернативном мире».

- Ну видим, - кивнула Семеновна. - Какое-то чань-бо. И что? Мить, хорош интриговать, вступление затянулось. Давай уже, колись - что это за птица.

- Это шест чань-бо. Боевой посох буддистских монахов. Слово «бо» означает «посох», «чань» - лопата. Иногда называется «фанбьянчань» - «монастырская лопата» или просто «чань». Как вы уже догадались, ведет свое происхождение от банальной лопаты.

- Да уж догадались, - мрачно подтвердила Татьяна. - У Ольги - боевые грабли, у меня - боевая лопата, что там дальше будет? Боевой рубанок для Патрика? При умелом использовании состругивает половину головы врага!

- Зря иронизируешь, - парировал я. - Я не большой спец в холодном оружии, но даже я знаю, что масса видов оружия представляет собой не что иное, как переродившиеся мирные инструменты. Особенно в Азии, где часто простолюдинам под страхом смерти было запрещено владеть боевым оружием. Вот и возникали всякие боевые серпы и боевые косы, про боевые молоты я уж молчу. Те же популярные в моей молодости нунчаки - не что иное, как трансформировавшийся крестьянский цеп для обмолота зерна. Причем сначала они были гораздо больше и служили, в основном, для сбивания всадников с коней.

Так вот, про твой «чань-бо». В смутные времена одной из обязанностей монахов было захоронение трупов, в изобилии валяющихся где попало, чаще всего - по обочинам дорог. Голыми руками это делать было затруднительно, вот отправляющиеся в путь монахи и брали и собой лопату. А поскольку времена смутные, то и использовали ее не только по прямому назначению - лопата оказывалась весьма полезной, когда надо было отбиться от диких зверей или лихих людей. Потом рукастые мужики, которых хватает во все времена и во всех культурах, инструмент чутка поправили, чтобы удобнее использовать было, добавив к выпуклому лезвию еще и вогнутое. А колечки на лезвиях - это замена традиционному монашескому колокольчику, который своим звоном предупреждал всех о том, что идет монах и не худо бы одарить его подаянием, набрав плюсиков в карму. Ну и ловушка для вражеских мечей и копий, да,не без этого. Чань-бо был весьма распространен во всех буддистских странах и пользовался неизменным уважением. В Китае, например, именно чань-бо были вооружены герои двух из четырех великих романов[6] - «Речные заводи» и «Путешествие на Запад». В первом им воевал бывший пограничник Лу Да, ставший монахом и принявший имя Лу Чжишэнь. А в «Путешествии...» чань-бо орудовал перевоспитавшийся демон Ша Сэн или Ша Уцзин, более известный как «Песчаный монах».